Страница 8 из 20
Затем наступил самый главный момент.
Его подняли из гроба. Подвели к алтарю. И поставили на одно колено.
Досточтимый мастер произнес над ним фразу, которая используется всеми масонами без исключения:
– Во славу Великого Архитектора Вселенной я утверждаю тебя в третьей степени мастера нашего цеха…
Один из стоявших рядом офицеров ложи подал досточтимому мастеру длинный меч. И тот, подняв его на вытянутую руку, легко коснулся сверкающим лезвием плеча и темени Олега.
Все свершилось.
– Встань, новоиспеченный мастер! – провозгласил магистр.
Затем взял Мирового за плечи, поднял его. И трижды облобызал. Как и принято между полноправными членами ложи.
А потом была праздничная совместная трапеза, братская агапа.
Столы были составлены буквой «П». В центре стоял досточтимый мастер. Перед ним в этом пространстве, образуемом столами, был поставлен небольшой походный алтарь, на который возложены Библия, циркуль и наугольник. Вдоль стола, по его середине была протянута голубая лента. На ленту в одну линию были поставлены бокалы всех собравшихся в ложе братьев.
Каждый тост начинался с того, что мастер призывал виночерпия «зарядить пушки». (По старинной военной традиции столовые принадлежности у масонов носят военные или армейские названия: бокал – «пушка», салфетка – «знамя», вилка – «сабля», вино – «крепкий порох», вода – «слабый порох», тост – «залп», наполнить бокалы – «зарядить пушки».)
Пошли тосты. Всего тринадцать. Сначала – за страну, где работает ложа. Потом – за президента. За всемирное братство вольных каменщиков. За великого мастера. За досточтимого мастера. И за него, мастера Олега Мирового…
И последний традиционный тост. Тост привратника. Поэтичное поминовение всех вольных каменщиков, рассеянных по всему лицу земли. После этого церемониальная часть закончилась. И начались приватные разговоры между масонами.
Прокурор, судья, банкиры, наместник, мэр. Здесь есть люди, облеченные властью. И тут они могут поговорить о делах. Да, приятно вспомнить на досуге Олегу Павловичу те незабвенные мгновения и теперь, отправившись в свое путешествие вокруг Европы, выполнить важное поручение братства.
Ну, а на гарнир у него вот такая вот отдельная история с этой светской дамой, которую он никак не может понять.
Вообще, конечно, его женщины – это, можно сказать, отдельная история.
Мировой не то чтобы убежденный холостяк. Нет. Несколько лет назад он даже женился. Но, как сейчас модно говорить, что-то пошло не так. И ему пришлось срочно развестись.
Конечно, женщины липли и старались охомутать его. Мировой никому не отказывал. Так что «фаворитки на час» иногда задерживались. А иногда и нет.
Он щедро награждал своих подружек: кого – квартирой, кого – хорошей иномаркой. И, нагулявшись, давал им отставку.
У него даже сложилось определенное правило по этой части: никогда не держать женщину в любовницах больше двух лет. Потому что это чревато и для тебя, и для нее. За два года страсть утихает. И приходит трезвый расчет.
Второе. Женщину тоже нельзя питать ложными надеждами. Сорвал цвет. И в сторону. Авось кто-нибудь подберет. Так вот он строил свои отношения с молодыми.
Ну а с теми, кто уже все понимает, было еще проще.
Недавно Мировой вообще изменил систему. Он перешел на прямые товарно-денежные отношения. Познакомился с директором одного так называемого модельного агентства. И тот за разумную цену предлагал ему услуги молодых свежих моделек.
Вот такой эволюционный путь к этому кораблю прошел Олег Павлович Мировой.
«Как провожают пароходы? Совсем не так, как поезда, – пелось когда-то в популярной советской песне. И добавлялось: – Морские медленные воды – не то, что рельсы в два ряда!»
Где те времена? Где та страна? Где провожающие на причале? Ничего этого теперь нет! Террористы так незаметно перестроили нашу жизнь, что проводов отходящих пароходов с многочисленной толпой больше не увидишь.
