Не открывай глаза

На мгновенье мой взгляд и взгляд убийцы встретились.

— Ты, — он рванулся ко мне, — это ты виновата!

Выхватив скальпель, я ударила его в плечо. Кровь брызнула на нас. В отместку он кулаком ударил меня в живот. Боль прокатилась по всему телу, ноги подкосило, и я упала на колени.

Ярость клокотала во мне, и я с криком вонзила в его ногу лезвие. Прямо под коленку. Падая, он пнул меня, попав в грудь, выбивая весь воздух. Превозмогая боль, я поползла на четвереньках к нему, пытаясь увернуться от ударов, но некоторые всё равно попадали в цель.

Плечи и руки ломило и жгло, но я вновь занесла скальпель. Я хотела ударить в сердце. Замахнулась и в последний момент отвела удар в безопасную точку на боку.

Из его глаз лились слёзы боли. Руками он схватился за бок, поджимая ноги. Его трясло от жалости к себе. Как и меня.

Холодное, окровавленное лезвие выпало из ослабевших рук.

Ползком, не в силах встать, я добралась до сестер…

Хрупкая, слабая девочка качала на руках свою сестру, напевая колыбельную. Она не закрыла её глаза. Только смотрела в них отсутствующим взглядом. Я не понимала слов, но села рядом, обнимая её.

Она не плакала. Только сидела и смотрела. Моё сердце ныло и содрогалось. Меня гложила вина. Она въедалась в меня вместе с болью. Эта маленькая девочка умерла, потому что помогла мне. Боже.

Маленькая ручка взяла меня за руку, сжимая. Большим пальцем я гладила её кисть, пытаясь успокоить. Жалкая попытка.

Глаза жгло, но я не плакала. Слёз словно не осталось во мне. Только холод, заполняющий собой всё. Холод, от которого леденели кости и стыла кровь.

— Нам нужно уходить, — мой голос был таким далёким, — мы не можем здесь оставаться…

— А Ли?

Это было неприятно, и я чувствовала себя ужасно. Меня буквально выворачивало от того, что я собиралась сказать.

— Мы вызовем скорую, — в горле пересохло, — она заберет её.

И его. Я не смотрела на него, только слышала стоны. Мерзкие, первобытные стоны. Как у животного. Только он хуже.

Вздохнув, я поднялась, и тут же упала. Грязная трава попала в рот и нос. Каждая мышца молила об отдыхе. Это потом. Потом я смогу отдохнуть, а сейчас главное — это судьба девочки.

Напрягшись, я поднялась. Всё плыло. Голова жутко болела. Содержимое желудка грозилось вырваться наружу. Едва не упав снова, подобрала треснувшие очки.

С трудом я отлепила девочку от мертвой сестры. Она цеплялась за её одежду, но та просто рвалась

— Нет, — она билась в моих руках, — её нельзя тут оставлять! Пожалуйста!

Я понимала её, но что тут ещё сделаешь? Здесь много преступников. У него могут быть друзья. Что если нас найдут? Мы умрем всё. Выбора нет.

— Мне жаль, — я прижала её к себе, — мне очень жаль. Прости…

Из последних сил я подняла её на руки. Сначала она выбивалась, нанося удары по моему лицу и пиная живот, но потом обмякла. Безвольной куклой она повисла на моих руках.

Я шла, борясь с собой. Каждый шаг причинял мне боль. Ноги и руки сводило. Боль от полученных травм усилилась. Мокрая одежда тянула вниз.

Было только одно место, куда я могла отдать её. Только в одном месте ей помогут. Пришло время проглотить всю свою гордость и пойти в Агентство. Они нужны ей.

========== Глава 7 ==========

Способность — на меня не похожий

Способность видеть другую сторону жизни. Сторону, в которой каждое убийство оставляет след на окружающем мире и на убийце. Свежее убийство — алая кровь. Старое — тёмная.

Эспер может видеть то, что другие отчаянно скрывают. Кровавые грехи, которые не смывает ни вода, ни время.

Место, в котором было совершено убийство, сохранит всю кровь, пролитую там. Если крови станет слишком много, то она погребет под собой всё вокруг. Одежда человека, совершившего убийство, навсегда покроется кровью. Она будет на любом предмете одежды.

Жертвы убийств немного светятся красным.

Я могу точно сказать, была ли смерть насильственной или нет. В моей работе это немного помогает. Не то, чтобы я хотела это признавать.

