Страница 10 из 11
Музыкальное образование композитор продолжил, и в 1673 году Пахельбель стал вторым органистом собора Св. Стефана в Вене. Пробыв там несколько лет, он переезжает в Эйзенах, где получает должность придворного органиста Иоганна Георга, герцога Саксен-Эйзенахского. Там он сближается с семьей Бахов, становится близким другом отца И. С. Баха Амвросия. Дружба эта сохранилась и после переезда Пахельбеля в Эрфурт, где в 1678 году он получил должность органиста местной церкви. После этого он сменил еще множество мест службы и вернулся в Нюрнберг, где и прожил весь остаток жизни, служа органистом и капельмейстером.
Перу Пахельбеля принадлежит множество произведений, но самое известное, можно сказать, хит – это «Канон ре мажор для струнного оркестра», который мы с вами сейчас и послушаем.
Так как мы говорим о предшественниках Баха, то нужно упомянуть композиторов не только немецких, но и французских, и итальянских. Не буду утомлять вас подробностями жизни этих композиторов, просто обозначу их пунктиром, и мы послушаем некоторые их произведения. Все эти композиторы второй половины XVII – начала XVIII века.
Представитель французской музыки – Жан-Филипп Рамо, придворный композитор короля Людовика XIV. Вот его клавирное сочинение «Тамбурин», известно каждому обучающемуся в музыкальной школе.
Продолжала плодоносить и итальянская музыка. Вот несколько ее представителей.
«Адажио» из концерта для гобоя Бенедетто Марчелло. Вам, наверное, известна эта музыка, она часто звучит в кинематографе.
Еще более известная музыка принадлежит перу Томазо Джованни Альбинони – это его популярное «Адажио», которое опять же благодаря кинематографу приобрело уже такие похоронные коннотации.
Еще один итальянский композитор, оказавший значительное влияние на последующее развитие инструментальной музыки, – Арканджело Корелли. В его творчестве выкристаллизовался такой жанр, как concerti grossi (кончерто гроссо), основывающийся на чередовании и противопоставлении звучания всего состава исполнителей и группы солистов. В этом жанре в середине XVIII века успешно выступал Георг Фридрих Гендель.
Сейчас мы с вами послушаем отрывок из Кончерто гроссо № 8 Арканджело Корелли.
А закончим мы с вами, конечно же, Антонио Вивальди, мимо которого пройти невозможно, не только потому, что это самый популярный и «раскрученный» итальянский композитор того времени для современного слушателя, но и потому, что И. С. Бах очень внимательно изучал творчество этого композитора.
Антонио Вивальди написал более четырехсот инструментальных концертов для скрипки с оркестром, виолончели и других инструментов. Русский композитор И. Ф. Стравинский по этому поводу иронически говорил, что на самом деле Антонио Вивальди написал всего один концерт, но в четырехстах вариантах.
Наиболее известный скрипичный концерт – это, конечно, «Времена года», который, на мой взгляд, не принадлежит к наилучшим образцам творчества Вивальди. Мы с вами послушаем концерт для гитары с оркестром «Соль мажор» Антонию Вивальди и этим закончим лекцию.
Лекция 5
XVIII век. Смена парадигмы
Продолжаем наш разговор о классической музыке. В предыдущих лекциях мы весьма конспективно и кратко рассмотрели музыкальное искусство восьми столетий с начала зарождения профессиональной музыки в Х веке и до XVIII века. Конечно, этого явно недостаточно, но, как говорил Козьма Прутков, «нельзя объять необъятное». К этой уже далекой для нас эпохе, далекой по времени, но, прежде всего, далекой по мировосприятию, по эстетике, по всем сторонам человеческой жизни, мы будем не раз возвращаться, объясняя через обращение к средневековым мировоззренческим и эстетическим принципам те или иные явления даже и нашей современной культуры.
Итак, мы подошли с вами к XVIII веку, который для истории музыки имеет особое значение. Именно это столетие дало нам имена величайших композиторов, когда-либо живших и творивших на Земле, – Баха, Генделя, Гайдна, Моцарта и (отчасти) Бетховена. Именно XVIII столетие оказалось рубежом, разделяющим две эстетики, две музыки: ту, которая заканчивается в творчестве Баха и Генделя, и новую, начинающую выходить из-под пера Гайдна и Моцарта.
