Обреченные

— Рон, — прошептала Ромильда Вейн. Она появилась рядом с Роном и вложила свои пальцы в его ладонь. — Как она? Ты так ничего и не рассказал, — надулась она.

Рон пока не очень доверял этой красивой девушке и рассказывать ей все подробности случившегося не считал нужным, хотя ему и очень льстило её внимание. Он потянул её из Больничного крыла, чтобы Джинни смогла нормально выспаться.

— Тебе не стоит об этом знать. Слушай, а что ты знаешь об анимагии? — в конце концов, чем он хуже Питера Петтигрю?

Ромильда резко остановилась, огляделась и прижала Рона к стене. Она поднялась на носочки и прижалась к его открытым губам, сразу проникая в его рот маленьким язычком. Рон замер, но сразу же сжал Ромильду большими руками. Через несколько мгновений, тяжело дышащий, он восстанавливал дыхание, пока к нему прижималось её разгоряченное тело.

— Мне нравится, что ты задумываешься о таких сложных вещах, — она улыбнулась и потерлась об него. — Меня это… возбуждает.

— В таком случае, я составлю список всех сложных слов, о которых когда-то говорила Гермиона, чтобы ты…

Она резко вырвалась из его рук и отошла на шаг назад.

— Ты всё еще любишь её? — от веселого тона не осталось и следа.

Рон замер. Этот вопрос он не решался задать даже самому себе. Сейчас он рисковал потерять очень привлекательную девушку, которая, похоже, искренне им интересовалась, но и врать ему не хотелось. Он решил, что скажет полуправду.

— Я слишком долго думал о Гермионе, как о чем-то, принадлежащем лично мне. Мне сложно как-то оценивать свои к ней чувства, ведь она… Мы столько времени провели бок о бок. Но я, если честно, не удивлен, что они с Гарри в итоге сошлись, — Рон быстро перевел тему, что оказалось удачным ходом. Улыбка вернулась на миловидное лицо с синими глазами.

— Пф, конечно, — фыркнула Ромильда и снова подошла к Рону. — Это и так было понятно, всем, кроме тебя и Джинни. Хорошо, что всё разрешилось. Я давно ведь мечтаю о тебе, Рон Уизли. Было что-то безумно-романтичное в том, что именно ты съел мои конфеты с приворотным зельем. Мне потом рассказывали, как Поттер тащил тебя к Слизрноту, а ты все кричал: «Ромильда, где моя Ромильда», — прямо как в любовном романе.

— Я, знаешь ли, потом неделю лежал в Больничном крыле, — насупился он, но сразу улыбнулся. — Так, что ты говорила, тебя возбуждает? — она рассмеялась от такой наглой смены темы.

— А по поводу анимагии можно взять пару книг в когтевранской гостиной, там многие этим увлекались. А мне это еще и интересно с биологической точки зрения. Хочешь, расскажу?

— Только не слишком долго, а то я засну.

Ромильда снова рассмеялась, и они, держась за руки, пошли по коридору.

— Тогда тебя нужно сначала накормить, чтобы настроение было хорошим. Думаю, завтрак как раз подойдет.

— Идеально, — девушка, которая заботится о его питании, это то, что ему нужно, решил Рон.

*

Гермиона сидела в кресле для посетителей в кабинете главного автора и почему-то размышляла о том, что через несколько лет это будет кабинет Гарри. Так она, по крайней мере, старалась отвлекать себя от громкой ссоры, которую устроил он с Долишем. Они стояли напротив друг друга и громко спорили.

— Он не сделал ничего плохого! — даже было странно, что Гарри защищает Малфоя, того самого, который немало крови попортил ему в школе. Гермиона все же думала, что сказывалось чувство вины перед Джинни, которую тот спас.

— Он — Пожиратель Смерти, а с этим проклятием еще и потенциально опасный убийца! — главный аврор в долгу не оставался, он вряд ли привык, что им кто-то понукает.

— Он убил, чтобы спасти жизнь. Мы все убивали на этой войне.

— Война закончилась.

— Да что вы говорите, — ехидно заговорил Гарри. — Тогда почему людей похищают и насилуют?

— Гарри, тише, — Гермиона оглянулась на дверь, ей вспомнилась Рита Скиттер, которая могла засунуть свою жучиную задницу куда угодно.

— Да, конечно. Прости. Война закончится, мистер Долиш, когда последний ублюдок сядет за решетку, и один из них, кстати, сейчас в Хогвартсе. Вы лучше бы его схватили, а не Малфоя. Он сейчас и к гипогриффу подойти не сможет. Вы видели его?

