Страница 11 из 12
Тем временем, в Москву приходит весть, что к Оке, на Русские земли, движется со всем своим войском хан Большой Орды Ахмат. Его союзник – польский король Казимир обещает ему военную помощь против Москвы. Можно полагать, именно он сообщил Ахмату о трудном положении на Руси, о мятеже великокняжеских братьев и Новгорода. Московский летописный свод конца XV века и другие летописи того времени прямо упрекают в сговоре с Ахматом великокняжеских братьев и короля Казимира.
«Того же лета безбожный царь Ахмат Большие орды поиде на православное крестьянство на Русь, на святыя церкви и на великого князя, похваляся разорити святыя церкви и все православное крестьяньство пленити, а самого великого князя, якоже при Батыи было, а слышав, что братья отступиша от великого князя. А король со царем содиначился, и послы королевы тогда у царя беша, и совет учиниша приити на великого князя царю от себе полем, а королю от себе. А со царем вся орда, и братанич его царь Касым, да шесть сынов царевых, и бесчисленое множество Татар с ними».52
Иоанн высылает к берегу реки Оки, которая в то время была южной границей Московского княжества, уже снаряженные полки, продолжая собирать новые, и готовить Москву к обороне. Узнав, что хан уже приближается к Дону, великий князь сам двинулся ему навстречу. Этот факт повторяют все летописи, освещавшие это событие.
«Царь же идяше медлено, а все короля ожидаа; по том же приближающуся ему к Дону, и князь великы Иван Васильевичь слышав то поиде сам противу ему к Коломне, месяца июня в 23 день, в неделю53, и тамо стояше и до покрова. Слышав же царь Ахмат, что на тех местех на всех, куде прити ему, стоят против ему с великыми князи многые люди, и царь поиде в Литовъскую землю, хотя обоити чрес Угру».54
Итак: в самое опасное и страшное время, когда вся Орда приблизилась к границам Руси, изготовилась к бою на прямой дороге к Москве, напротив Коломны, Иоанн решительно отправляется навстречу врагу, остановившись прямо перед ним, он лично сам возглавляет войска.
Простояв против Ахмата более трех месяцев (!) – с 23 июня до 30 сентября, и лишь убедившись, что хан боится атаковать русские полки, не решаясь форсировать реку, что двинулся с войском на запад в сторону Литвы, Иоанн отправляет все свои войска параллельно ему вдоль реки, а сам 30 сентября возвращается в Москву. Войска успешно выполняют приказ: не дать врагу переправиться через Оку. Эти факты, повторюсь, подтверждают все летописцы. В Москве великого князя уже давно дожидаются послы мятежных братьев «княжь Андреевы и княжь Борисовы о миру».
Оголодавшие и никому не нужные на чужбине, братья молят простить их. Конечно же, в этой ситуации удельные братнины полки очень даже кстати. Великий князь прощает строптивцев и приказывает им через послов «вборзе», то есть спешно, прибыть «к себе» – к месту противостояния с Большой Ордой.
Свершив молебны, «град окрепив», подготовив посады (так назывался тогда город, расположенный за стенами Кремля), и, сделав, наверняка, еще сотни срочных дел, – ведь надо было обеспечить всем необходимым огромную, стоящую в поле несколько месяцев армию, Иоанн уже через три дня (!) «поиде с Москвы к Угре противу царя октября в 3. И пришед ста на Кременце с малыми людми, а людеи всех отпусти на Угру».55
Кременец – ближайший к месту противостояния укрепленный городок – позволяет следить не только за передвижениями хана Ахмата, который в это время отошел от берега, но и за границей с Литвой, откуда могут появиться войска союзника хана – короля Казимира. Никакой ни то что трусости, но даже и неуверенности в поведении великого князя мы тут не замечаем. Он действует расчетливо, профессионально, не пуская врага на свою территорию и выжидая, когда тот совсем оголодает на пустынном берегу реки. Он понимает, что нет никакого смысла посылать своих людей форсировать холодную глубокую реку, подставлять свое драгоценное воинство под стрелы многочисленного противника. Он тянет время, ведь дело движется к холодам, а татары «голы и босы». О положении врага Иоанн прекрасно осведомлен – в его войске много наемных татар, для которых разведка – дело пустяшное: переправился ночью через реку, – и ты среди «своих» же.
