Страница 12 из 13
Что примечательно, несмотря на то, что в больших поселках люди в основном общаются по-русски, во время коллективных работ они незаметно переходят на чукотский, как бы переносясь в другую реальность и тем самым отделяя сферы использования языка: русский – для магазинов и разговоров на улице, чукотский – для охоты, установки яранги и т. п. Например, во время охоты все китобои разом переходят на команды по-чукотски (полный вперед, направо, тихий ход, гарпунь!).
Вывод очень простой – пока будет существовать традиционное хозяйство – оленеводство и морская охота, будет существовать и чукотский язык, и доля его распространения будет коррелироваться с количеством жителей, вовлеченных в традиционные производство и промысел.
В самых разных регионах и климатических зонах планеты при контактах аборигенного населения с прибывающими туристами мы можем наблюдать закономерное сходство стадиального развития отношений. В странах Латинской Америки, Юго-Восточной Азии, Китае и в Сибири можно выделить несколько основных стадий отношения жителей к туристам:
• Стадия первая – условно можно ее назвать «бескорыстная» – когда пришедшим гостям оказывается радушное гостеприимство, предоставляется кров и пища, ничего не требуется взамен. Так было долгое время на Чукотке (конечно, после периода войн, колонизации, коллективизации) на этом строится кодекс чести местных жителей: «Люди должны помогать друг другу. Иначе не выжить». Мне посчастливилось застать старые времена, когда почти все люди на Чукотке были такими. Сейчас их осталось не очень много, но до сих пор живы старики, которые учат молодежь, что «на таких традициях Север только и держится». Но жизнь не стоит на месте, и все меняется, в том числе и отношение к гостям.
• Стадия вторая – «хищническая» – начинается она с появления индивидов, которых можно условно назвать «продвинутыми». Это маргиналы, понахватавшиеся модных теорий о жестокостях колонизации и пытающихся настроить своих соплеменников против пришельцев, но делают они это исключительно ради своей выгоды. Они советуют максимально задирать вверх цены на все услуги, мотивируя это тем, что «Мы – хозяева на этой земле, а их никто не звал», «Хотят ходить по нашей земле – пусть платят по полной», «Если они нашли деньги на билет сюда, то пусть и нам платят», «Они на нас зарабатывают миллионы, показывая наши фотографии, пусть за каждую фотографию платят». Таким отношениям к гостям они разочаровывают туристов и подрывают турпоток в долгосрочной перспективе, лишая себя этой дополнительной статьи дохода. Парадокс кроется в том, что именно эта категория людей, как правило, больше всех заинтересована в притоке этих денег и лицемерно пытается просто узурпировать контакты с туристами, устраняя своих наивных родственников от общения с ними. У нас произошел курьезный случай в Венесуэльской Амазонии среди народа Яномамо. Один молодой человек из «продвинутых», сын вождя, вдруг запретил своим соплеменникам отдавать нам луки и стрелы в обмен на сувениры. Он расторг все сделки, чем сильно расстроил своих родственников. Когда же конфликт был закончен, он украл лук своего отца-вождя и прибежал к нам, чтоб обменять его на шорты. Кроме того, он науськивал, чтоб его родственники требовали с нас деньги. Эти деньги были нужны только ему, так как к тому времени он уже проживал в католической миссии. Такую «хищническую» стадию проходят на данный момент некоторые оленеводческие бригады Амгуэмской тундры и поселки береговых охотников на побережье Ледовитого океана. Здесь складывается очевидный конфликт лидеров бригад со своими сотрудниками, который приводит к дальнейшему расслоению общества и переходу к капиталистическим отношениям от родственно-соседских.
