Белла (ЛП)

Несмотря на некоторую претенциозность, Фернмор даже во времена доктора Чоука был просто большим деревенским домом. Демельза гадала, как его построили на земле, которую иначе как сельской не назовешь. Надо как-нибудь спросить у Росса.

Дни доктора Чоука давно миновали: вместо восьми слуг осталось двое, да и те недавно ушли, и на замену никто не появился. Миссис Келлоу работала по дому, как могла, а Дейзи помогала по мере сил. Сад перед домом зарос сорняками, шторы кое-где порвались, на крыше не хватало черепицы.

Дверь открыл Пол, а когда на лице Демельзы отразилось изумление, он уточнил:

— Присматриваю за больной, это на пару дней. Родители решили отдохнуть.

— Вот как? — Демельза шагнула в дом. — Мэри с тобой?

— Нет, дома и неважно себя чувствует.

В доме царил мрак и душевный холод. В разгар лета в четыре часа в нем бродили тени. Пахло капустой, сигарами и плесенью. Пол стоял рядом и смотрел на нее. Сорочка без воротничка — единственная уступка жаре; длинные волосы заглажены назад.

— Как Белла?

— Гораздо лучше.

— Отлично. Вы ведь не хотите, чтобы ее постигла участь Джереми.

— Джереми умер не от лихорадки. Его убили на войне.

— Я неправильно выразился. Я про то, что из-за гибели Джереми будет тяжелее вынести потерю другого ребенка.

— Она не умрет, Пол.

— Какое облегчение. Знаете, я все еще по нему скучаю... как и вы, наверное.

— Как и я.

В Демельзе нарастала беспричинная злость. Но разве нет причин злиться, когда топчутся на еще не забытой скорби?

— Джереми был моим лучшим другом. Он и Стивен Каррингтон. Странно, что остался только я.

— Да, тебе повезло.

— Вы считаете это везеньем? Вполне возможно. Мы избежали наказания. Нарушили закон.

— Давай лучше не будем говорить на эту тему.

— Так вы знаете? Знаете, о чем я толкую?

— Знаю столько, сколько хочу знать. Получается, твоих родителей нет дома? Надолго они уехали?

— Знаете, леди Полдарк... мне так вас называть? Знаете, Демельза, мать моего лучшего друга, я не сражался на войне, как отец Джереми, как доктор Энис или как этот Филип Придо, как Джереми... однако я привык к смерти больше них. Я потерял обеих сестер, Джереми и еще пару человек, и от этого мне кажется, что жизнь ничего не стоит.

— Ты глубоко ошибаешься, Пол.

— Знаете, как подняться в спальню? Вчера она засиделась допоздна, так что отдыхает перед ужином. Поднимайтесь, она не спит.

Однако, провожая ее наверх, Пол следовал за ней совсем близко и остановил в коридоре.

— Джереми говорил, у вас дар ясновидения.

— Ох, нет.

— Ну, некое чутье все же есть. Мне бы хотелось как-нибудь с вами побеседовать.

— О чем именно?

— О жизни... и смерти.

— Разве не об этом мы сейчас говорим?

Сквозь окно на его бледное лицо упал солнечный луч.

Пол постучал в дверь и открыл ее.

— Дейзи, к тебе пришли.

И покинул Демельзу.

— Он расстался с Мэри, — сообщила Дейзи. — Они вроде любили друг друга пару лет назад. Конечно, она потеряла красоту. Но дело не только в этом. Темплы очень расстроены. Но спасибо, что пришли. Расскажите новости. Так значит, у Клоуэнс появился мужчина! Будет пышная свадьба? Наверное, праздновать вы поедете в Бовуд.

— Пока не знаю. — Демельза подумала, что у всех Келлоу просто дар выражаться бестактно. — Твои родители уехали так внезапно? Я видела твою мать неделю назад, и она не говорила, что уезжает.

— Они и не собирались. Но когда Пол приехал на той неделе с новостями о разрыве брака, то объявил, что пока поживет дома, и они этим воспользовались. Это пойдет им на пользу.

