Страница 5 из 27
Свят же между тем продолжает свой рассказ. – То, что я иду по следу преступника и вынужден действовать рефлекторно, ещё не значит, что он идёт впереди меня. Он только в одном опередил меня – в своём преступлении. Но теперь у него нет того, что есть у меня – времени. И если я могу не спеша на месте преступления всё исследовать, то у него уже нет ни времени, ни возможности всё переменить, а это ему, даже в случае идеального преступления, как никак хочется – он раз за разом перематывает перед своими глазами все моменты своего преступления и начинает замечать те свои ошибки, которые он сразу на месте преступления не заметил. И это требует от него немедленных действий. – Свят перевёл дух и подвёл итог этой мысли. – Такое поведение характерно для преступника на третьем этапе преступления. И вот тут на свет появляется последовательность Каина, со своими этапами пути. – Свят для перехода к следующему блоку рассказа, сделал выдох и продолжил. – Ведь преступление состоит не только из самого преступления, а оно представляет из себя замкнутый на себе цикл обращения составляющих элементов преступления (без них всё может выйти в трубу паром), и включает в себя целый комплекс мероприятий: мотивировка со своей подготовкой, само преступление и подытоживание его результатов.
– И если первые два этапа для нас остаются в пределах домысливания, то на завершающей цикловой стадии мы имеем возможность вмешаться. – Свят решил сделать короткий перекур, который благодатно подействовал на Фому, решившего, что Свят успокоился и возможно уже забыл о его выходке с передразниванием.
Свят же, дав себе таким странным и достаточно небезопасным способом перевести дух, продолжил посвящать Фому в тайны своего метода. – Так на первом этапе, после своего преступления, преступник находится в состоянии некой эйфории от совершённого им преступления. И он ещё до конца не может поверить в то, что он совершил, и неужели он отныне не тварь дрожащая, а человек стоящий, хоть и весь дрожит и его от каждого шороха подбрасывает. И так пока это его состояние постепенно не перетекает во вторую стадию, с обуявшим его страхом, который полностью подчинил его и взял в свои тиски, и его сейчас заботит один только вопрос – найдут, не найдут. Но время умеет успокаивать и следом наступает третья стадия, и преступник начинает терзаться и мучиться в сомнениях в необходимости того, что он сделал. Хотя нет. Вначале он начнёт себя укорять за допущенные им ошибки и досадные промахи на месте преступления, которые он только сейчас обнаружил, перематывая события знакового часа. Но со временем, когда преступник начинает привыкать к действительности, где уже ничего им не изменить, то наступает четвёртый этап – принятие им всего как есть. – Здесь Свят специально для подчёркивания кульминационного момента делает паузу, и как только Фома по предположительному мнению Свята, оказался готовым выслушать финальную часть рассказа, перешёл к ней.
– Ну и как всему итог, преступник забывает об осторожности, а может, не забывает, а просто желает убедиться в своей неуязвимости, и специально лезет на рожон. И вот здесь-то, если раньше следы к нему не приведут, нам предоставляется наиболее удобный шанс взять его. – С таким взглядом, как будто прямо сейчас Свят схватил преступника, завершил он свой рассказ. Но Фома, даже несмотря на то, что он так и находился спиной к мрачному подземелью, не оценил его метод по достоинству и попытался найти в нём изъяны, спросив его:
– А не будет слишком поздно? Вдруг он ещё чего-нибудь натворит или вообще скроется с концами.
И судя по ответной реакции Свята, то он не то чтобы удивлён занятой позицией Фомы, а чуть ли не изумлён им. – Что-то я совершенно не пойму, на чьей ты стороне. На правильной, на стороне закона, или на не правильной, на стороне преступности? – так и читалось на лице Свята, угрожающе сжавшего свои руки в кулаки. Но видимо ещё не закостеневшее в такого рода преступных мыслях лицо Фомы, давало надежду на своё исправление, и пока что не кулаком в нос, а через словесное назидание, и Свят, так и быть, решает дать ему шанс на это исправление.