— Мы не можем ему доверять. Не вам меня учить, как работать, вы еще слишком молоды!

— Молод?! Я молод?! — Гарри уже кричал. Гермиона понимала, что обвинение Гарри в ребячестве было для него оскорбительным. В конце концов, он вообще вряд ли вообще знал, что такое нормальное детство. Пожалуй, стоит сводить его на карусель и купить сладкой ваты. — А скажите мне, взрослый аврор, почему вас не было на битве за Хогвартс, или вы посчитали войну с Волдемортом детской забавой?!

— Всё! — воскликнула Гермиона. — Мистер Долиш! Не будет ли с моей стороны наглостью попросить вас оставить нас.

— То есть как? Здесь?!

— Именно, — сказала Гермиона и посмотрела на аврора тем строгим взглядом, который обычно срабатывал на Гарри с Роном. — Мы только переговорим. Своего же кабинета у нас пока нет, — пожала плечами Гермиона и наблюдала, как он, поджав губы, уходит, наверное, чтобы выбить для них помещение. Гермиона даже хихикнула от такой мысли.

— Гермиона, так нельзя делать, — ошарашенно сказал Гарри, всё еще вглядываясь в закрытую дверь. Да он мог повздорить с аврорами, но чтобы выгонять из собственного кабинета… На ум пришла Амбридж и то, как Гермиона с ней поступила.

— Это говорит мне человек, только что обвинивший служебное лицо в предательстве. Только вот он никого не предавал, — она подошла к Гарри и обняла его за шею. — Они действуют в рамках закона. Они государственная организация. Волдеморт именно поэтому не сам стал Министром. Ведь бунт даже он бы вряд ли остановил. Ведь по сути, никаких массовых убийств не было, только охота за тобой.

— А гоблины? — Гарри старался не вспоминать чувство вины, которое возникло, когда он узнал о расправе в банке Гринготтс. Он сосредоточился на приятных ощущениях, которое дарили объятия любимой.

— Ну, тут ведь и доля нашей вины есть.

— Доля — это мягко сказано, но нам было необходимо пробраться в Гринготтс. Никогда не забуду, как ты прыгнула на дракона, — Гарри с некоторых пор с замиранием сердца вспоминал её безумную выходку.

— А я никогда не забуду, как тебя нес Хагрид. Мне в тот момент хотелось умереть на месте, — прошептала она ему в губы. «Гарри!» — голос Гермионы до сих пор эхом стоял в его мыслях.

— Ты же мне зубы заговорила, чтобы я истерику прекратил? — вдруг сказал Гарри и коснулся губ Гермионы, чтобы успокоить нервозность, которая возникла от неприятных воспоминаний.

— Конечно, — улыбнулась она.

— И часто так случалось в школьные годы?

— Иногда, — сказала она и нарвалась на скептический взгляд. — Может быть, чаще, чем иногда. Ты всегда был достаточно неуравновешенным.

— Тебя это не пугает?.. Так, я этого не спрашивал. А то ты быстро меня бросишь, такого неуравновешенного, — коготки Гермионы вцепились Гарри в шею, так что он дернулся. Ощущение было болезненным, но почему-то это отдавало пульсацией в чреслах. Он понимал, что сморозил глупость. Гермиона никогда его не предавала, а он никогда не представлял свою жизнь без неё.

— Ты говоришь ерунду. Я даже во время войны тебя не бросила, — сказала она ему.

Через несколько секунд Гарри, наслаждавшийся прикосновением к любимым губам, положил ладони на упругие половинки, обтянутые джинсами. Это вызвало смех Гермионы.

— Что? — почему-то Гарри было не смешно. Он мечтал, чтобы эти джинсы быстрее испарились, а рядом оказалась достаточно плоская поверхность.

— Да я просто думаю, что таким в этом кабинете занимаются первый раз.

— Думаешь? — Гарри огляделся, словно был здесь впервые. — Ну… точно не в последний, особенно после того, как я займу его.

— Ты тоже думал об этом? — заговорщически прошептала Гермиона.

— Да, пока ты не напомнила, что авроры по сути рабы Министерства, подчиняющиеся любому психу, который встанет во главе угла, — Гарри не был уверен, что смог бы слепо кому-то подчиняться. Хотя. На ум пришел Дамблдор, который по сути отправил его на добровольную смерть.