Потерянные страницы

Рачковский считал себя победителем, ведь он избавился от всех своих противников, нейтрализовал и угомонил их, поэтому у него появилось время воспользоваться этим моментом для упрочения своей позиции. И он вновь вернулся к своему старому методу. С помощью Азефа он сначала подготовил террористические акты против окружения Императора, а потомс большим успехом сам же и раскрыл их. Он «предотвратил» покушение на своего покровителя – генерала Трепова. Он также«спас» жизни великих князей, Владимира Александровичаи Николая Николаевича. За такую верность и успешную работуРачковский получил большую денежную награду и ордена.Как показало наше следствие, в министерстве внутренних делне существовало человека, который получил бы столько высшихнаград и денежных премий за весь период своей службы. Общаясумма премий достигла миллиона рублей. Но сколько он укралили присвоил, этого установить было невозможно, по нашим подсчетам она превышала пять миллионов рублей. Сумма, полученная от французов, составляла столько же.Дурново и вправду втянул Витте в борьбу и, в конечном счете,сам стал жертвой этого дела. Они оба потеряли свои посты.Дурново был отстранен в апреле, пробыв министром всего шестьмесяцев. Однако, мой шеф очень хорошо воспользовался этим периодом для подготовки будущих битв. Вместо Дурново министром был назначен Петр Аркадьевич Столыпин.3 июня Император распустил Думу, вскоре за этим последовала отставка правительства, и премьер-министром стал ПетрАркадьевич Столыпин, который в то же время сохранял и портфель министра внутренних дел. В это время мой начальник былназначен тайным советником при министре, а его служба былавыделена из департамента жандармерии в отдельный департамент, находящийся в непосредственном подчинении министра, в обход товарищей министра. Никто не мог и носа сунуть в нашу работу.

Обстановка была очень сложной, как во внешней, так и во внутренней политике, ситуация в стране кипела, первая революция никак не стихала. Не менее тяжелая обстановка была и в самом министерстве. Группировки, представляющие разные интересы, пытались восстановить свое влияние и опять вернуть все в прежнее русло. Мутная вода была их стихией.

Когда эти кланы осознали близость моего патрона к Столыпину и его влияние на него, кто-то явно (а кое-кто и тайно) объявил ему войну. Большой мастер авантюр Рачковский и его клан вступили в тайную борьбу с моим начальником. Они и во времена Дурновоне сидели сложа руки, но сейчас одна за другой последовали волны их действий. Но ведь они не знали, с кем имели дело. Их проблемы начались именно тогда, когда они сделали этот шаг. Если бы граф Сегеди видел, как действовал его ученик, я больше чем уверен, он преисполнился бы гордостью за него. Я тоже горд, что во время этой тяжелейшей битвы и в такой интересный периодя стоял рядом с ним.

12 августа 1906 года была осуществлена террористическая атака на дом Столыпина. Жертвами взрыва стали несколько десятковчеловек. Сам Петр Аркадьевич не пострадал, но погибли 24 человека, еще 25 были ранены, среди них двух малолетних детейПетра Аркадьевича – Наталью и Аркадия. Во время взрыва онивместе с няней стояли на балконе, и волной взрыва были выброшены на улицу. Няня скончалась, а у Натальи были многочисленные переломы ног, из-за чего она несколько лет не моглаходить.

К этому времени у нас было уже много материалов о деятельности Рачковского. Кроме них мы добыли и материалы, собранные комиссией, созданной Сипягиным и Плеве. В его делах частофигурировал провокатор Эвно Азеф. После этого акта, пока полиция преследовала эсеров, мы искали Азефа, пока не нашли его.Я присутствовал при беседе моего шефа с ним. Это не был официальный арест и допрос, но шеф с самого же начала поставил егов такое положение, что Азеф понял, что деваться ему было некуда,он должен был говорить, и к тому же чистосердечно. Мой патрон совершенно спокойно расположил его к откровенной беседе, и он признался, что за несколько недель до этого он сообщил Рачковскому об ожидаемом покушении на Столыпина. Эту информацию он получил от человека, внедренного в боевую группу эсеров. Азеф был уверен, что для предотвращения этого теракта Петр Иванович Рачковский предпримет все меры. За этой беседой, в обмен на гарантии, что жизни Азефа не будет угрожать опасность, последовали и другие его признания. В тот же день шеф положил на стол Петра Аркадьевича показания Азефа, а вместе с ним и расследование по поводу деятельности Рачковского, проведенного нами в течение нескольких месяцев. Столыпин был ошеломлен, но, все же, колебался. Он знал, кто покровительствовал Рачковскому (среди них был и Распутин), поэтому в такой тяжелой обстановке он не хотел напрямую противостоять ближайшему окружению Императора. Мой шеф догадался, что Столыпин был стеснен в своих действиях. Поэтому Музе надо было действовать самому, так как останавливаться на полпути было равносильно самоубийству. Я не присутствовал во время их встречи, но, судя по последующим шагам, догадался, какой разговор должен был у них состояться.