• Третья стадия – «капиталистическая» – представляет собой разумную реакцию на перегибы второй стадии, когда предприимчивые жители начинают понимать, что для того, чтобы что-то получить от туриста, нужно оказать какой-то достойный сервис: покормить, разместить на ночлег, удивить, рассмешить, в общем создать комфортную доброжелательную среду. В такой атмосфере возникает доверительное взаимовыгодное сотрудничество, которое может стать для представителей традиционной культуры очень важным способом интеграции в современное постиндустриальное общество «без отрыва от производства». В национальных парках КНР очень активно эксплуатируется эта идея – государство субсидирует общины национальных меньшинств, чтобы они сохраняли свой уклад и не разбегались с мест проживания, а мощный турпоток создает дополнительный немалый источник их существования. Конечно, критики такого подхода называют подобные нацпарки «этнозоопарком». Так или иначе, а это лишь один из путей решения проблемы интеграции малых народов. На Чукотке в Чукотском районе некоторые единицы самоуправления, а именно ТСО – территориально-соседские общины – дозрели до понимания того, что туризм для них является дополнительным побочным источником дохода и способом сохранения своего традиционного уклада. Конечно, в этом процессе тоже важна помощь со стороны государства. Очень важно сохранить правильный баланс в таком деликатном деле. С одной стороны, плохо «недодать» – недостаточно поддержать местные общины и не помочь им развиться в новом для них деле. С другой стороны, опасно и «передать» – это может привести к консервации иждивенческих настроений, которые итак очень сложно искоренить из местного менталитета.
Для разумного развития турбизнеса и вовлечения в него местных общин прежде всего необходим точный анализ потребностей на местах. Все, что дается сверху, должно быть выстрадано, иначе это все будет разбазарено, как это и было уже не раз. Общины должны учиться самостоятельности и чувствовать экономическую выгоду от туризма, лишь только тогда поступательный процесс будет необратимым. Нужно или нет это местному населению? По-моему, лучше участвовать в процессе и получать от него пользу, нежели быть просто пассивным заложником ситуации. Мир не стоит на месте, и люди будут путешествовать. Чукотка больше не будет находиться в полной изоляции. И, действительно, это выбор самих жителей Чукотки – какими им быть и как им общаться со своими гостями.
Конечно, сегодня появилась потребность и в современных электронных устройствах. Здесь ситуация напоминает описанную в ненецкой тундре[12]. Несмотря на то, что в тундре, как правило, нет мобильной связи, и пастухи выходят в эфир несколько раз в день в условленное время по допотопной рации, работающей от динамо-машины, вся молодежь уже пользуется мобильными телефонами, хотя бы и в ограниченном режиме, только когда попадает в поселки. Тем не менее, в бригаде смартфон используется для фотографирования, записи и просмотра видеосюжетов.
Каждая бригада делится на два основных производственных района: 1) «яранги» – база, где находятся семьи, проживающие в ярангах или палатках и 2) стадо – где несут вахту 3–5 человек, в основном пастухи-мужчины, но могут быть и 1–2 женщины, в задачу которых входит готовка еды и ремонт одежды. На базе в ярангах можно увидеть ноутбуки и планшеты, которые используются для просмотра фильмов и фотографий. В поселках молодое поколение общается в социальных сетях со своими сверстниками из других районов. Учитывая огромные дистанции Чукотки и суровый климат, интернет является очень важным средством развития внутри-культурной коммуникации, которая необходима для сплочения этноса. Но эра интернета еще не пришла на Чукотку. В столице и крупных городах кое-как можно подсоединиться к сети, в некоторые поселки только что провели вай-фай, но есть еще много сел, в которых нет ни мобильной связи, ни интернета. Что уж говорить о бескрайней тундре, откуда можно связаться лишь по спутниковому телефону. Но такая связь очень дорогая и не по карману рядовым работникам.
12
Головнев А. В., Лёзова С. В., Абрамов И. В., Белоруссова С. Ю., Бабенкова Н. А. Этноэкспертиза на Ямале: ненецкие кочевья и газовые месторождения. Екатеринбург: изд-во АМБ. 2014. С. 89–92.