В комнате Дейзи царил беспорядок, в тускнеющем свете было заметно запустение. Внизу на клумбе росла плетистая белая роза, хилые побеги упирались в стекла. Какое бы недомогание Демельза не испытывала, но подобную небрежность не допустила бы. Само собой, при любом ветре ростки будут биться о стекло. Окно было приоткрыто, но воздух в комнате все равно остался спертым. Весь этот дом душный, затхлый и угнетающий. Семья Келлоу, думала Демельза, закостенела, вечно ждет милостей от судьбы, а сама ничего не хочет делать. После продажи транспортной компании Чарли Келлоу ничем не занимался, а Пол, хотя и помогал тестю, но не прикладывал особых усилий, чтобы содержать жену. Бедняжка Дейзи. Только она и жива.

Демельза прервала болтовню Дейзи вопросом:

— А Пол курит сигары?

— Что? Сигары? Ох, да. А почему вы спрашиваете?

— Мне показалось, что внизу ощущается стойкий запах сигар.

— Ох, все мужчины их курили вчера вечером! И Батто!

— Батто?

— Когда старики ушли, мы пригласили на ужин Валентина и Дэвида, а они привели с собой Батто, которого я обожаю. И мы учили его курить сигару. Когда Валентин рядом, Батто в отличном настроении! Он курил, подражая Валентину, пока не засунул сигару в рот обратным концом! Тут такое началось! Но даже тогда он разбил всего две тарелки и блюдце, да и то случайно!

Хоть что-то рассмешило Дейзи, правда, смех прервался приступом кашля.

Когда приступ закончился, Демельза продолжила:

— Наверное, было весело. Но разве тебе не вреден дым сигар?

— Ну, может, чуть-чуть. Но мне многое вредно. Даже вид приближающегося доктора Эниса!

— Полагаю, у Валентина и Пола теперь появилось кое-что общее — оба живут отдельно от жен.

— Если бы вы видели их вчера, то подумали бы, что их это не особо печалит!

— Слышала, Селина вернулась в Корнуолл. Надеюсь, у них с Валентином все наладится. Надолго уехали твои родители?

— На неопределенный срок. Уехали в Сент-Айвс, где у матери живет кузина.

Демельза посмотрела на небо. За окном помрачнело, но по-прежнему ни ветерка. Она потерла ступней край коврика, но убрала ногу, когда из-под него вылез муравей и скрылся в щели между половицами.

Она спросила как бы невзначай:

— Валентин принес свои сигары?

— Понятия не имею. А почему вы спрашиваете?

— Мне показалось, я узнала запах. Росс, как ты знаешь, предпочитает трубку.

Глава седьмая

На следующее утро Белла получила письмо от Мориса.

Любовь моя, я никак не мог понять, почему ты так долго не пишешь, а теперь узнал — какой ужас! — что ты заболела!!! Узнал об этом вчера от Жоди де ла Блаш, которая побывала в Лондоне и встречалась там с мадам Пелэм.

Говорят, это болезнь горла. Дай Бог, чтобы с твоим прекрасным голосом ничего не случилось. Пожалуйста, напиши сразу на вышеуказанный адрес, или если ты не в состоянии, попроси своего уважаемого отца. Хоть пару строк, чтобы меня успокоить.

Я снова в Руане, и пока нет надежды поставить оперу.

Все большие театры Парижа заняты, а месье Лебёф, владелец театра «Грамон», боится рисковать. Я еще попробую его уговорить, но его недавно бросила любовница, на которую он спустил кучу денег, так что сейчас он помешан на сокращении расходов и избегает любого риска. Мол, сначала он поставит старые спектакли с четырьмя актерами, потом подберет двух звезд, которые точно привлекут публику. А на следующий год пересмотрит решение.

Тем временем весь мой прекрасный певческий состав разбрелся кто куда, а моя совершенная примадонна находится в пятистах километрах отсюда, в родном Корнуолле, и тяжело больна. Я очень волнуюсь.

Минувшим вечером в доме Жоди де ла Блаш на улице Камбон я встретился с сеньором Россини! Он обаятельный, приятный внешне и очень веселый человек. И молод! Мне тридцать один, а ему, по-моему, даже меньше. Он получил хорошие отзывы о моей постановке «Цирюльника» от месье Пине, и если я найду театр, он точно поможет собрать труппу и найти финансовые средства. Встреча с ним стала одним из самых счастливых дней в моей жизни, и превосходит ее только день встречи с тобой. А та премьера в Руане! Великолепно!