Страница 21 из 39
– Да,– в синих глазах Аманды замерцала тревога, ослабившие было хватку пальцы страха вновь сдавили грудь.– Да,– хрипло, севшим голосом повторила она,—в нашем положении надо быть большим оптимистом, чтобы, проснувшись поутру, открыть глаза… Господи, я так устала и не верю, что этот кошмар когда-нибудь кончится.
Но еще более сердце ее заставили учащенно биться его слова.
По телу Филлмор пробежала стайка дрожи, она плохо понимала, к чему он клонит, говоря о чести и деньгах. Но он успокоил теплой улыбкой, нежно укачивая ее на руках, как дитя.
– А что же деньги? – она грустно, насилу улыбнулась.– Увы, от них зависит наша независимость. Презренный металл… Однако, как он меняет человеческую суть…
– Но разве любовь уступает этому чувству в силе?
Аманда пожала плечами.
– Насколько я знаю, жизнь – есть голоса, говорящие порой громче любви… Это голос все тех же денег и тще-славия. Возможно, это не достойно женских уст… – она на секунду замялась под его пристальным взглядом,– но, как я убедилась, когда люди говорят, что дело именно в деньгах… Только, прошу, не пытайся переубеждать меня. Если угодно, это мое credo23.
– Тебе сложнее, Джессика. Я придерживаюсь другого мнения… Нет, нет, я не собираюсь убеждать тебя в чем-то. Просто мой взгляд: богаче всех тот, чьи радости требуют меньше средств. Я лично привык так жить. А вы, мисс, я заметил, совершенно не терпите критики.
– Наверное, как и все женщины,– парировала она и тут же пожала плечами.– А может быть, я просто устала, прости…
– Просто женщине,– капитан заботливо поправил ее разметавшиеся локоны,– всегда нужна мужская рука.
Она замолчала, а про себя подумала: «Почему когда пути совершенно чужих людей пересекаются, споткнувшись о деньги, золото и другие богатства… в месте пересечения из века в век льется кровь?»
– Знаешь,– Аманда вновь тронула его вопросом.– Мой отец как-то сказал: «Когда я был молод, мне казалось, что деньги – это главное в жизни; теперь же, когда я стар,– я это знаю. Лучше быть богатым, чем бедным, но свободным. Собственно, свободы, как таковой, и нет… Свободны лишь самоубийцы либо сумасшедшие. Зато богат-ство дает шанс для власти, для относительной свободы и личного умиротворения.» Вот так… А может быть, свобода – это лишь миф?
Андрей остановил вопрос поцелуем. Но даже самые нежные ласки только ненадолго смогли отвлечь их острое желание говорить и слушать друг друга.
– О, мисс, вы хватаете меня за горло своими вопросами,– поддел он ее игриво. Аманда тихо засмеялась:
– Боже упаси! Отчасти, только отчасти, мой капитан. И всё-таки? – она соблазнительно прикрыла губы тяжелой прядью волос, не давая ему отступное.
– Денег надо иметь ровно столько, чтобы не быть зависимым, нищим и оскорбленным. А свобода,– Преображенский повел бровью,– пожалуй, твой отец прав. Я тоже считаю, что свобода – это только при рождении дитя. А потом появляется платье зависимости.
– А как вам, сударь, идея равенства Франции?24
– Бред. Равенство есть только перед законом…
Аманда в душе подивилась категоричности его суждений, но спорить благоразумно не стала, зная на опыте, что это лишь подольет масла в огонь. Темы политики жгли и ее душу, но сейчас, в теплой колыбели его объятий, утомляли.
К тому же бесконечный, изматывающий конфликт с собою, груз тайного умысла, коий она носила в груди, не давал ей права на искренность и ответную откровенность.
Она попыталась ненавязчиво сменить тему, мягко коснувшись ладонью его губ, но Andre был явно в ударе. Ее вопросы, забытые среди грубой матросни, разбудили в нем интерес, и он горячо рассуждал:
– Задумайся сама: свобода, равенство, братство… Боже, как высоко, как красиво звучит! Какой пафос! Но при этом все эти три химеры25 придумало человечество. Правда есть Бог, дорогая. И только в нем можно искать истину и ответ. А как известно, Господь леса не ровнял, во всяком случае, так у нас говорят, ты согласна? Впрочем, мы все эгоисты, что тут еще скажешь… И потом,—Андрей задумчиво усмехнулся,– если где и может случиться свобода, так это в Европе или у вас, в Америке. Свобода —сие прежде всего добровольный отказ от чего-то… У нас же, в России,– это бунты и кровь, дикое поле, татарская скачка, всё ломать, всё крушить… Так было не раз со времен Ноя…26 и на Дону, и в степях Урала…27 Россия богата на сей счет… Но полно об этом, право, сии вопросы весьма сложны и мучительны… Где отыскать ту золотую середину, ту шаткую, тонкую грань?
Андрей замолчал, но тут же спохватился, коснувшись рукой ее ног.
– Ты совсем замерзла, Джессика. Твои ноги – они совсем мокры от росы…
И хотя она запротестовала, он быстро протянул руку и, подцепив свой плащ, бережно завернул их.
