#Ключ Иоко

Ката отлично справилась со второй галереей – это я тоже уловила.

Посох перестал светиться, крошечные звездочки пропали, и теперь я сжимала в правой руке самую обычную длинную палку, покрытую еле заметной резьбой.

Ниса принялась рассматривать витражные окна. Время от времени она поднимала брови и тихо цокала языком.

– Ката постаралась, – наконец сказала она. – Я не думала, что она настолько сильна и владеет магией сотворения. Такая магия доступна только могущественным Хранителям. Им-Сиан владел ею.

– Поэтому он легко восстановил мост к Храму, – заметила я.

– Именно. Но когда Иоко делал это, он еще не понимал, какими силами пользуется и что ему на самом деле подвластно.

– Думаешь, он вспомнит это под пытками Деймеса? – тихо и зло спросила я.

– Кажется, уже вспомнил. – Ниса посмотрела на меня мягко и грустно. – Пошли, Со. Следует отдохнуть от хорошо проделанной работы.

В этой гордой и красивой женщине все меньше и меньше оставалось от девочки Эви. Даже глаза смотрели по-другому, более властно и уверенно, как будто образ Эви был всего лишь коконом, из которого теперь вылетела большая яркая бабочка.

Меня вдруг охватила неуверенность, и я не стала пояснять, кто сделал окна в галерее.

К тому же сотворение волшебства действительно забирало силы, и мне вдруг захотелось принять душ, а затем оказаться в собственной кровати, поэтому я повернулась и отправилась в свою комнату.

– Тут ведь есть вода? Можно помыться? – крикнула я, не оборачиваясь.

– В твоей комнате, – подсказала Ниса и исчезла за арочным проемом лестницы.

Верный Лукас проводил ее взглядом, а потом догнал меня и зашагал рядом.

– Окна сделала ты, – тихо сказал он. – Потрясающе вышло. Как у тебя…

– Не говори, ладно? Просто, когда они создавались, я вдруг ощутила такую тоску… – призналась я, радуясь, что могу хоть с кем-то поговорить.

– По Иоко, да? Я тоже по нему скучаю. Как думаешь, что сейчас с ним происходит?

– Не знаю. Вообще ничего не знаю.

Лукас понимающе кивнул.

Он совсем не изменился с того момента, как мы встретились. Его футболка-поло оставалась неизменно чистой и почти новой, джинсы не затирались, кеды не покрывались пятнами от травы и пыли. Темно-синие кеды с длинными белыми шнурками. Приятно было смотреть на одежду Луки, она сильно отличалась от лохмотьев Ханта и Эви.

Правда, сейчас Хант выглядел как взрослый воин, но его одеяние по-прежнему не могло похвастаться новизной и яркими красками. Выгоревшие, когда-то черные штаны, серая рубашка из грубой ткани и потертая кожаная жилетка – вот и весь наряд.

Мои клетчатые рубашки и футболка Лукаса временами казались самыми выразительными вещами в этом мире.

Лука был для меня своим, и я почти не стеснялась его. Но говорить сейчас о судьбе Иоко не хотела. Мое сердце будто сжимала ледяная рука страха, и я понимала, что не могу позволить этой панике и этому ужасу победить.

Нужно было что-то делать, идти к Агаме и требовать помощи.

Но зато я стала сильнее, гораздо сильнее. Воронья башня изменила меня, и с каждой минутой я ощущала все более тесную и плотную связь с ней. Замок словно признал во мне свою, принял и желал защищать.

Теперь я чувствовала, что могу помочь Иоко. Но как? И где его искать?

Лукас между тем остановился перед записями на стене, созданными чародейкой Катой, и принялся читать. Губы его еле шевелились, а глаза блестели от удивления и восторга.

На самом деле выбитые в камне буквы казались верхом искусства. Узоры из переплетенных трав и виноградной лозы лишь подчеркивали объемность древних слов.

– Время остановится. Время будет заперто. Время перестанет существовать, – повторил Лукас вслух. – Вот оно, пророчество. Правда, больше похоже на обвинение: мол, Хранители стали плохими потому, что желают денег и власти.

– Все желают денег и власти, – буркнул за нашими спинами Тимай, который тоже теперь стоял и таращился на выбитые буквы.

– Не все. Я, например, хочу домой, – хмыкнул Лукас.

– Не у всех есть дом, – Тимай покачал головой, – и, чтобы его иметь, нужны деньги.

