Право на шанс

Обделенный вниманием купца Медвежонок сцапал меня за локоть и чуть ли не забросил в повозку.

– Тетя, подай руку сестричке! – продолжала распоряжаться колдунья, явно играя на публику в лице околачивавшегося поблизости торгаша.

Я сжала хрупкие пальцы Ив, поражаясь тому, насколько они тонкие и не сочетаются с ее округлой фигурой.

– Позвольте, я помогу! – объявился невесть откуда владелец каравана.

– Нет! – в один голос проорали колдунья и беглый аристократишка. – Отойдите!

– Спасибо, не надо! – более вежливо запротестовала Ив.

Но клещеобразные лапищи Жалака уже сомкнулись на талии моей бывшей соседки. Кичась силой, он легко приподнял ее над землей и буквально втолкнул под полог.

– Ну, я же осторожно, – пробасил горделиво. – Дамам подсобить – святое дело!

– Тая… Тая…

Прислушиваясь к происходящему снаружи, я совсем упустила из виду Ив, застывшую на коленях посреди повозки.

– Что?

– Позови Мелу…

– Зачем?

– Просто позови…

– Тебе плохо?

– Да!

Я схватила ее за руку и резко дернула, стремясь помочь подняться.

– Не… Не трогай меня…

– Сейчас сядешь на скамейку, отдохнешь, и все пройдет. По крайней мере, в моем случае это сработало, – бормотала я, подталкивая ее к сиденью.

– Отойди! – почти крикнула она. – Ой…

Пальцы Ив впились в мою ладонь с неожиданной силой, она качнулась вперед и рухнула на твердое сиденье. Ее глаза были широко открыты, но смотрела она мимо меня и, кажется, вообще ничего не видела.

Я зашипела, поняв, что без синяков не обойдется. Запоздало до меня дошло: Ив действительно нельзя резко двигаться. Она громко дышала, костяшки ее пальцев побелели, на лбу выступили крошечные капли пота, по телу шла мелкая дрожь… Я не представляла, что делать, и боялась громко позвать Мелу, не желая привлекать внимание посторонних.

– Ив! – Легкая на помине колдунья ворвалась под полог, принеся с собой немного морозного ветра. – Все хорошо? Чтоб его, этого безмозглого недоумка! – Казалось, ее совсем не волнует, что от родственников вышеупомянутого «недоумка» нас отделяют лишь тонкие кожаные стены. – Долго? – Она сжала запястье сестры и тревожно посмотрела на меня.

– Ничего не чувствую, – самими губами выдохнула Ив. – Давненько так не было… Этот приступ… Он сильнее, чем раньше…

– Да брось, первый раз, что ли? – если б я не видела лица Мелы, то вряд ли уловила бы фальшь в ее небрежном тоне. – Сейчас пройдет. Всегда же проходит, помнишь? Ну, понемногу отпускает? Хоть чуть-чуть?

Ив медленно выпустила из тисков мою ладонь. Похоже, на этот раз все обошлось. Да, на этот раз… И не нужно быть профессором, чтобы понять: колдунья обеспокоена гораздо сильнее, чем показывает. Она ни за что не ввязалась бы в авантюру, не имея на то серьезных причин. Мела не просто хотела вернуть сестре нормальную жизнь – она пыталась ее спасти.

Глава 8. Счастливое прошлое

Мне едва исполнилось тринадцать, когда среди дворцовой стражи объявилось такое чудо, как Чиж. Этот паренек был ненамного старше меня, но вел себя как сущий ребенок. До сих пор не понимаю, почему суровые воины, даже князю кланявшиеся с надменностью, терпели его щенячью привязанность.

Чиж не знал своих родителей, только род, заменивший ему имя. Он в буквальном смысле повзрослел на задворках княжеского поместья. По сути, мы выросли вместе, хоть никогда не перемолвились и словом.

Я обожала наблюдать за ним из окна, благо плотные портьеры давали возможность скрывать любопытство. Нескладный парнишка, чья смазливая физиономия совершенно не сочеталась с образом сиротки-приживалы, казался мне истинным кладезем тайн и противоречий. Его речь была преувеличенно грубой (как и моя в те времена), одежда – нелепой, поведение – сплошь наигранным. Юная княжна видела в нем по меньшей мере наследного принца, изгнанного злодеями из родового гнезда.

