Обреченные

Во всяком случае, мы продолжаем внимательно следить за перипетиями его жизни, жизни всемирно-известного Гарри Поттера».

Гарри глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы. Тот факт, что «Пророкузапретили рассказывать про убийство в Отделе Тайн, не давал им никакого права отыгрываться подобным образом и писать про него всякую чушь.

«Ветреный?! Это я-то ветреный?! — возмущался он про себя, раз за разом пробегая статью взглядом. — А не они ли сами постоянно женили меня на Гермионе?!»

В голове сами собой начали складываться планы по приструниванию этой сказочно-лживой бульварной газетёнки. Сейчас на это просто не было времени: их с Гермионой ждало обучение во Франции, но вот потом…

Мысли о «Ежедневном Пророке» как-то сами собой перетекли к журналу «Придира». Вернее, даже не к нему самому, а к дочери его владельца и главного редактора. К Луне Лавгуд.

Гарри сгорбился и спрятал лицо в ладонях — он совершенно забыл о смерти этой непосредственной и воистину светлой девушки. Почему-то именно ее убийство потрясло его до самых глубин души. И даже свершившаяся месть не принесла ему покоя.

«Такие, как она, не должны умирать, — сжал кулаки Гарри. — Не должны!»

Он хотел защитить мир от подобных Теодору Нотту ублюдков, но для начала ему надо было стать менее импульсивным и научиться держать себя в руках.

— Гарри? — грубый мужской голос вернул его к реальности. — Все нормально? Если ты переживаешь из-за наших взаимоотношений, то знай, что ради дочери я могу закрыть глаза на многое.

Гарри криво усмехнулся, покачав головой: даже в этих вроде как мирных словах ему почудилась неиллюзорная угроза.

— Я люблю Гермиону, — просто ответил он. — Поэтому ради неё я тоже готов мириться со многим. Даже с вашей подозрительностью.

— Ты же понимаешь, что у меня есть причины так себя вести? Ведь еще пару месяцев назад ты хотел разорвать вашу с Гермионой… магическую связь.

— Не то чтобы хотел, скорее, считал правильным, — поморщился Гарри и протянул собеседнику газету. — Но не один вы такого обо мне мнения. Прочтите.

Пока отец Гермионы читал столь возмутившую Поттера статью, главный герой этой статьи лениво скользил взглядом по празднично украшенной гостиной. Установленная в углу ёлка была вся усыпана яблоками и фарфоровыми ангелами, на камине висел целый ряд разнокалиберных носков, а из нескольких высоких ваз торчали разлапистые еловые ветки. Со стороны кухни доносились голоса Гермионы и её мамы, звон посуды и умопомрачительные запахи рождественских угощений. Всё это наполняло душу Гарри таким спокойствием и умиротворением, какого он ещё ни разу не чувствовал в своей жизни.

«Наверное, вот оно — настоящее счастье», — улыбнулся Гарри, с неимоверным удовольствием вдыхая аромат Рождества. Первого безопасного Рождества в своей жизни.

— Очень похоже на желтый глянец, популярный в городе. Что здесь ложь? — Джон закончил чтение и отложил газету.

— На самом деле почти ничего, — вздохнул Гарри. — Просто то, как они это подали…

— Выставляет вас с Гермионой не в лучшем свете? — проницательно заметил Джон.

— Да, но нас это мало волнует.

— Так значит, — Джон наклонился поближе к Гарри, — вам даже жениться не надо? Вы уже женаты магически, не так ли? Как это вышло?

Гарри даже покраснел, очень напоминая смущенного Рона. Он не хотел обсуждать с отцом Гермионы обстоятельства того, как именно был заключен этот брак.

— Ну…

— Гермиона беременна?

Момент для данного вопроса он выбрал не очень удачный. Гермиона как раз вошла в гостиную для того, чтобы пригласить мужчин к столу, на котором самым чудесным образом появился традиционный рождественский ужин.

— Нет! — возмущённо вскричала она. — Как ты мог такое подумать?!

— Я просто спросил…

— Садись за стол, Джон, и не смущай детей, — осадила мужа Джейн, начиная раздавать блюда. — Но вообще имейте ввиду, что мы с папой не молодеем и были бы не прочь понянчить внуков.

