Страница 12 из 16
– Для тебя, возможно, он и чудесный, мне же немного не повезло. Понимаешь, со мной он ведет себя как полный ублюдок. Обзывает, издевается, а полторы недели назад вообще взъелся и наорал из-за сущего пустяка. Я тоже не сахар, нарисовала эту карикатуру дурацкую, но… блин…
– Обзывает? Наорал? – Марков сел ровно, задумчиво хмурясь.
– Именно. – Я кивнула. – И знаешь, самое обидное, что он бьет по больному. Первым ударом было «дилетантка». Я четыре курса отучилась на программиста, в железе хорошо разбираюсь – зуб даю! В день нашего знакомства у моего компьютера сгорела материнка, а Стаса позвали только потому, что девочки видеть хотели своего «лапочку Соломинцева». Я бы сама справилась! Но тут заявляется он и с порога заявляет, что «дилетантам лучше не лезть». О да, спасибо, профессионал.
Ромка немного успокоился и сидел теперь, с трудом скрывая улыбку.
– Не смешно, – проворчала я. – Это лишь первая часть. Следующей ступенькой к пику моего терпения стала гребаная дискриминация по росту. Эта дылда зовет меня Пигалицей. Ни разу, ни разу не назвал по имени. Но даже это я стерпела, пережила, практически простила, и полторы недели назад мы вполне сносно вечером пообщались. – Я сделала многозначительную паузу и закончила: – И в тот же вечер абсолютно не догадливый Соломинцев узнает, что я внучка директора, и с криками накидывается, будто на работу меня взяли по блату. Это разве честно? С чего он решил, что…
Ромка подавился воздухом, закашлялся… и заржал как безумный, колотя ладонью по столу. Веселясь, он постепенно сползал на пол, а я смотрела на это чудо света и не знала, как поступить. Может, водички принести? Холодной, чтобы точно голову остудить.
– Пфф… Когда-нибудь вы поладите, обещаю! – выдал наконец Марков.
– Почему это? – возмутилась я в ответ, едва не давясь чаем.
– Просто поладите. – Рома пожал плечами, вставая. – Считай, что я подванговываю, но когда-нибудь Соломинцев поставит мозг на место и все расскажет. Сам. И мне, и тебе, и всем остальным. С него станется.
Я ни черта не поняла, но на всякий случай кивнула. Маркова такой ответ удовлетворил, он протянул мне руку, помогая подняться.
– Идем? А то обеденный перерыв заканчивается, самому Стасу закон не писан, а вот меня он по головке не погладит за опоздание.
Я проследовала за ним, оставляя на столе недопитый чай. С Марковым мы шли еще довольно долго – столовая обосновалась на первом этаже, программисты расположились на четвертом, а мы – на третьем. Все соединяла одна-единственная широкая лестница, так что разминуться не удалось. Но главное, все время пути Марков упорно пытался втолковать мне, что «Стас не такой уж и плохой, он просто порой бывает слишком дерганым». Я делала вид, что слушаю и даже соглашаюсь, но мысленно задавалась вопросом: «Это каким же дерганым нужно быть, чтобы сорваться на меня за то, что я внучка босса?»
У третьего этажа Марков остановился, отставая. Я махнула рукой на прощание и зашагала к дальней двери, в конец коридора. На середине пути меня окликнули:
– Эй, Ангелин, может, пообедаем вместе еще разок? Поболтаем.
– О Стасе?
– Почему сразу о нем? – Рома театрально нахмурился. – Есть еще чудесная моя кандидатура, которую можно обсуждать сколько душе угодно.
– В таком случае я с радостью. Как-нибудь потом? – Я обернулась, опять помахала ему рукой и снова двинулась по коридору.
– Ага, – послышалось вслед. – И это, ты правда не злись на Стаса, он в такие периоды, как сейчас, психует. Но он исправится и сам прибежит извиняться, веришь?
Я лишь обернулась и вновь улыбнулась, скрываясь в офисе. Что Стас решит извиниться, я не верила, а вот что Ромке за него стыдно – охотно. Хороший он все же парень. С таким бы, возможно, я могла сдружиться когда-нибудь. Только, боюсь, Соломинцева совсем это не порадует.