Спустя неделю мы тайно арестовали Рачковского у его собственного дома. Когда он увидел меня рядом со своим домом, то узнал и подождал, пока я не подошел к нему. В это время трое наших людей набросились на него и оторвали от земли. Он даже не успел пикнуть, как очутился в закрытой карете со связанными руками. Мыпривезли его на конспиративную квартиру. Он был оглушен и подавлен, долго не мог прийти в себя. Нас было всего четверо, кого шеф взял с собой из Грузии для особых поручений. Когда Рачковский увидел моего шефа, то открыл рот от удивления. При их беседе присутствовал только я один. Остальные контролировали ситуацию в доме и во дворе. Разговор длился долго. Ему были предъявлены обвинения по всем его авантюрам, начиная с террористических актов и заканчивая присвоением огромных денежных сумм. К этому были добавлены государственная измена и заказные убийства. Ко всем этим делам были приложены копии документов. Потом были предъявлены доказательства убийства Сипягина и Плеве. Практически, ему был зачитан приговор.

Сначала Рачковский попытался окрестить все это творчеством политического противника и фальсификацией, но потом и сам признал, что проиграл.

– Петр Иванович, проиграли не вы.Проиграли Россия и Император, что доверился такому человеку, как вы. Одарил вас деньгами и орденами. Ваше же зло окончательно потерпело фиаско. Ваши авантюры и злодеяния и так затянулись надолго.

– И что вы мне предлагаете?

– Признание и отставку по своей воле. Денег, украденных и полученных за измену Родине, у вас скопилось много, их вам хватитдо смерти. По всей вероятности, вам и пенсию назначат. Можетевыбрать и самоубийство, но только сначала собственноручно напишите признание.

На какое-то время наступила тишина, он не отвечал.

– Есть и другой вариант.

Удивленный Рачковский поднял голову.

– И что это за вариант?

Шеф попросил меня на грузинском языке позвать Виктора.

Я открыл двери и позвал. Вошел Виктор.

– Вы знаете этого человека?

– Нет, – ответил Рачковский.

– Тогда я Вам напомню. В Париже, при помощи вашего агентаЛандэзьена, вы вовлекли в провокацию шестерых молодых людей. Потом одного из них вы убили, инсценировав, будто у неговзорвалась бомба, а остальных арестовали и отправили на каторгуумирать. Помните Виктора Накашидзе?

Он кивнул головой и еще раз взглянул на него.

– Это тот грузинский парень?

– Тогда он был совсем молодым. Он находился еще в Анжерскойтюрьме, когда поклялся, что если выживет, то обязательно отыщет и продырявит вашу голову. Он и сегодня готов сделать это,он пока не передумал. (Виктор оказался племянником друга моего отца из Батуми Нико Накашидзе. Когда мы его отыскали, онотбывал уже второй срок в тюрьме.)

В ту же ночь мы привезли Рачковского в Министерство внутренних дел. В кабинет министра мы вошли через потайную дверь. Петр Аркадьевич ждал нас. Я тоже присутствовал при этом. Доклад моего шефа длился полчаса, арестованный все подтвердил. Он тут же написал признание и рапорт об отставке, на которой Столыпин написал: «Уволить в отставку по болезни. Испросить Высочайшего повеления о назначении пенсии Рачковскому в размере 7000 рублей в год».