Пару лет спустя я избавилась от иллюзий. Но привычка посматривать в окно никуда не делась, ведь Чиж превратился в привлекательного молодого человека, каковых в моем окружении имелось не так много.

Это только в сказках высокородные господа всенепременно пышут красотой и силой. Если подумать, я едва могла припомнить с полдюжины знатных мужчин, подходящих княжеской дочери по статусу и возрасту, на которых было приятно взглянуть. Ни один из них не тянул ни на обнищавшего принца, ни на замаскированного героя.

Впрочем, меня устраивало их общество, поскольку я неизменно находилась в центре внимания и считалась единственным объектом ухаживаний. И когда в Тавенну прибыла моя вроде как кузина Эллэдиэл, мне пришлось несладко.

Эта дрянь не гнушалась ничем. Грязные сплетни, вечное хихиканье за спиной, подлянки с утра до ночи… Нет, разумеется, я не была покорной овечкой и наверняка кузина думала обо мне то же самое, что и я о ней. Двух королев в одном государстве не бывает, мы обе это знали. Наше соперничество превратилось в войну, на протяжении которой большая часть благородных поклонников незаметно убралась от греха подальше.

Сколько раз я, наблюдая из укромного местечка за тренировками стражи, мечтала испробовать все их приемы на ненавистной Эллэдиэл! Нет, не просто превратить ее тонкий носик в уродливую картошку, а розовые губки – в кровавое месиво! Мне хотелось чего-то более эффектного! Такого, о чем будут говорить с восхищением, а не с брезгливостью, что сделает меня положительной героиней, а ее – полной неудачницей без шанса понравиться кому-либо. Со временем от этого плана осталось лишь одно – зрелищность.

Знаю, сложно уловить связь между моим подростковым соперничеством с кузиной, юным приблудышем Чижом и караваном, сделавшим привал почти что на самом тракте. И все же попытаюсь объяснить…

Если бы Эллэдиэл не пыталась спихнуть меня с пьедестала любимицы молодых дворян, я бы не ненавидела ее и не хотела снести ей голову. Если бы Чиж не чудил на заднем дворе, больше забавляясь с оружием, чем тренируясь, я бы не взяла на вооружение один из его особенно впечатляющих (и особенно бесполезных, как показало время) приемов. И если бы я не считала, что умею держать в руках клинок, я бы не стояла напротив чистильщика из Тавенны, сжимая обычную палку.

Сломанную палку, хе-хе. Порой мое самомнение выходит из-под контроля.

Его приметная карета неслась по дороге, дребезжа, как старый тарантас, и, могу поклясться, он не собирался останавливаться. Но демоны дернули меня высунуться из-за угла повозки… До сих пор не верится, что этот проклятый палач меня заметил! Да не просто заметил – запомнил!

Он остановил лошадей, наверняка разорвав им губы, тяжело спрыгнул на подмерзшую землю, подошел на расстояние вытянутой руки… И заявил, что мне, видите ли, не полагается быть в живых после того заклинания! А если я, злодейка эдакая, выгляжу прекрасно (думаю, со зрением у него нехилые проблемы), то дело нечисто. Может, у меня имеется личный демон, который высасывает жизнь из других и передает мне? Это необходимо срочно исправить!

– Отдайте, – голос чистильщика звучал мягко и успокаивающе, а протянутая рука в коричневой кожаной перчатке неумолимо приближалась. – Вам он не нужен, госпожа. Никому из людей не справиться с подобным.

Я вроде бы зарычала. Он решил покуситься на Ферна? Стало почти смешно. Когда-то я поклялась защищать демона до последнего вздоха и не собиралась отступать.

Пальцы сжались на прислоненном к повозке древке от метлы, которое Ив использовала как палку.

– Подойди и забери, – четко произнесла я, делая шаг вперед и изо всех сил гася «оружием» по запястью палача.

Сухое дерево треснуло и сломалось прямо посредине, однако тавеннец непроизвольно отступил.

Вокруг нас начала собираться небольшая толпа. Люди торговца смотрели на меня как на чокнутую, но не делали ни малейших попыток вмешаться. Артан высунул голову из-под полога, укоризненно что-то пробормотал и спрятался обратно.

– Не дури, тетя, – внесла свою лепту Мела, до сих пор обсуждавшая с торгашом нечто, доступное только им одним. – Иди, отдохни…