Гарри незаметно подтолкнул Гермиону, на что она отрицательно мотнула головой и наступила Гарри на ногу.

— Мама, не волнуйся, — строго проговорила Гермиона, — я что нибудь придумаю, и вы ещё своих нарожаете.

В этот момент эстафета смущённого молчания была передана родителям, которые уже не один десяток лет мечтали о большой семье.

*

Спустя час родители Гермионы резко засобирались и, нарядившись, ушли из дома, сославшись на заранее запланированную встречу с друзьями. Гарри в недоумении посмотрел им вслед и перевел взгляд на Гермиону, наткнувшись на подозрительно смелую улыбку.

— Ты держался молодцом, — сказала она и потянула его на диван.

Гарри осторожно сел, все еще поглядывая в сторону прихожей.

— И когда они вернутся? — поинтересовался он, прислушиваясь к щелчкам замка на входной двери.

— Победитель самого Волдеморта боится отца своей подруги? — рассмеялась Гермиона.

— Невесты. Ты видела, как он на меня смотрел? И что может моя палочка против двустволки в коридоре, про которую он столько рассказывал? Кстати, откуда она у него?

— Охотился по молодости с друзьями.

— Вот откуда в тебе эта кровожадность, — усмехнулся он, — а от матери что?

Гермионе было безумно приятно, что Гарри наконец-то начал интересоваться её жизнью в целом и ей самой в частности. Поэтому она развернулась и оседлала его сверху.

— Кроме внешности, хочешь сказать? — соблазнительно улыбнулась Гермиона. — Ещё я занималась балетом. Мама тоже когда-то ходила в балетную школу и посчитала, что только балет сможет хоть на какое-то время отвлечь меня от книг.

Гарри снова покосился на дверь, но руки его уже пришли в движение и мяли её ягодицы, обтянутые домашними бриджами.

— И как? Получилось? — поинтересовался он, не сомневаясь в ответе.

— Нет, конечно, — промурлыкала Гермиона, наслаждаясь лаской, и взъерошила ему волосы. — Гарри, их не будет пару часов как минимум. Не волнуйся.

Гарри наконец-то оторвал взгляд от двери и нервно хмыкнул:

— Тебе легко говорить, ты его дочь.

— Любишь меня — люби и мою семью, — прошептала она, едва касаясь своими губами его губ.

— Очень люблю и, думаю, даже могу доказать это!

Резко выпрямившись, Гарри опрокинул её на спину и навис сверху. Гермиона хихикнула и с готовностью потёрлась о весьма определённую и, надо сказать, весьма напряжённую часть его тела.

— А не этим ли ты все последние месяцы занимался в Выручай-комнате?

— Я готов доказывать тебе это всегда и везде, — фыркнул Гарри. — И даже если бы мне не удавалось хотя бы пару раз в неделю вытаскивать тебя из библиотеки, будь уверена — я бы не постеснялся раздеть тебя и там.

— Так хочешь шокировать мадам Пинс? — игриво повела бедром Гермиона.

— Она же библиотекарь, может, даже и подсказала бы чего годного.

Гарри и Гермиона расхохотались, представляя, как их действия направляет строгая мадам Пинс. Правда, уже через несколько мгновений смех оборвался, и они долго смотрели друг другу в глаза, пока Гарри, наконец, не потянулся к губам Гермионы.

— Когда ты поняла, что любишь меня, и, главное, как? — вдруг спросил он, когда между их губ осталось чуть меньше дюйма свободного пространства.

— Когда читала про способы разорвать помолвку. Просто расставила все по полочкам и сделала определённые выводы. Ведь с самого начала буквально все говорило о моей любви к тебе, — тихо прошептала она. — А ты?

— Когда ты уехала, — столь же тихо ответил он. — Тогда мне в голову пришла мысль, что жизнь без тебя — это не жизнь. Я даже не представляю, каково это — жить без тебя. Ты моя семья, Гермиона, и это не изменить.

Гарри склонил голову и наконец-то поцеловал её, давая волю и своему языку и рукам. Одновременно с ним Гермиона потянулась к пуговицам на его брюках, ведь для неё не было секретом, что он тоже весь день мечтал об этом.

Внезапно Гарри замер и с тяжёлым вздохом слез с Гермионы. Он уселся на пол, опершись спиной о диван, и растерянно взъерошил волосы.