– Запомни одну главную вещь. – Заговорил Свят. – Преступление не считается законченным, если оно не завершило свой полный цикл пробега, что не касается случаев, если в них замешены люди характера поспешного и рецидивного, и с другого рода психологической хренью. И пока в конце всего дела из своего кокона не вылупиться своя фигуральная бабочка, то преступник не опасен для нас. Правда, это только теория вероятности.
– Бабочка говорите. – Задумчиво сказал Фома и, в забывчивости отступив назад, само собой споткнулся и полетел вниз в этот подвал. И не успел Свят и глазом моргнуть, как Фомы уже перед ним и нету. И ему теперь приходится, а это так на него не похоже, интересоваться судьбой своего помощника, обращаясь к этой темноте с вопросом. – Ну, ты как там?
Ну а Фома пока сам ещё не понял как там ему, и поэтому он пока что игнорирует этот служащий для занятия паузы вопрос Свята. А Свят между тем вдруг решил опровергнуть все эти несправедливые наветы на него: «Он думает только о себе», – со стороны бывших напарников, которых вначале угораздило стать его напарником, а затем в ловушку своей мнительности, приведшей их к падению себя в глазах Свята и главное в выгребную яму или чего похуже, и он, закурив сигарету, тем самым пытается осветить Фоме его бедственное положение.
И Фома по достоинству оценил эту помощь Свята, пару раз чертыхнувшись в его сторону: «Чёрт тебя возьми!». При этом, чтобы Свят не подумал, что Фома так его благодарит, он всё это замаскировал под своё спотыкание на грязных ступеньках, которые зачем-то решили противодействовать его подъёму и Фома пару раз споткнувшись, чуть было заново не упал. И только благодаря своему безжалостному отношению к своим рукам, которые Фома не побоялся сунуть вниз, в самую грязь, он не скатился ещё ниже, третий раз чертовски сильно поблагодарив Свята за его отзывчивость.
Правда третий раз всё же случился, но на этот раз Фома не стал выражаться, а как это делают нашедшие что-то достойное внимания открыватели, интригующе заворачивает: «Ого!», – и тем самым привлекает к себе внимание Свята, который всё же иногда бывает любопытен.
– Чего ого? – посмотрев в эту темноту, спросил Фому Свят, и тут же получил ответ на свой вопрос вылетевшей из этой темноты кроссовкой, которая упала у его ног. Свят же присаживается на корточки и изучающее смотрит на этот цвета бирюзы кроссовок, а как только на свет появляется Фома, то говорит. – А вот и второй. – После чего приподымается на ноги, смотрит на Фому и спрашивает его. – Ну и что ты насчёт всего этого думаешь?
– Бежала так, что ног не чувствовала. – Сказал Фома.
– Скорей всего да. – Почесав затылок, согласился Свят. – Но это уже последствия её встречи с кем-то. – Рассудительно сказал Свят. – А вот узнай мы, была ли эта встреча случайной или заранее с кем-то обговорённой, то это на многое бы открыло глаза.
– Мне кажется, что для неё она точно не была случайной. – Сказал Фома и Свят согласился с ним.
– Ну так что, как будем вести расследование? – после небольшого раздумья, задался странным вопросом Свят. В результате чего сумел удивить Фому. – А что, есть варианты? – спросил его Фома.
– Конечно. – Как само собой разумеющееся сказал Свят, усмехнувшись. Ну а Фома, уже не понимая, шутит или нет Свят, опять его спрашивает. – И какие?
– Можно пойти простым путём, – с умным видом заговорил Свят, – через поиск свидетелей, улик, следов и другого рода вторичных признаков существования человека, будем искать этого предприимчивого гада, а можно применить и нетрадиционные (нет, не те, на которые наводит мысль, услышав это слово) методы для его поиска. И Фоме бы сейчас поподробничать со Святом насчёт второго эксклюзивного метода, но он вдруг испугавшись за то, что Свят вдруг возьмёт и передумает раскрывать перед ним свой новаторский метод, – уж больно любопытен этот Фома, так глядишь раскроешь перед ним все секреты, а он поспешит их присвоить и разболтает кому не следует, – сразу же цепляется за такую возможность расширить свои знания в криминалистике.