– Призракам дома ни к чему, – добавила появившаяся Миес, – достаточно и корабля. Что будем делать? Я так понимаю, что Ката и Ниса не очень ладят. Воронья Мать почему-то невзлюбила тебя, Со, видит в тебе нечто странное.

– Ката – старая, выжившая из ума бабка, – решительно заявил Тимай. – Пусть сидит себе в своем замке. Но если тут есть оружие – надо будет поискать. Она не зря не желала пускать сюда призраков. Ведь мы умеем быть невидимыми. Эй, все! Пусть Со отдыхает, а мы отправимся на поиски. Вдруг что найдем!

Значит, Тимай услышал и запомнил слова Нисы о могущественном оружии Хранителей, что прятала в себе Воронья башня, и теперь желает его найти без дозволения Каты.

– Ката сотрет вас в порошок и развеет по ветру за это, – тихо сказала я и выразительно зыркнула на Тимая, стараясь придать строгости своим словам.

– Мы тихо и незаметно, – пообещал Тимай и тут же пропал из виду.

– Он прав, надо бы осмотреться, – кивнул Лукас. Ты приведи себя в порядок и отдохни. Ночью выдвигаемся.

– А что скажет на это Ниса? – спросила Миес.

– В смысле? Она ведь идет с нами. – Лукас пожал плечами. – И Хант – тоже.

– Хант теперь не тот, что прежде. Он, оказывается, силен. Но почему-то всегда сбегал во время битв, – хмыкнула я. – Видели его дракона? Ловко он умеет превращаться.

– Все призраки это умеют, – сказала Миес. – Но никто не желает раньше времени показывать собственные силы. Еще не пришло время для нашей битвы, Со. Ниса пряталась, Ката скрывалась, и я с братьями – тоже, каждый по-своему. Все ждали, когда появится Иоко и поможет собрать спрятанные подсказки. В этом замке, кстати, тоже должна быть подсказка, еще одна. Ката охраняет ее.

– Вот у нее и спросим, – согласилась я.

– Тогда за дело.

Миес улыбнулась, щелкнула пальцами и пропала. Тимай исчез. Лука ободряюще мне улыбнулся, прикоснулся кончиками пальцев к плечу и тоже стал невидимым.

– Осторожнее там, – пробормотала я и направилась к двери в свою комнату.

Медная блестящая ручка встретила меня довольным поскрипыванием и широкой улыбкой.

– Что, вернулась? Давай, давай. Сейчас камин разожгу, тепло будет. Что желаешь поесть? – заботливо и ласково интересовалась ручка двери.

– Хочу кружку кофе, – буркнула я, – три в одном. Со вкусом амаретто. И шоколад. Еще горячую воду в душе.

Я хлопнула дверью и принялась на ходу стаскивать с ног кеды.

– Это еще что такое? – не понял ворон на ручке. – Такой еды нет. Есть трявяной отвар, пряное вино, настойка травы татисы, еще мед, сушеные фрукты…

– Надоели сушеные фрукты. Давай эту твою татису и мед. Есть горячая вода, чтобы помыться?

– Сколько угодно. Справа от кровати есть плотный полог, а за ним – ванна. Наберу воды прямо сейчас, – пообещала ручка.

И не обманула. Медная, надраенная до блеска ванна с выгнутыми кранами на моих глазах наполнилась горячей водой, полной пузырьков и пахнущей чем-то терпким и очень приятным. Я почувствовала, как мои губы расплываются в улыбке.

Вот чего мне не хватало! Мигом скинув одежду, я погрузилась в воду, устроилась поудобнее и прикрыла глаза.

– Эй! – завопила откуда-то издалека настырная дверная ручка. – Куда тебе травы татисы и мед?

– А можно сюда столик? – не открывая глаз, пробормотала я.

– Как скажешь, – бодро согласилась ручка.

И сбоку от ванны появился маленький резной столик, на котором возвышались серебряный чайник с длинным носиком, серебряная чашка и пузатая баночка, перевязанная бечевкой.

Это было и правда здорово – лежать в теплой ванне и пить странный терпкий напиток, щедро подслащенный медом. Я чувствовала, как усталость буквально утекает из моего тела, и, когда наконец вылезла и облачилась в свой неизменный наряд – рубашку и джинсы, – почувствовала себя бодрой и довольной. Спать мне не хотелось совсем.