Страница 4 из 20
После первой неудачной попытки Васильев на всякий случай попросил отца Никифора не креститься и не плевать через плечо во время обряда, поскольку это может ослабить действие чар. Нехотя священник согласился, однако и второе, и третье чтение заклинания не дало никакого результата.
Тогда вперед вышел главный жрец Перуна и исполнил несколько обрядов, весьма загадочных, но не только не вернувших невольных странников домой, но и никак не поменявших окружающий пейзаж.
Разочаровавшись теперь уже и в потугах язычников, Васильев вежливо осведомился, не владеет ли глава школы ушу Жихарев какими-нибудь тайными даосскими обрядами, которые могут помочь в данной ситуации, но получил отрицательный ответ. Посмотрев в глаза Рыбникову, спонсор, по-видимому, сразу понял, что японские ками и тэнгу тоже вряд ли смогут помочь, и дал команду расходиться.
Все вышли из храма, в котором было всё же достаточно прохладно, а сам Васильев с отцом Никифором, Чубенковым и всеми четырьмя главами представленных на фестивале школ расположился на его ступенях.
– Ну что скажете, братцы, – начал он, – где мы хоть?
– Где-то на юге, – потянул воздух носом глава «китайцев» Жихарев. – Влажно. Субтропики. Это может быть Америка, или где-то в Азии, какой-нибудь остров в Тихом океане. Что за божок в храме, я понятия не имею. Но больше похоже на что-то азиатское.
Отец Никифор истово перекрестился.
– Очень точный адрес, – проворчал Чубенков. – Может мы все же в Абхазии, скажем, – с надеждой добавил он.
– Нет, – покачал головой Щекин. – В Абхазии я был. Мы точно не там.
– Надеюсь, что мы хоть в нашем мире, – протянул главный жрец Перуна Алексеев.
– Доигрались вы со своим язычеством, – злобно бросил ему Щекин.
– Стоп, братцы, – скомандовал Васильев. – Ссориться будете, когда домой вернемся. Давайте решать, что делать дальше.
– Ясно что, выбираться отсюда, – буркнул Щекин. – Вон дорожка в лесу. Идти надо.
– И сразу в российское посольство, – добавил Чубенков.
– Интересно, что мы скажем в посольстве? – поинтересовался Алексеев.
– Давайте сначала выйдем отсюда, – поежился чиновник.
– А куда придем? – поинтересовался Жихарев. – Если места дикие, здесь могут жить очень негостеприимные племена. Могут и напасть, если мы на их территорию зайдем.
– А ты уверен, что мы сейчас не на чьей-нибудь территории? – поинтересовался у него Рыбников. – Храм-то чисто убран, площадка перед входом не заросла. За ним ухаживают.
– Значит, рядом есть люди, и мы можем их найти и сориентироваться, – повеселел Васильев. – Ну что, идем?
– Давайте для начала обсудим, как с ними будем разговаривать, – предложил «китаец» Жихарев.
И тут лес огласился дикими криками.
Глава пятая, о первой схватке и первых жертвах
Антон сидел в кругу ребят из своего клуба. Беседовали, естественно, о том, куда они попали и как это случилось. Шок первых минут прошел, а после комедии с ритуалами, устроенной спонсором, чувство реальности окончательно вернулось ко всем присутствующим. Если, конечно, человек, непонятным образом в мгновение ока перенесшийся из России в неведомый храм в субтропиках, может говорить о чувстве реальности.
Сами не зная о том, ребята полностью повторили рассуждения «командиров» и быстро пришли к выводу, что попали они либо в южную Индию, либо в Малайзию, и лучшее, что можно придумать, это идти по виднеющейся в лесу тропинке. Сейчас Таня сидела, обхватив колени руками, и молчала, а парни активно обсуждали, что могло явиться причиной их столь внезапного переноса в пространстве.
– Доигрались эти язычники, – ворчал Пак. – Где только такое заклинание нашли?
– Да он же сказал, у какой-то бабки, – ответил Антон. – Никогда бы не подумал, что такие вещички работают.
– Он, кажется, тоже, – хмыкнул Пак.
– Хотел бы я знать, когда мы до цивилизации доберемся, – произнес Толя, один из молодых ребят, обладатель синего пояса по карате.
– Да, и с каким местным населением мы еще здесь встретимся, – покачал головой Антон. – Не думаю, что здесь живут спокойные миролюбивые финны.