В дальнейших рассказах летописи тоже сходятся. Хан Ахмат так и не дождался Казимира Литовского, «понеже убо быша ему свои усобицы». По некоторым сведениям, взбунтовались подчиненные Казимиру русские князья, отказавшись идти на помощь Ахмату. Тогда, отступив вглубь литовских территорий и пограбив их, якобы, в отместку королю, а скорее всего, пытаясь накормить и приодеть армию, хан все-таки привел ее вновь к берегу реки Угры. Начались перестрелки, татары предприняли несколько попыток переправиться на русский берег.
«И по сем же царь Ахмат поиде к Угре, иде же стоит князь великы и братья его и все князи и воеводы и многое множество. И ста царь на брезе на Угре со многою силою на другои стране противу великого князя, хотя переити реку. И приидоша Татарове и начаша стреляти Москвичь, а Москвичи начаша на них стреляти и пищали пущати и многих побиша татар стрелами и пищалми и отбиша их от брега, и по многы дни приступающе биющеся. Быша же мрази велицы тогда, река начат ставитися».56
Летописцы – современники событий, – свидетельствуют, что и тут, в самое опасное время, Иоанн сам стоял во главе войска на берегу Угры. Как раз против того места, где остановился хан Ахмат. Значит, Кременец был лишь штабом на то время, пока хан Ахмат промышлял на литовских территориях. Когда татары вернулись к реке Оке, Иоанн был уже на берегу.
Русские войска стоят твердо и уверенно. Все попытки татар переправиться через реку отбиты. Русские полки без сомнения выполняют свою задачу по защите отечества. Люди обеспечены всем необходимым. Переправляться на чужую территорию, через полноводную реку под градом стрел им по-прежнему нет никакого резона. Течение времени – им лишь на пользу.
К началу ноября река уже начинает застывать. Войска продолжают защищать свою землю, отбивают атаки. Ясно, что хан Ахмат боится вступать в большое сражение.
«Бысть же тогда страх на обоих, одини другых боаяхуся. <…> Тогда же бысть преславное чюдо пресвятыя богородица, и бе дивно тогда видети, едини от другых бежаху, и никто же женяше»57, – комментирует ситуацию сидящий в Москве летописец, передавая, в первую очередь, собственные страхи и представления.
И это единственный упрек русскому воинству, который позволяет себе летописец – современник события.
Весьма разнятся документы в описании даты отступления татар.
Самую раннюю дату бегства татар называют Разрядные книги, известные большей точностью, чем летописи:
«Лета 6989-го году пришол царь к Угре октября в 2 день, и против ево стояли <…> великого князя сын и братья великого князя князь Ондрей Меньшой, а воеводы с ними были по полком. И в то время братья смиришась с великим князем князь Андрей да князь Борис и приидоша к великому князю в Кременеск. И послышав царь Охмат и побежал от Угры в ночи ноебря в 6 день».58
Большинство летописей не сообщают четких дат событий на Угре и о времени возвращения Иоанна в Москву. Тут отличился лишь Владимирский летописец, четко и лаконично обозначив во времени весь ход событий:
«А от Угры царь Ахмут побежал месяца ноября 10 день в пяток, а князь великий того же дни пошел в Боровск, а на Москву оба князи великии пришли месяца декабря 28 день во вторник».59
Увидев, что татары отступили, Иоанн отправил в погоню за ними своих братьев. Сам с оставшимся войском отошел в пограничный Боровск, где можно было разместиться и обогреться – на улице стояли «мрази велицы», причем морозы стояли настолько сильные, что почти на месяц раньше времени замерзла река Угра. Домой в Москву государь с полками вернулся через полтора месяца, лишь полностью убедившись, что татары ушли окончательно. Все логично, четко, ничто не напоминает ни трусости, ни малодушия.