А самое главное и пугающее: я могу заставить человека видеть то же самое. Это невозможно отменить или исправить. Это будет навсегда.

У всего есть цена. Мой мир всегда будет залит кровью. Я не могу расслабиться. Не могу увидеть мир глазами обычного, нормального человека.

Малышка прижималась ко мне, пока мы сидели на мягком коричневом диване в агентстве. Она подогнула под себя босые ноги. Я прижимала к челюсти пакет со льдом и отрешённо смотрела на два пустующих кресла напротив.

Придя сюда, я тут же воспользовалась стационарным телефоном и вызвала скорую. Надеюсь, они спасут этого мерзавца. Не хочу, чтобы его смерть была на моей совести. Эгоистично, но ничего не поделаешь.

По окнам барабанил дождь, ставший только сильнее. Пока мы сюда шли, он смыл часть крови с нашей одежды, пропитав водой.

— Возьмите чай, — совсем юная светловолосая девушка поставила на столик перед нами две дымящиеся чашки, — кто-нибудь из детективов скоро придёт.

Я кивнула, обняв рукой девочку. Она была холодной и дрожала. Не уверена, от холода или от боли потери. Наверное, всё сразу.

— Может вас всё-таки осмотреть? — девушка поправила свой невзрачный офисный костюм, — или дать обезболивающее?

Говорить не хотелось, и я помотала головой. Вздохнув, она скрылась за цветастой перегородкой. Я знаю, что она хочет помочь, ведь выгляжу я ужасно. Огромный синяк, покрывающий правую сторону челюсти и заходящий на щеку. Губа разбита, нос сломан.

Мокрые волосы прилипли к лицу и треснувшим затемнённым очкам.

Красавица, проще говоря.

Я чувствовала, что по всему телу намного больше гематом. Живот, бока, ключица, руки, бёдра и ноги. Болело всё. Потом дома осмотрю всю себя. Сейчас я не хотела показывать, что мне намного хуже, чем кажется на первый взгляд.

Мне нужно отдать девочку и уйти. Просто и быстро. Только вот, я тут сижу уже минут десять, дожидаясь этих агентов.

Сейчас, когда шок и адреналин спал, я поняла весь ужас ситуации. По моей вине погиб ребенок. Напала на человека, прокляла его. И должна мучиться от чувства вины. Мне должно быть плохо, но я чувствую только тихое удовлетворение. Он это заслужил.

«А первый?»

Противный внутренний голос. Не слушаю его, потому что он говорит правду. Своим поступком я обесценила страдания того, кого я прокляла случайно. Тогда мне было пятнадцать, и я не знала, что могу это. А сейчас?

И самое интересное. Я подставилась. Серьёзно. Уже придя сюда и постучав в дверь, я поняла, что забыла про свой рюкзак с телефоном. А скальпель в траве? Если это найдет Мафия, то я труп. Или нет? Кто их знает…

— Простите, что заставили ждать.

Мой взгляд метался по пришедшему блондину. Идеально выглаженная одежда. Строгий вид. Бежевые брюки и жилетка, черная рубашка с красной лентой вместо галстука. Волосы собраны в хвост до лопаток. И никаких убийств.

Просто красивый, явно спортивный парень. Это редкость.

Смотря на меня серыми глазами, он поправлял очки.

— Ничего, — я попыталась встать, но девочка ухватилась за меня, утянув назад.

— Что произошло? — он внимательно всматривался в моё лицо, — вас уже осмотрели? Нашего врача сейчас нет на месте, но тут есть простая медсестра.

Он так странно вздрогнул при упоминании их врача, что я поняла одно. Я в жизни не дам ему приблизиться ко мне.

— Какое чудо!

В небольшой закуток влетело нечто, тут же бросившиеся ко мне. Я успела заметить лишь тёмные волосы и коричневый плащ залитый кровью, перед тем как на меня уставились два карих глаза.

— Вы так много пережили! — меня схватили за руку, — это так тяжело! Я вас так понимаю. В такие моменты хочется уйти из этой жизни…

На фоне я слышала обречённый вздох.

Он говорил что-то еще, но я сидела, уставившись на его одежду. Боже. Я могу поклясться, что он убийца, но сейчас он чист.

Он сидит и расписывает мне все прелести двойного самоубийства, а я просто смотрю на него, завороженная. Этот человек смог отменить мою способность. Невероятно. Наслаждаясь моментом редкой свободы, я смотрела на его чистую, но покрытую каплями дождя одежду.