Не совсем леди

– Ничего удивительного, что папа желает оказать новому соседу радушный прием, дать ему понять, что он здесь желанный гость, – заметила Шарлотта.

– Скажу тебе по секрету, дело тут не только в гостеприимстве, – замявшись, проговорила Лиззи. – Хотя этот джентльмен всего-навсего младший сын графа, но граф не кто иной, как лорд Харгейт, а это уже говорит о многом.

У Шарлотты заныло под ложечкой – слишком рано она решила, что благополучно отделалась от сыновей лорда Харгейта! В прошлом году ее пытались сосватать за вдовствующего наследника лорда Харгейта, лорда Ратборна, но тогда ей не составило большого труда отвадить жениха, поскольку лорд Ратборн был к ней совершенно равнодушен и не обращал на нее никакого внимания. Ей оставалось только сделать так, чтобы и впредь не возбуждать в нем интерес к себе, и в результате прошлой осенью он женился на другой.

– Также имей в виду, что мистер Карсингтон пользуется значительным авторитетом в философском обществе, – продолжала леди Литби. – Этот уважаемый джентльмен теперь распоряжается соседним имением, на которое всегда имел виды твой отец. Объединяет их родство душ или нет, но в глазах лорда Литби все, вместе взятое, делает мистера Карсингтона вполне приемлемым кандидатом в женихи, и мы не можем не добавить его в список выгодных партий. – Произнеся эти слова, Лиззи удалилась, оставив падчерицу одну.

Некоторое время Шарлотта стояла посреди комнаты, уставившись на дверь неподвижным взглядом, затем гордо вскинула голову и расправила плечи.

– Какая разница, подходит он мне или нет, – пробормотала она себе под нос. – До сих пор я всегда ухитрялась успешно избавляться от женихов; не сомневаюсь, что и на этот раз мне удастся благополучно избежать нежелательного развития событий.

Тем временем в Бичвуде

Иллюзии Дариуса по поводу соседки развеялись через несколько мгновений после того, как он добрался до конюшни, где столкнулся с ее отцом: тот пришел, чтобы поздороваться и пригласить его на праздничный ужин.

Вскоре из разговора Дариус понял, что у графа есть только одна дочь, и, к сожалению, она не замужем. Кроме нее, у лорда Литби имелось еще четверо сыновей, двое из которых находились в гостях у своих кузенов в Шропшире.

Дариус тут же постарался выбросить девушку из головы и сосредоточил внимание на ее отце. Будучи верным сторонником логики, прежде чем приехать в Чешир, Дариус две недели занимался анализом проблемы, которую необходимо было решить, и сбором полезных сведений. Так он узнал, что на много миль вокруг лорд Литби был единственным достойным человеком, с которым следовало поддерживать знакомство. Его семья жила в этих краях на протяжении нескольких поколений, маркиз был тут самым крупным землевладельцем, причем, так же как и Дариус, он увлекался агрономией и философией.

Но самым приятным было открытие, что, в отличие от отца Дариуса, лорд Литби высоко ценил научные труды мистера Карсингтона. Он даже процитировал написанную Дариусом брошюру о свиноводстве. Изрядная доля лести, на которую лорд Литби не поскупился, улучшила настроение Дариуса, и молодой человек с удовольствием принял приглашение на ужин.

Обычно Дариус избегал светского общества, предпочитая круг общения, в котором придерживались свободных нравов: там мужчине не приходилось впустую тратить время на неприступных женщин.

На этот раз, однако, Дариусу пришлось отступить от своих правил: маркиз мог служить важным источником информации и при случае дать любой необходимый совет. Кроме того, наверняка большинство приглашенных – сельские жители, а эту породу людей Дариус хорошо понимал и в их компании чувствовал себя непринужденно. Не исключено, среди этих деревенских людей он сможет найти привлекательную вдовушку или жену, несчастную в браке и не обремененную строгими моральными принципами.

Сев на лошадь, Дариус направился в гостиницу, но по дороге его мысли снова возвратились к красавице соседке. Как он мог дать маху и принять ее за замужнюю даму? Что сбило его с толку?

