Страница 11 из 16
Обычно в работах по экологии и глобальной динамике часто упоминают пророческие слова академика Вернадского о том, что человек стал силой геологического масштаба и с неизбежностью должен взять на себя ответственность за дальнейшее развитие биосферы. В этой связи особого внимания требует выработка механизма определения допустимых воздействий на природу в ходе боевых действий при возникновении военных конфликтов. Тем более, что в настоящее время мы вынуждены защищать техносферу и биосферу не только от «естественных» аварий, бедствий и катастроф, но и от терроризма. Наиболее опасный из них – ядерный терроризм. Это коренным образом меняет наш мир и «коридор устойчивости» человечества. В последние годы всё чаще обсуждаются различные сценарии террористических актов с глобальными последствиями. При этом речь идёт уже не только об уничтожении отдельных городов, но и о серьёзных климатических изменениях. Технически это вполне осуществимо – взрыв нескольких водородных бомб, заложенных в океанические хребты, вполне может изменить конфигурацию океанских течений. В результате этого окажутся подмороженными огромные регионы. Другой вариант связан, например, с подводным ядерным взрывом в Чёрном море и выбросом больших масс сероводорода в атмосферу, что также приведёт к большим жертвам. Миллионы жизней может унести разрушение некоторых плотин и других современных гидротехнических сооружений.
Таким образом, и в настоящее время, и в обозримом будущем биосфера Земли, а значит – и всё человечество, будут уязвимы от действий небольших радикальных групп. Если же эти действия выйдут на межнациональный или межгосударственный уровень, опасность многократно возрастёт.
Благодаря инициативе нашей страны 18 мая 1977 года мировым сообществом была принята специальная Конвенция о запрещении военного или иного использования средств враждебного воздействия на природную среду. Участники Конвенции взяли на себя обязательство – не прибегать к использованию средств воздействия на природную среду, которые могут вызвать широкие, долгосрочные или серьёзные последствия: разрушения, нанесение экологического ущерба или причинение вреда природной среде любого государства – участника Конвенции, а также не применять в военных целях искусственное инициирование опасных природных явлений: землетрясений, цунами, нарушений экологического баланса какого-либо района, изменений в элементах погоды, таких как облака, осадки, циклоны, штормы, в климате, в океанических течениях, в состоянии озонового слоя и ионосферы.
При этом очень важным является единое толкование понятия «средства воздействия на природную среду», которое отражено во второй статье Конвенции. Под этим понимаются любые средства, предназначенные для изменения, путём преднамеренного управления природными процессами, динамики, состава или структуры Земли, включая её биосферу, литосферу, гидросферу и атмосферу, или космического пространства. Не менее важным является положение пятой статьи Конвенции, касающееся сотрудничества государств по защите окружающей среды. Каждое государство – участник Конвенции – обязуется предоставлять или оказывать помощь в соответствии с положениями Устава ООН любому другому государству-участнику, которое обратится с такой просьбой, если Совет Безопасности примет решение о том, что такой участник потерпел или, вероятно, потерпит ущерб в результате нарушения Конвенции.
Наша делегация, стремясь конкретизировать положения этого чрезвычайно важного для всего мирового сообщества документа, внесла свои предложения по единообразному толкованию определения «широкий, долговременный и серьёзный ущерб». «Широкий» означает ущерб, нанесённый в районе площадью несколько сот квадратных километров, «долговременный» – продолжительностью в несколько месяцев, «серьёзный» – приводящий к существенному или значительному нарушению, причинению вреда человеческой жизни, природным и экономическим ресурсам или иным материальным ценностям.
Конвенция предусматривает предотвращение угрозы геофизической войны любого вида, в том числе нарушение озонового слоя атмосферы с помощью химических соединений, распыляемых со спутников. Для реализации положений Конвенции создан соответствующий механизм международных процедур контроля в рамках ООН – Консультативный комитет экспертов.
Однако и по сей день не прекращаются дискуссии по поводу различного толкования понятия «широкий, долгосрочный и серьёзный ущерб». Не может не настораживать и тот факт, что к Конвенции присоединилось лишь чуть более 25 % государств, входящих в ООН. Серьёзные опасения вызывает также и то, что продолжает усиливаться вероятность проведения непредсказуемых бесчеловечных акций международными террористическими организациями, неподконтрольными каким-либо государственным структурам. Поэтому, чтобы полностью исключить возможность ведения геофизической войны в той или иной форме, необходима дальнейшая консолидация усилий всего мирового сообщества как в области совершенствования международных правовых механизмов по её предотвращению, так и в сфере практической деятельности по защите окружающей среды.
Профессор замолчал, Рутра стал хлопать в ладоши.
– Замечательно. А теперь поясните, какое это отношение имеет к нашему вопросу?
– Непосредственное, – ответил профессор. – Дело в том, что никто не воспринимает заявление нашего президента всерьёз.
– Это не наша проблема, нам поступил чёткий приказ – разыграть спектакль и выявить возможные последствия, если спектакль придётся перевести в документальный формат. К тому же, если не воспринимали в серьёз… Вы видели, что творится вокруг? Итак, чисто гипотетически, если взорвать весь боезапас обоих лодок что произойдёт?
– Конец света.
– Конкретней?
– Вы смотрели фильм «2012»? Что-то типа этого. Более точней я даже не берусь предположить. Волна накроет и Европу, и Африку и обе Америки, причём проснутся все возможные вулканы. Я считаю, что в здравом уме даже нельзя обсуждать этот вариант.
– Китай и Индия уцелеют?
– Да, но это тоже чисто гипотетически. Вулканы Тибета и Гималаев превратят жизнь в той области в ад.
– Почему исследования прежних лет не рисовали столь катастрофичной картины?
– Потому что никто всерьёз это не воспринимал, а теперь вопрос встал ребром, все реально стали вести расчёты. Это тоже, понимаете ли, время и напряжение. Можно сказать и так, и этак, а чтобы реально рассчитать – нужно обработать огромный массив информации. Последние расчёты говорят то, что я Вам сказал.
– Я так вижу – не совсем и последние. Мне нужны более точные данные. Через час я должен обсудить это перед Хентом и командой с уточнёнными цифрами. Вы насчёт Чёрного моря сказали между прочим или был запрос?
– Был запрос.
– Тогда и про него не забудьте. Что там «накумекала» машина, не готовы данные?
– Кое-что есть, – отозвалась Кристина.
Она была назначена Рутрой старшей в группе, поэтому все данные у неё были детализированы из всех отчётов.
– Что именно?
– Возможных вариантов много, в зависимости от глубины взрыва. Последствия ужасны в каждом варианте.
– И какой же самый ужасный?
– При предельной глубине погружения лодки.
– Рассматривать эти варианты – просто безумие, – не унимался профессор.
– На какой машине проводился анализ? – спросил Рутра.
Ему неожиданно пришла в голову странная мысль.
– На основном суперкомпьютере.
– Кодовый номер? – спросил он, который прекрасно знал, ситуация неожиданно для него стала чрезвычайно серьёзна.
«Пелена» шутки упала, и Рутра представил реальное воплощение анализируемого.
– ОСК-1.
– Она интегрирована в какие-либо системы кроме нашей?
– Нет, в неё только от нас могут вводить данные.
– Как она получает данные анализа из общемировой базы? Только через наш фильтр?
– Да.
– И никто кроме нас из неё данные не получает?
– Нет.
– А блок Хента?
– Только через наш сервер.
– Напрямую?
– Напрямую.