Страница 2 из 4
Только отвернулся, снова шум: велосипедист попал под грузовик, одно мокрое место осталось, а все движение снова стоит.
Снова перенесся добрый человек назад – поймал собаку за шиворот, подождал, пока проедут «Жигули», потом окликнул велосипедиста, попросил закурить. Только прикурил, снова слышит шум: грузовик на полном ходу врезался в автобус, тот перевернулся и загорелся, пока приехала пожарная машина, все пассажиры задохнулись в дыму.
Пожалел добрый человек пассажиров, перенесся еще раньше, проколол грузовику все шины, поймал собаку за шиворот, подождал пока проедут «Жигули», остановил велосипедиста, попросил закурить… Слышит, снова шум: автобус сходу врезался в бензовоз, тот разорвался вдребезги – ни бензовоза, ни автобуса, ни «Жигулей», ни двух ближайших домов, как не бывало. В живых только и остались: велосипедист, собака да сам добрый человек. Ну, еще и водитель грузовика – он в это время за углом шины менял.
Снова перенесся добрый человек в прошлое, проколол шины грузовику, побил стекла автобусу, а водителя цистерны с бензином напоил в стельку и спать уложил, потом поймал собаку за шиворот, подождал пока проедут «Жигули», отпустил, окликнул велосипедиста, попросил закурить…
Огляделся добрый человек – вроде все спокойно. Обрадовался он и пошел довольный домой, лег в постель и заснул счастливым сном.
А на утро он узнал, что в «Жигулях» тех ехал крупный террорист и спешил в ближайший аэропорт, чтобы угнать самолет в Турцию. Благодаря доброму человеку он успел вовремя; самолет угнал, как и собирался, да только не долетел, а утопил его в Черном море – вместе с экипажем и всеми пассажирами.
Плюнул тогда добрый человек и сломал свою машину времени…
И правильно сделал, потому что в том самолете летел крупный чиновник из какой-то южной страны, который обдумывал план, как бы ему развязать Третью мировую войну…
Сказка о маленькой планете и сексуальной революции
Посвящается Евгению Харитонову
На одной Маленькой Планете много-много лет подряд назревала революционная ситуация. Все её жители с нетерпением ждали, когда же, в конце концов, произойдет Сексуальная Революция. И тезисы по всем правилам писали, и призрак из окошка высматривали. Да только все напрасно – нет её, как нет. Не идёт. И главное все предпосылки были на лицо: те, что сверху, уже давно не могли, а те, что внизу, больше не хотели. «Ну что ты будешь делать», – сетовали удрученные жители Маленькой Планеты. – «Ну, что за жизнь без Сексуальной Революции. Не жизнь это вовсе, а сплошное издевательство над уважаемым социумом. Над нами, такими, вся ж Галактика смеётся…»
Плохо им было.
И вот, наконец, всем на радость настал тот день, когда, как говориться, вчера было рано, а завтра будет поздно.
«Свершилось», – обрадовались жители Маленькой Планеты и радостно высыпали на улицу. И действительно – свершилась Сексуальная Революция. «Вот теперь-то мы заживем по-настоящему, на высшем галактическом уровне», – решили все.
По этому случаю всюду устроили массовые гулянья с танцами, оргиями и салютом. Кругом вывесили яркие ленты и транспаранты с надписями: «Сексуальная Революция – важнейшее событие нашего времени!» Народ ликовал в предвкушении новой жизни…
Все думали, что теперь-то уж точно всё будет здорово.
Ни у кого и в мыслях не было, что согласно социально-историческим законам вслед за Сексуальной Революцией обязательно придёт… Сексуальная Гражданская Война!
Сказка об известном беллетристе и его самозабвенном поклоннике
Посвящается Алексею Щипкову
Один известный беллетрист, был очень популярен в народе. Он писал много и с каждой книгой становился все известнее и известнее.
Его популярности не было границ. Его читали все, и всем он нравился.
Его книги не лежали на прилавках магазинов, их можно было купить только с рук за очень большие деньги. Одно за другим появлялись его произведения в журналах и газетах.
Его любили и взрослые, и дети. Но больше всех его любил один человек, который, по праву считал себя самым большим и самозабвенным поклонником этого беллетриста. Его любовь не знала границ, потому что никого в мире он не любил так сильно. Больше всего на свете мечтал этот человек собрать все-все-все, что вышло из-под пера своего любимого автора; все его романы и повести и даже все его самые маленькие рассказики. Ох, и тяжко же ему пришлось. Он выписывал горы журналов, аккуратно собирал и подшивал их в папочки, постоянно толкался на книжных рынках – словом, мучился невыносимо. И наконец-то был вознагражден…
Одна к одной на трех его полках встали в ряд все книги любимого беллетриста, в пять толстых папок легли все газеты и журналы. Это был самый счастливый день в жизни поклонника, и был он на седьмом небе от счастья.
Однако не долго длилось его блаженство – на следующий же день в какой-то газетке вышел совсем новый рассказ известного беллетриста. Наш поклонник тут же бросился на поиски. В первом газетном киоске он ничего не нашел, побежал во второй, потом в третий… Проносился он так целую неделю, а как только нашел искомую газету, вдруг узнал, что в каком-то журнале уже вышла новая повесть известного беллетриста. Только всерьез задумался наш поклонник, где бы ему взять этот журнал, как вдруг узнал, что вышла еще целая книга любимого беллетриста, и готовится еще одна…
Затосковал наш поклонник от безысходности, а потом, не долго думая, подкараулил в темном проходе любимого автора и пристукнул его чем-то тяжелым.
И только тогда вполне успокоился, потому что, в конце концов, стал счастливейшим обладателем долгожданной полной коллекции произведений популярного беллетриста.
Главное – полной!
Сказка в стихах о непримиримой борьбе черного и белого
Посвящается Максиму Харчевникову
Сказка о любви, навсегда вошедшей в историю
Посвящается Александру «Арлекину» Аринушкину
Эта Любовь вошла в историю.
О ней писали в песнях, в романах и в энциклопедиях.
О ней будут помнить вечно. Даже когда забудут о делах Дафниса и Хлои, Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты… Всё, что было между Ланселотом и Гиневер, – пустяки перед этой Любовью. А терзания леди Макбет и Анны Карениной – так просто блажь и детские игрушки.
Люди никогда не забудут её, и даже через многие тысячи лет будут вспоминать с чувством щемящей нежности как что-то вечное, но безвозвратно ушедшее. Эту Любовь будут помнить даже тогда, когда забудут, кто собственно был влюблён и в кого, забудут, была ли эта Любовь взаимной, забудут, была ли она счастливой или была несчастной… Потому что теперь это всё не важно.
Потому что именно эта Любовь вошла в историю, и, какой она была, теперь уже все равно.