Прежде чем мы начнем знакомиться с этими великими творцами, нам нужно объяснить различие между старой и новой музыкой. Оно очень важно, особенно для тех, кто стремится оценивать явления искусства именно с духовной точки зрения, да и для нашей повседневности всё это остается весьма актуальным.
Общая линия развития европейского христианского человечества проходит через несколько, я бы сказал, эр. Это поздняя Античность, Средневековье, Возрождение и Новое время, которое уже полностью сформировалось в эпоху Просвещения. Не вдаваясь в разъяснения исторических и культурно-социальных процессов (это выходит за рамки нашей темы), скажу лишь, опять очень кратко и схематично, что общерелигиозный вектор европейской жизни шел от всеобъемлющего теизма во время Средневековья к деизму Нового времени. Напомню, что деизм – это такая точка зрения, которая как бы выносит Бога за скобки нашей жизни, нашего мира. Эта концепция утверждает, что Бог, сотворив мир, устранился от всякого вмешательства в него, от всякой связи с миром, предоставив вещам жить и развиваться по своим собственным законам. Это деизм, после которого наступила эпоха атеизма, символом которого стало известное событие Французской революции 1789 года, когда на престол одного из храмов Парижа осатаневшие революционеры посадили голую проститутку.
Параллельно религии шло изменение и в эстетике, в частности в музыке. Начиналась профессиональная музыка в пространстве сакрального, божественного. Музыка и по содержанию, и по применению принадлежала церкви, сопровождая богослужения; с другой стороны, она была широко распространена в повседневной жизни, в быту европейского христианского города. Первая стадия музыкального искусства – божественная, некоторое звучащее сакральное пространство и время. Вторая – свободное искусство. Здесь музыка становится собственно искусством, особым видом проявления человеческого творчества, но не отрывается от богослужения, а также от повседневного христианизированного быта. Главное, что музыка, став искусством, продолжала нести в себе те смыслы, которые связывали ее с богослужением и со сферой божественного. Наконец, третья стадия музыки и искусства вообще – это стадия автономии, когда музыка окончательно вычленяется из церкви и из бытовой жизни. Особенно важно то, что меняется ее внутренний источник. Эта перемена пришлась на XVIII век. Ее почти не видно у Гайдна, в значительной степени ее можно увидеть у Моцарта, и наконец к началу творчества Бетховена новые смыслы в музыке утвердились окончательно. Рассмотрим это немного более подробно.
Итак, самое важное здесь – это перемена внутреннего принципа, той основы, на которой создается художественно-эстетическое явление. Здесь нужно уточнить терминологию, потому что классической музыкой в нашем обиходе называют всю профессиональную академическую музыку, подчеркивая отличие от джаза, поп-, рок-, фолк- и прочих музык. В музыковедении этот термин употребляется более строго, классическая музыка – это та, которая соответствует общей эпохе классицизма. Под это определение подпадает творчество Гайдна, Моцарта и Бетховена. Музыка Баха и Генделя, например, это не классическая музыка, а музыка эпохи барокко. Чтобы не вносить путаницу и не загружать вас излишними музыковедческими подробностями, я буду употреблять термины «старая» и «новая» музыка. Условно говоря, Бах – завершитель линии старой церковной музыки, Гендель – светской, Гайдн, самый, пожалуй, загадочный и недооцененный великий композитор, остается в сфере идей старой музыки, но творит и выковывает формы музыки новой, а Моцарт уже являет новую музыку во всех своих принципах, которые окончательно утвердит в своем творчестве Бетховен.
Я не случайно останавливаюсь на этом: без выяснения вещей такого рода очень трудно вникнуть в суть старой музыки, и потому нам до сих пор гораздо легче слушать музыку XIX века, чем музыку XVI или XV веков. Так, весь XIX век считалось, что музыка как искусство вообще начинается только с Бетховена, ну в крайнем случае с Моцарта, а то, что было до них, считалось какими-то подготовительными упражнениями для того, чтобы творчество Бетховена сформировалось в музыкальной эстетике, приемлемой для большинства.