Страница 9 из 38
…Джонни не раз акцентировал свои монологи важным, по его мнению, понятием в жизни любого человека и гражданина – наличием личной свободы и искренней дружбы между людьми в государстве. Повторы этого тезиса несколько приелись, но в поведении и манерах американца не было ни спеси, ни высокомерия – того, что довольно часто бывает у успешных янки.
Джонни говорил без самодовольства о своих делах, которым он, по его словам, был обязан исключительно своей свободе. Еще будучи на службе в американской армии, расквартированной в Германии, Джонни начал с коллекционирования холодного оружия различных видов, которое нацисты оставили в больших количествах. Вместо того, чтобы, как и другие военнослужащие, довольствоваться отдельными экземплярами военных трофеев и предаваться соблазнительным развлечениям времен оккупации, американец превратил свое хобби в прибыльное дело. Скоро его знания о холодном и прочем оружии Третьего рейха, которое досталось от различных нацистских организаций и подразделений вермахта в Золингене, помогли предприимчивому янки основать процветающий бизнес. Кроме того, Джонни обладал не только талантом коллекционера, прилежанием и основательностью чиновника, но и интуицией, или нюхом, успешного бизнесмена.
Позже он подарил Маркусу Вольфу свою книгу «Die Dolche und die blanke Waffe in Hitlers Deutschland»[8]. Это была серьезная работа о кинжалах, клинках и саблях времен нацизма, чем я тоже интересовался, но в более скромных масштабах. Разумеется, он снабдил книгу дарственной надписью и фразой, приписываемой Наполеону, в которой великий полководец утверждал, что в мире есть только два действенных инструмента: меч и дух, «правда, на протяжении всей исторической перспективы дух всегда побеждал меч».
– Носить бесполезный в современном бою меч было бы слишком архаично и обременительно, – говорил Джонни. – Конечно же, по боевым возможностям кинжал не намного лучше большого кухонного ножа, но обладание кинжалом побуждает человека к осознанию себя воином, а примитивный кухонный нож к этому не располагает. Кинжал, нож, штык-нож, траншейный нож – все это оказалось вполне приемлемым реквизитом и украшением в годы Второй мировой войны.
По словам Джонни, использование девизов и гравирование их на кинжалах восходит, скорее всего, к славным рыцарско-тевтонским временам. На кинжалах штурмовика, эсэсовца или подразделений СС и СА, имеющих одинаковую форму, значились девизы: у СА – «Alles fur Deutschland»[9], у войск СС – «Meine Ehre heiBt Treue»[10]; у RAD[11] – «Mehr sein als scheinen»[12], «Arbeit adelt»[13]; у подразделений гитлерюгенда – «Blut und Ehre»[14]. Кроме того, были кинжалы нацистского Красного Креста или же национал-социалистического летного корпуса (NSFK). Мне показался любопытным, в своем роде, штык-нож с основанием рукояти в форме головы орла. Сабля использовалась как парадное и наградное оружие у офицеров. А сам ритуал вручения офицеру вермахта холодного оружия – сабли, кинжала или подарочного меча с длиной лезвия 70 сантиметров – проводился в торжественной обстановке и в классической форме оккультных наук.
– Что касается пистолетов, то они не получили в Третьем рейхе знакового статуса, – рассказывал Джонни. – Но некоторое движение в сторону их символизации имело место – было принято ношение партийными руководителями именного огнестрельного оружия…
Интерес Джонни к продолжению контактов с видным деятелем разведки ГДР сохранялся постоянно и был продолжен в разных формах. При этом первоначально у американца превалировали любопытство и страсть коллекционера. Его интересовало буквально все: от офицерской «гэдээровской» формы, морских и сухопутных кортиков до чудесных клинков с Русского Кавказа и богатой коллекции охотничьих ружей из России. Чисто по-американски Джонни, не церемонясь, называл цену некоторым понравившимся экземплярам из экспозиции, имеющейся у Вольфа.
Удивлял его типично американский интерес к главным фигурам нацистского режима и всему, что было связано с историей Третьего рейха, начиная от Рудольфа Гесса (нацистской фигуры № 3), заместителя фюрера, этого alter ego[15] Гитлера, улетевшего на «Мессершмитте BF-110» 10 мая 1941 года в Великобританию с некоей секретной «мирной миссией».