И ходят корабли теперь не по звездам, а по спутникам, точнее по GPS-навигаторам. Так что и штурманы в привычном понимании слова на современных судах уже не нужны. Как не нужны и суровые капитаны с трубкою в зубах. Они остались в прошлом.
Но, к счастью, еще осталось море. Эта завораживающая, зыбкая, то полная неги и покоя, готовая убаюкивать человека, то суровая стихия.
Они вышли на палубу вместе. Постояли на прохладном ветру. Посмотрели на уплывающие в дымке пологие берега. И отправились вниз.
В роскошном салоне, где перемешались кресла и столики, уже собралась почти вся их группа. Человек так тридцать. И разговор шел о правилах жизни на борту.
Гид – бойкая, разбитная питерская хабалка, чем-то похожая на Нобчак из «Дома-2», толкует им с едва заметным малороссийским говорком:
– Сичас, через два часа будет дан сиг’нал! Один короткий, три длинных. Он будет слышен в каждой каюте. По этому сиг’налу вы должны будете взять с собой спасательные жилеты из шкафа в каюте и спуститься на третью палубу, где висят спасательные шлюпки…
Народ хмуро, но терпеливо внимал речам гида.
А Мировой тем временем разглядывал своих попутчиков, пытаясь понять, кто есть кто.
Все изменилось с советского времени. Появились абсолютно новые типы.
«Вот, например, – думает он, глядя на мужчину с абсолютно неестественными, гигантскими, выпирающими из-под майки бицепсами-трицепсами, – это, – дает он ему прозвище, – «Анаболический атлет». Жрет таблетки и, как бройлер, мгновенно набирает мышечную массу. С этим все понятно. По-видимому, он компенсирует гигантскими искусственными мышцами какую-нибудь детскую обиду. Может, его били в школе, как слабака. А он мечтал: вот вырасту, стану могучим и всем покажу!»
На самом краю зальчика он замечает морщинистое лицо с мешками под глазами и унылый нос, знакомый всем.
Это – Телевизионный писатель.
В понимании Олега Телевизионный писатель – это человек, который, написав когда-то что-то, а может, и не написав ничего путного, бродит по телестудиям, где участвует в бесконечных “тык”-шоу».
Естественно, рядом с ним – дражайшая половина.
Она ревниво смотрит по сторонам. Узнают ли моего мужа?
Рядом с ними, как он опять для себя определяет, Педерастический юноша. То ли сын, то ли прихлебатель у писателя.
Вот мужчина с одутловатым лицом. Видно, крепко пьющий. А рядом – маленькая копия папы – сын лет двенадцати.
В центре зала несколько буржуазных семейств с отпрысками.
А вот еще одна личность. Это, кажется, Фанерная поп-звездочка. Начинающая певичка с тату на прелестной шейке. Из тех, что вычурно и вызывающе одеваются. Ярко-модно.
Рядом с нею – пожилой, но вовсю молодящийся улыбчивый дядечка, который, видимо, содержит, толкает и раскручивает молодое дарование.
А вот среди незначительных лиц бросается в глаза интересное, характерное. Женщина-хрюша. Жирненькая тетка – лицо с пятачком носа. Чрезвычайно довольная собою и тем, что оказалась на таком шикарном пароходе, в такой шикарной компании с Телеписателем и Фанерной поп-звездой.
В общем, как говорится, каждой твари по паре.
Уже под финал переклички внимание Олега привлекли, как бы это сказать, особы с “лица необщим выраженьем”.
Одна, что помоложе, откликалась на фамилию Бархатова. Мария. А вторая – постарше – Бобрина. Тоже Мария. Он и назвал их про себя «Две Б». Или «Две М».
И, довольный осмотром публики, Олег улыбнулся.
Вечером, перед ужином возникла небольшая заминка, связанная с формой одежды. Выяснилось, что он должен быть в смокинге и галстуке. А его спутница – в вечернем наряде.
Конечно, никакого смокинга он с собою не брал.
После недолгих раздумий надел просто костюм и галстук.
Ресторан «Глория» внизу на корме.
Так что ему с Затейкиной приходится идти через многочисленные залы, холлы, роскошные магазины, казино.
Вместе с ними в том же направлении движутся десятки принаряженных, пахнущих дорогим парфюмом, людей.