Глава 7
Вечерние посиделки с Катей стали традицией. Конечно, они и были традицией – раньше мы подолгу засиживались в сети, обсуждая все на свете, – но теперь превратились в настоящие встречи раз в два дня, а порой и каждый день. Мы бродили по городу, болтая без умолку, и иногда заходили в ее однокамнатную квартирку попить чая, но излюбленным местом был центральный парк. Здесь по-прежнему шумел фонтан, а зелень укрывала, казалось, от целого мира. В одиночестве же… девочку, мечтающую заполучить кусочек истории Ассоль, тянуло к морю.
– Энжи, – недовольно протянула подруга, – я уже начинаю за тебя переживать. Что это за бесконечная грусть на лице?
– Все по-прежнему: Соломинцев. – Я нахохлилась, сложив руки на груди и исподлобья взирая на подругу. – Я рассказывала.
– Это было полторы недели назад, солнц. – Катя скептически прищурилась. – Все еще бесишься?
– Я… просто не могу успокоиться.
Мы вновь помолчали. Катюша присела на бортик фонтана и задумчиво поболтала пальцами в воде. Нежный голубой маникюр поблескивал, напоминая снежинки, которые в этом году получится увидеть, наверное, только по телевизору.
– Это ненормально, – наконец выдала она. Я вопросительно приподняла брови. – То, что тебя настолько колышет этот парень.
– Чем же?
– Энжи, ты уже взрослая девочка и должна понимать, что я имею в виду. – Катюша закатила глаза. Но я действительно не понимала. Подруга глубоко вздохнула и пояснила: – Черт, я имею в виду: он точно тебе не нравится?
Я потеряла дар речи. Мне? Соломинцев? Нет, не спорю, он действительно симпатичный, но из-за того, что человек нравится, обычно не бесятся. Это по-другому работает.
– Мы только и делаем, что ругаемся, Кать.
– И что? – Я ее не убедила. – Правило детского садика иногда действует и на взрослых. Это раз. А два: от ненависти до любви, как говорится…
Я поджала губы, но на всякий случай еще раз попыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Ожидала ли я от встречи с Соломинцевым чего-либо особенного? Наверное, да. Девочки так восторгались им, что мысленный портрет рисовался идеальный. Казалось, к нам в офис должен прийти настоящий принц – прекрасный, солнечный, запоминающийся и галантный. Всепрощающий и понимающий. А вместо этого явился… дракон! Местный Монстр. Это разочаровало, определенно. Еще и тот факт, что Монстра величают именем моего любимого персонажа, совсем не порадовал. Может, я злюсь не от великой любви или ненависти, а от разрушенных надежд?
Тут же вспомнилось искаженное злостью лицо Стаса в тот вечер, когда он орал на меня. Нет, дело в другом. Но и не в симпатии в том числе.
– Нет, Катюш. Он мне точно не нравится. Возможно, я и ожидала встретить принца, когда слушала рассказы коллег, но теперь – нет.
Подруга хотела сказать что-то еще, видимо, в очередной раз смутить меня странным предположением – она редко останавливается, если в голову приходит интересная идея, – но я постаралась быстро и безболезненно перевести тему.
– Кстати, а я сегодня неплохо пообщалась с другом Стаса, с Ромой Марковым. Помнишь, я рассказывала, низенький такой, белобрысый. Поболтали в обеденный перерыв, оказался обаятельным парнем…
– А может, он для Соломинцева старался, расспрашивал? – Катя не отступала, не позволяя увести себя с выбранного курса. Все очарование воспоминаний о Маркове было мгновенно уничтожено.
Я печально призналась:
– Тоже об этом думала. Но Марков… он такой…
– Ну, может, ты хоть в него влюбилась?
Поджав губы, я посмотрела на подругу. Она развела руками: ничего не могу поделать, отрицаешь заинтересованность одним парнем – подумай о другом. Иногда Катюша бывала упрямой, как таран, но за это я любила ее в тысячу раз больше. Мы были бы не мы без маленьких компромиссов. Так что пришлось задуматься и над этим вопросом. Нравится ли мне Ромка? Вот так, просто, с первого взгляда: да или нет? Он теплый, добрый. Я могу представить его рядом… но не с собой.
Я кинула взгляд на Катю. Крошечная, гораздо ниже меня, фигуристая, с выразительными карими глазами. Сидит на бортике, скрестив руки на груди и надув пухлые губки, и ждет. Длинные ресницы, темные волосы. Прекрасна, как есть.