Джонни даже встречался и разговаривал с последним британским комендантом крепости Шпандау, а тот с подробностями очевидца событий рассказал о бесславном конце заключенного номер один (Рудольфа Гесса или, может быть, его двойника), кончина которого 17 августа 1987 года более походила на убийство, чем на суицид. Комендант поведал ему также об Альберте Шпеере, личном архитекторе Гитлера, сподвижнике фюрера, единственном, кто признал в Нюрнберге свою вину в преступных деяниях нацистского режима, и отсидевшего 20-летний срок в тюрьме (янки сумел приобрести его мемуары «Внутри Третьего рейха» с дарственной надписью).
Мне тогда показалось, что повышенный интерес американца к материальным реквизитам немецкой истории эпохи Гитлера волей-неволей ставит того же Маркуса Вольфа в некий ряд с этими одиозными фигурами, но сам Маркус с иронией относился к этой страсти американца. Он с едким сарказмом рассказал мне, как однажды поехал с Джонни осматривать остатки помпезного охотничьего угодья и замка рейхсмаршала Германа Геринга в Каринхалле. Американец, следуя своей глубинной страсти коллекционера, ползал среди развалин некогда шикарного дворца рейхсмаршала с бассейном, вода которого подогревалась круглые сутки, забирался в подвалы и вытаскивал из остатков руин смятые кружки, пуговицы, монеты и другие реликвии. А позже Джонни уговорил Маркуса посетить поместье и шале Адольфа Гитлера «Бергхоф», которое находилось в высокогорном районе Оберзальцберг в Юго-Восточной Баварии. Подъем на «Бергхоф» был чрезвычайно крутым, дорога петляла поворотами. Но с высоты горный ландшафт пленял сразу же и навсегда. Очаровательные горы, поросшие лесом, озеро Кёнигсзее казались волшебной картинкой. Вот уже полвека «Горный приют» Гитлера, переоборудованный рациональными янки в отель «Дженерал Уокер», используется армией США – ее солдатами и офицерами «для накопления сил» за счет лыжных гонок, санных переходов, игр в гольф и пинг-понг. Здесь американские солдаты приходили в себя от стрессов после операций в Ираке, Кувейте и Югославии. Высокогорную ставку фюрера ежегодно посещают до 300 тысяч туристов.
Джонни был приятно удивлен, когда заметил, что среди туристов подавляющее число – его соотечественники. И здесь американец остался верен себе: он излазил все вдоль и поперек и даже обнаружил на стене бункера незакрашенную неонацистскую надпись: «Führer lebt in unseren Herzen!»[16]
Правда, этот почти что наивный интерес Джонни к персонажам истории, а в особенности к предметам и свидетельствам прошлого, был традиционно американским: шовинистический дух янки также волновали и пленяли достопамятные времена Римской империи, Египта эпохи фараонов, Шумерской цивилизации, их руины и постройки, скульптуры и атрибуты того времени. Создавалось впечатление, что американцы, имея 200-летнюю историю своего государства, лихорадочно примеряли имперскую тогу величия к США в обозримой хронологии цивилизаций мира…
Джонни, как уже говорилось, окунувшись с головой в мир коллекционеров оружия и торговцев военным имуществом, сумел стать довольно-таки состоятельным человеком. Было любопытно наблюдать, как американец увлекался каким-нибудь предметом, реликвией или объектом и как профессионально оценивал его. Все это происходило как бы между прочим, походя. Причем о цене или оплате он говорил просто, без всяких комплексов. Вероятно, этот небрежный образ действий и естественное дружелюбие были причинами, способствовавшими, среди прочего, деловым успехам янки.
8
«Кинжалы и холодное оружие гитлеровской Германии».
9
«Все для Германии»
10
«Моя честь – верность»
11
RAD (Reich Arbeit Dienst) – служба работы Рейха.
12
«Больше быть, чем казаться»
13
«Труд облагораживает»
14
«Кровь и честь»
15
Alter ego [альтэр эго], латин. «другой я», близкий друг и единомышленник.
16
«Фюрер живет в наших сердцах!»