И тут из лесной чащи, держа длинные бамбуковые палки наперевес, выскочили человек двадцать белобрысых бородатых мужиков, в рубашках и штанах из мешковины, плетеных лаптях и кинулись на сидящих на поляне людей.
Все вскочили со своих мест. Антон выхватил из-за пояса нунчаки. Одну пару он тут же передал Паку, другую зажал в руках, готовясь к бою. На них неслись четверо атакующих. Антон увидел, что к бамбуковым палкам прикреплены металлические наконечники. Попросту говоря, это были самодельные копья.
Шагнув вперед, Антон увернулся от выпада копья и ударил нунчаками по голове противника. Тот охнул и повалился на землю. Тут же перед парнем предстал второй нападающий. Этот уже осторожничал: делал неглубокие выпады и тут же отступал. Антон никак не мог сблизиться с ним настолько, чтобы достать его своим оружием. Ему уже стало ясно, что перед ним противник, не слишком искусный в бою, но всё же достаточно опасный со своим самопальным копьем. По левую руку от Антона возник Толя, по правую – Таня.
– Таня, уйди! – крикнул Антон.
Где-то сбоку что-то дважды грохнуло. Крики на площадке усилились, и через несколько секунд мужик, с которым дрался Антон, резко развернулся и бросился наутек. Пробежав вслед за ним несколько шагов, Антон остановился. Тут же мимо него пронесся еще один нападающий. Обернувшись, Антон увидел, как айкидока Константин с Колей, вторым синим поясом из секции карате, прижимают к земле четвертого нападающего. Костя выкрутил его правую руку, а Николай неумело пытался завести левую за спину. Впрочем, Антон сразу понял, что это не требуется, настолько качественно выполнил прием Константин. Пак, сжимая нунчаки в руках, осматривал лес.
Антон оглянулся в сторону храма, увидел, что спонсор сидит на ступеньках, зажимая рукой с пистолетом рану в левом плече.
– Ребята, тащите сюда тех, кого захватили! – крикнул Рыбников, стоящий чуть поодаль с обнаженным мечом в руке.
Константин с Николаем подняли пленного и повели к храму. При этом Костя настолько умело перехватил руку, что мужик не успел даже охнуть. Сделав знак Толе, Антон заткнул за пояс нунчаки. Они подхватили поверженного Антоном нападавшего и поволокли туда, куда указал Рыбников. Антон заметил, что два рукопашника тащат в том же направлении еще одного оглушенного пленника.
Когда они подошли к входу в храм, их наставник уже колдовал над раной спонсора. Даже не обернувшись, он скомандовал:
– Таня, здесь я разберусь. Посмотри остальных. Есть раненые.
– А она умеет? – нахмурился Чубенков.
– Она врач-терапевт, – буркнул Рыбников. – Два года назад мединститут закончила.
Таня тут же исчезла, а Рыбников, обернувшись к Чубенкову, приказал:
– Снимайте рубашку и рвите на бинты. Рану надо перевязать.
– Почему я? – возмутился чиновник.
– Я сказал, снимайте! – рявкнул Рыбников.
Повертев головой и не найдя у окружающих сочувствия, Чубенков снял рубашку и передал ее двоим рукопашникам, которые тут же принялись резать ее штык-ножами на длинные полосы.
Рыбников помог Васильеву скинуть с плеча пиджак, разорвал футболку и принялся перевязывать рану, приговаривая:
– Плохо, что нет дезинфекции, но терпи, Сергей. Рана не опасная. А я и не знал, что ты все еще при оружии ходишь.
– Полезный аксессуар и в наши дни, – морщась от боли, ответил Васильев.
Закончив перевязывать спонсора, Рыбников повернулся к подошедшей сзади Тане. Руки у девушки тряслись, а неестественная бледность говорила, что она находится на грани срыва.
– Что там, Таня? – спокойно спросил Рыбников.
– У ребят небольшие раны, – отстраненным голосом произнесла Таня. – Сейчас перевяжу. Трое нападавших убиты. Двоих спонсор застрелил, третьего рукопашники штыком… И еще этот, язычник…
– Что язычник? – не понял Рыбников.
Таня показала рукой в сторону, отвернулась и села на землю. Толпа, окружившая «командиров», расступилась, и все увидели лежащего на земле без движения парнишку, который читал проклятое заклинание. На его рубахе, прямо напротив сердца расплывалось большое красное пятно.