Страница 5 из 14
Наука неотделима от профессионального сообщества, даже если на поверхности история науки излагается как последовательный ряд открытий отдельных ученых. Научное сообщество образуется тогда, когда группа ученых оказывается в состоянии принять некую совокупность теоретических положений как основания своей области исследования без доказательств. «Не геометр да не войдет!» (формула Платоновской Академии). Научное сообщество – это «секта» посвященных, между которыми циркулирует знание. То есть научное сообщество создает систему референций, сеть ссылок и гиперссылок на конкретные достижения, что позволяет не изобретать «велосипед» заново, а изобретать на основе всякого уже единожды совершенного изобретения и для потенциального изобретения аккумулировать наиболее широкую базу из всех уже реализованных изобретений. Поэтому каждое изобретение имеет множество самых разных предшественников. Так, например, начало промышленной цивилизации положил ткацкий станок. Он был усовершенствован Жозефом Жаккардом для выработки узорной ткани посредством программирования операций, осуществленного с помощью бумажной перфорированной ленты. Эта лента позволила реализовать идею гибкого программирования арифмометра (механической вычислительной машины), ставшую основой компьютера. Таким образом, компьютер имеет в качестве своих предшественников как арифмометр, так и ткацкий станок, не считая множества дополнительных линий по созданию материальной базы и архитектуры компьютера.
Система референций обеспечивает, с одной стороны, последовательное развитие, прогрессирование проектно-исследовательской мысли, наращивание базы для возрастания сложности изобретения, с другой – образует единое крепко схваченное поле научного поиска, подвигающее ученых к развитию исследовательской проблематики. К примеру, Чарльз Дарвин в своих изысканиях перешел от проблемы подтверждения органической эволюции к проблеме ее причин и движущих сил.
Наука, будучи сверхиндивидуальной реальностью, имеет собственную логику и закономерности развития, которые обеспечивают циркуляцию знания не только в локальной точке оси времени, но и вдоль всей оси. Поэтому у каждого открытия есть исторические предшественники, даже научные картины мира имеют свои корни в исторически ранних формах мышления: античный атомизм развивается в ньютоновской корпускулярно-механистической системе мира, аристотелевская физика субстанций предвосхищает теорию относительности Эйнштейна. Если в науке каждый отдельный ученый стоит «на плечах предшественников» и на своих собственных держит «последователей», тогда настоящим субъектом производства научного познания является совокупный субъект, потенциально представляющий все человечество.
Еще Карл Маркс – великий немецкий философ и экономист XIX века – определил науку как всеобщий труд, развиваемое человечеством на протяжении истории духовное производство7 . В процессе всеобщего труда осуществляется кооперация интересов, способностей и достижений – между современниками и людьми других эпох, пространственно удаленных, но соединенных одним смыслом. Все иные культурные формы взаимодействия также объединяют людей, но это объединение групповое, а не транскультурное и вневременное. Подразделяясь на группы, конкурирующие между собой, человечество не выступает единым субъектом, поэтому всякие иные формы взаимодействия составляют, скорее, труд «совместный» (в материальном производстве, духовных сферах культуры, политики и пр.), по определению К. Маркса, нежели «всеобщий».
Наука является всеобщим и совместным трудом одновременно, включение в науку фактора противоречия, фактора конкуренции делает ее неоднородным, более динамичным и более эффективным производством знания.
В настоящее время система научных ссылок (референций), свидетельствующая о присутствии исследования в поле актуальной науки, является обязательной нормой для любой научной работы.
Благодаря коммуникативно-кумулятивной природе наука развивается по экспоненте: объем научной деятельности, включая научную информацию, с XX века удваивается каждые 10-15 лет. Растет число научных отраслей. В результате дифференциации научного знания оформилось более 15 тысяч научных дисциплин. Умножается число ученых: в 1900 году в мире было 100 тысяч ученых, к концу XX века – 5 миллионов. 90 % всех ученых, когда-либо живших на планете, – наши современники.
«Вечный двигатель» цивилизации
Коммуникативно-кумулятивная природа науки, обуславливая рост знания, определяет развитие научной картины мира. Однако изменение научной картины мира осуществляется не только в направлении уточнения и расширения знания, но и в направлении его радикального обновления. Именно такого рода нестабильность научной картины мира принципиально отличает ее от всех иных картин мира: наивной (простонародной, обывательской), мифологической, религиозной и др., и делает ее познавательной моделью совокупного субъекта науки и в его лице – всего человечества.
Нестабильность научной картины мира, связанная с радикальным обновлением, обусловлена рефлексивностью науки – способностью контролировать процесс получения знания и его результаты.
Благодаря механизмам рефлексии в научной картине мира опознаются зоны terra incognita – области недостаточно изученные (что современники обычно видят как «детали», «частные вопросы, которые требуется доисследовать», как «пока не разрешенные головоломки») и области, не поддающиеся изучению на данном этапе развития науки. А это значит, что в научной картине мира всякий раз уже существуют векторы ее будущей трансформации. Часто с «деталей», ускользнувших из устоявшейся научной картины мира, научных аномалий и парадоксов начинается очередная научная революция, после которой формируется новая картина мира. Иначе говоря, в научную картину мира уже вмонтированы механизмы ее развития, благодаря чему она способна задавать познавательную и практическую активность человека. «Понимание, – писал Гастон Башляр, – обладает динамической осью, это – духовный порыв, это – жизненный порыв».
Научное мышление отличает знание о незнании, точнее, знание о неизбежной неполноте знания. Если научная картина мира всегда допускает – как нечто существенное – собственное большее или меньшее незнание и с возрастающим энтузиазмом стремится его преодолеть, то все иные картины мира устроены иначе. Они образованы в соответствии с завершенным абсолютным, окончательным, «истинным» знанием, уже открытым человечеству во всей полноте в архаическом прошлом, по образцу которого необходимо выстраивать современную жизнь. Будучи вневременными, ненаучные картины мира не имеют ресурса нового, еще не открытого знания, не стимулируют никакой творческой активности познающего субъекта и не позволяют использовать их как «вечный двигатель» для развития цивилизации.
Безусловно, в истории не реализуется лишь одна, определенная научной картиной мира, глобальная логика развития человечества. Социальная история осуществляется как результат взаимовлияния факторов разных порядков; в том числе на фактор глобальной логики развития противоречиво накладывается «вневременная» концептуализация мира, отраженная в языковой («наивной») картине мира, которую конструирует любой естественный язык. Однако важно видеть в массе исторических событий осуществляющуюся логику глобального развития, понимать историческую перспективу. Все это составляет условия системного и стратегического мышления, особенно необходимого для ученого и технического специалиста высокого уровня.
Социальный институт
Наука развивается автономно как отдельная социальная реальность, но в конечном счете ее возможности определяются историческим горизонтом ее носителя – человечества, когда деятельность человека задается конкретными потребностями, взятыми в единстве с конкретными возможностями. «Природа предшествует человеку, человек предшествует естествознанию» (В. Гейзенберг).
7
«Всеобщим трудом является всякий научный труд, всякое открытие, всякое изобретение. Он обуславливается частью кооперацией современников, частью использованием труда предшественников». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25., Ч. 1. С. 116).