Карсингтон снова мысленно представил девушку: прелестное лицо, восхитительная фигура, правильный выговор и неожиданно враждебный тон. Эта враждебность не давала ему покоя. Разумеется, не все женщины мгновенно таяли в его объятиях, однако те, которые сначала сопротивлялись, делали это только для виду.

Какая странная девушка – такая же несуразная, как ее идиотская шляпка, и к тому же спотыкается на ровном месте. Она сбила его с толку, и теперь ее высокомерие словно подстегивало его. Забавно будет превратить все это в игру, сделать первый шаг на пути к обольщению.

В «Единороге», пока его слуга Гудбоди тяжело вздыхал по поводу пятен травы и грязи на брюках молодого хозяина, Дариус втянул в беседу пару непривлекательных служанок и узнал от них, что леди Шарлотте Хейуард двадцать семь лет, но, несмотря на столь солидный возраст, она до сих пор не замужем.

Дариусу это казалось непостижимым. Единственная дочь маркиза, хороша собой, и ее отец – вовсе не обедневший аристократ, а состоятельный, имеющий вес в обществе джентльмен. Любое семейство в Англии сочтет за честь породниться с ним, потому что всякий уважающий себя мужчина захочет получить потомство от особи такой высокосортной племенной породы. Так почему же до сих пор никто этого не сделал?

Дариус был так обескуражен и даже в некоторой степени раздражен, что забыл заманить в постель какую-нибудь из миловидных служанок. Вместо этого, вымытый, чисто выбритый, он сменил одежду и, оставив Гудбоди размышлять над тем, что делать с его ботинками, находящимися в ужасном состоянии, продолжил исследовать пивную «Единорога». Там-то он и познакомился со множеством предположений, или, скорее, слухов о том, почему леди Шарлотта Хейуард до сих пор не замужем.

– О, это была страшная трагедия, – сказала, закатив глаза, жена владельца гостиницы, подавая Дариусу пинту эля. – Сердце леди Шарлотты навеки отдано офицеру, которого разорвало на кусочки в бою под Ватерлоо.

– Ватерлоо тут совершенно ни при чем, – возразил кто-то. – Того офицера убили в Балтиморе во время войны с американцами.

– Да никакой он не офицер, – вмешался в спор третий. – На празднества, посвященные победе, вместе с русским царем к нам прибыл один граф и стал женихом леди Шарлотты, но потом подхватил лихорадку и умер.

В конюшне гостиницы преобладала менее романтичная точка зрения. Леди Шарлотте не разбивал сердце ни блестящий офицер, ни чужестранец благородных кровей: причина, по которой она не вышла замуж, оказалась проще – не нашлось никого, кто мог бы стать ей ровней.

– Понятно, – тут же решил Дариус. – Ее поклонники принадлежали к более низкому сословию.

– Что вы, сэр! – сказал один из конюхов. – За леди ухаживали попеременно герцог и маркиз.

– А в прошлом году – старший сын графа, – подхватил другой. – Отличный малый, просто безупречность.

Первый конюх толкнул второго локтем в бок и шепнул ему что-то на ухо, после чего его товарищ заметно смутился.

Дариус сразу догадался, в чем дело: речь шла о его старшем брате Бенедикте, лорде Ратборне, которого прозвали лордом Безупречность.

– Ну, раз уж сам лорд Безупречность недостаточно хорош для нее, возможно, все объясняется просто: леди слишком зазналась.

Вспоминая их встречу, Дариус сделал вывод о том, что леди Хейуард, несомненно, держалась с ним надменно, чем, возможно, задела его самолюбие.

– Нет-нет, она совсем не гордячка, сэр, – возразил первый конюх.

– Очень милая и приятная дама, – подхватил другой.

– У нее для всех найдется доброе слово.

– Улыбается и рассыпается в благодарностях за любой пустяк, который делаешь для нее.

– Все слуги в один голос это твердят, хвалят ее не нахвалятся.

Далее последовал подробный рассказ о том, какую неслыханную доброту проявляет леди Шарлотта Хейуард к ближним. При этом Дариус пытался совместить портрет Шарлотты, нарисованный слугами, с образом девушки, которую встретил сегодня у пруда, но совместить эти два образа оказалось невозможной задачей.