Аманда силилась улыбнуться, но у нее ничего не получалось. Она вновь была поражена его искренностью и заботой о ней. Конечно, он не был столь искушен, как она, в тонких галантных играх… В этом искусстве капитан был ей не ровня. Но с ее терпением и его искренной жаждой быть рядом с нею сей досадный барьер можно было преодолеть. Во всем остальном, как ей казалось, они походили друг другу, более того, Andre чем-то неуловимо напоминал ей князя Осоргина, память о котором хранило ее женское сердце. И если капитан Преображенский в чем-то и не был так тонок, как Алексей, не столь преуспел в лощеной изысканности светского тона, то в мужественности, храбрости и достоинстве офицера ему уж никак нельзя было отказать. Пожалуй, именно за эту грань ее сердце и было открыто Преображенскому. Он был готов служить ей по-рыцарски, до самозабвения, оставаясь при этом мужчиной, имеющим свой характер и мнение.
Глава 6
Задыхающийся от бега Палыч почувствовал выступивший на лице обильный пот, когда узрел в рябой листве мелькнувшие две тени.
– Батюшка, стерегись! Вон оне!
Преображенский, тоже уловив движение в зарослях ивняка, вскинул пистолет, одновременно притирая своим телом денщика под защиту скалы.
– Не ори, и так в ушах звенит! – прошипел он в ухо старику, но в следующий момент, за два бешеных удара сердца до того, как палец готов был нажать курок, Преображенский опустил пистолет.
Из густого подлеска, что тянулся кудрявым зеленым воротником вдоль берега, расплескивая воду и скрипя дужками котелков, выбежали Соболев с Чугиным.
– Где вас черт носит?
– Вашескобродие… позвольте доложить… тамось! —Ляксандрыч с багровым от возбуждения и бега лицом пытался докричаться до капитана новостью, но рубящее, как удар палаша: «Срочно в лагерь! Готовить плот к спуску!» —заставило матросов подавиться своей бедой и броситься выполнять приказ.
* * *
Аманда приподнялась на локте, приглядываясь к голубым цветам, что клонили свои нежные головки под теплыми ласками ветра; их цвет напоминал генцианы, что росли в горах, которые окружали родовой замок Филлморов. Как ей сейчас хотелось закрыть глаза, а проснувшись, вновь оказаться дома. Привычным движением надеть на еще теплые ото сна ноги «сарацинки»28 и, не дергая шнур сонетки, самой подойти к огромному резному трюмо и всласть насмотреться в зеркало. В его трехстворчатых «крыльях» золотистыми листками отражались бы догоравший ночник, тяжелая, красного дерева мебель и гобелены со сценами охоты и рыцарских крестовых походов. Рядом с застекленным эркером29, что подобно бушприту30 корабля выступал вперед, была бы видна потемневшая от времени шифоньерка, перламутровые змейки инкрустации которой с детства будоражили ее воображение своим затейливым мавританским узором. Но больше всего Аманда сейчас мечтала о своей кровати, покрытой вишневым камчатым одеялом, с белыми, как снег, простынями, пенные кружева коих едва не касались дубового паркета…
23
Credo (лат.) – буквально «вера», «верую», католический символ веры; составляет третью часть мессы, которая так же называется credo. (Прим. автора).
24
Речь идет о Великой французской революции (1789—1804), которая была вызвана разложением сословного строя, выросшего на основах феодализма, и выступлением на историческую арену так называемого третьего сословия; Великая французская революция провозгласила своим девизом братство, равенство, свободу; протекала крайне бурно, затронула почти все культурные государства и оказала огромное влияние на дальнейшее развитие человечества. Ее главнейшие моменты заключались в следующем: 1789 г.– взятие и разрушение Бастилии, открытие учредительного национального собрания; 1791 г.– законодательное собрание; 1792 г.– объявление республики и национальный конвент; 1793 г.– казнь короля Людовика XVI и начало Кровавого террора; 1795 г.– учреждение директории; 1799 г.– учреждение консульства с Буонапартом во главе; 1804 г.– признание Буонапарте императором под именем Наполеона. (Прим. автора).
25
Химера – в греческой мифологии чудовище с тремя головами, туловищем наполовину льва, наполовину козы и змеиным хвостом, родившееся от Тифона и Ехидны. Химера опустошила Карию, но была убита Беллерофоном. (Позже понятие «химера» стало нарицательным и стало употребляться при разговоре в значении, как несбыточная мечта о чем-либо). (Прим. автора).
26
Ной – ветхозаветный патриарх, сын Ламеха, спасшийся со своим семейством от всемирного потопа.
27
Речь идет о масштабных кровавых бунтах, не раз потрясавших Россию под предводительством таких народных вожаков, как Степан Разин, Емельян Пугачев, Кондратий Булавин, Иван Болотников и др. Все эти вооруженные выступления носили ярко выраженный народный характер против тяжелейшего крепостного права, бесчинства помещиков и сословной «межи». (Прим. автора).
28
«Сарацинки», «турчанки» – названия домашних туфель, тапок и т. п. (Прим. автора).
29
Эркер – часть внутреннего объема здания, вынесенная за пределы его наружных стен и выступающая на фасаде в виде закрытого (застекленного) балкона.
30
Бушприт – горизонтальный или наклонный брус, выступающий за форштевень парусного судна. Служит главным образом для крепления носовых парусов. (Прим. автора).