Страница 5 из 11
Святая Троица открыла для мира новое небо и новую землю. И небо это, и земля – богочеловековы. Этими реалиями стал жить мир сотворенный.
2.4. Антропология
С рождением прежде всех веков Бога Сына и исхождением от Отца Святого Духа кардинально изменяется срединная тварь мироздания – человек. Человек соравняется с Богом. Бог воплощается в человека. Этого не мог вместить разум иудея. Бог (для иудея) бесконечно далек от человека! Иудей подобное приближение человека к Богу воспринимает как чудовищность [7, с. 787]. Христианин (иудей, эллин и пр.) с благоговением принимает это. Христианин устами Григория Нисского вступает в «братство со Христом» [8, с. 232]. Могло ли это быть во времена Моисея?
Наступает эра богочеловеков.
Человек чрез Спасителя – Бог Отец Сына Своего к людям посылает – восстанавливает свою природу. Внутреннее его (внутренний человек; выражение апостола Павла: Рим. 7:22) объемлет всю его духовность. Человек овладевает собою. Собою как не ищущим себе выгоды и власти над людьми и тварями земными. Собою как обязанным соучаствовать Евангелию (1 Кор. 9:23).
Человек обретает свободу – свободу искания себя как чада Божия. Любовь, милосердие, бескорыстие, приятие ближнего, чистота помыслов, смирение, труд, самоусовершенствование – этим начинает жить его духовность. Человек обретает уверенность в себе. Лучшее в нем развертывается. «Творческий замысел» о нем Создателя реализуется [8, с. 175].
Человек не гибельное создание. Нет предопределенности его к гибели (см. суждения о предопределенности Григория Богослова в предшествующем параграфе). Человек предрасположен к своему спасению. Он любовь и радость Бога. Радость не успехами земными своими, а своим восхождением к Богу, соработничеством с Ним.
Все и вся становится внятным человеку. Все и вся он может. Удел его – вселенские задачи. Ему надлежит «небесное благоустройство изображать на земле» [10, с. 320]. Этим полнится его душа. Это – средина его бытия.
Человек открывает в себе беспредельность и становится светло непостижимым в своей потенциальности (возможности). Человек как создание по образу и подобию не может быть сведен к той или иной данности. Он – существо становящееся. Восходящее в своем приближении к Создателю. Постичь его не представляется возможным (см. мысли Василия Великого об открывающихся человеку мирах через Святотроицевое учение [10, с. 387–388]). Можно лишь удержать его движение к себе истинному. В этом одна из сокровенных мыслей тринитариев о человеке.
Светло – великое в человеке дается не даром ему. Вторая ипостась Бога указала путь человеку в его спасении (Святый Дух являл это через пророков) – путь подвига, путь избранничества к жертве, путь борения с самим собою, путь обожения.
Человек чрез Троичность Бога познал свою склонность к изменчивости [8, с. 237]. В ней увидел он свою и пагубу, и свою возможность вступить в высокое. «Изменяемость, – писал Григорий Нисский, – производит и прекраснейшее дело – возрастание в добре, когда изменяющегося к лучшему изменяемость в сторону добра постоянно приближает к Божеству» [8, с. 237]. Борение с собою, со своими страстями ведет человека к высокому.
Святая Троица внесла в жизнь человека и тему ответственности. Ответственности его за все и вся в мироздании. «Человек «подвергается ответственности», – пишет Василий Великий [10, с. 320].
Святая Троица своим вниманием к человеку, заботой о нем, доверием к его свободе, его способности любить и отвечать за все живое – подвигла род людской к великой работе над собою и великой ответственности за все и вся. Человек принимает обращенное к нему Триединым Богом и начинает своей вселенский труд – труд преобразования себя самого и мира.
Человек из ведомого – слепо следующего закону – преображается в существо творящее. Со Спасителем, со Святою Троицею вовлекается он в великую мистерию обретения нового неба и новой земли.
Вся последующая история европейской цивилизации с ее дерзновениями и драмами будет вершиться святотроицевым человеком.
2.5. Аксиология
Бытие в мире тринитарного Бога резко изменило ценностное основание жизни человека. Человек осознал себя в качестве ценности не просто чадом Божиим, что уже чудесно, а соучастником Евангелия (выражение апостола Павла; 1 Кор. 9:23).
Василий Великий жил, по свидетельству Григория Богослова, повелением (Божия) стать богом [1, с. 768]. Богоподобность человека для Григория Богослова – излюбленная тема. Ср.: «Ибо правило, что начало мудрости страх Господень (Пс. 110: 10.
Притч. 1: 7), есть как бы первая только пелена; мудрость же, превозмогающая страх, перешедшая в любовь, делает нас Божиими друзьями и из рабов сынами» [1, с. 373–374]. «Сделаемся всецело богоподобными» [1, с. 526]. Задача человека – «быть богом и творить богами» [1, с. 62]. «Бог, как человек… и ныне молится о моем спасении, пока не сделает меня богом…» [1, с. 532].
Григорий Нисский вслед за своими старшими собратьями по духу возвестил о «братстве человека со Христом» [8, с. 232].
О человеке как ценности – ценностей, о человеке как собрате Бога не мыслилось богословами ветхозаветных времен. Страх превозмогается любовью. Страх вытесняется из жизни человека. Любовь объемлет его… Выше этого вряд ли что – либо откроет для себя человек в последующие времена.
Человек, его душа, его духовное бытие – ценность ценностей после Бога. Более того, человек движется к обожению. К обожению как утверждению в себе образа Спасителя, овладением на этой основе самим собою и обретением вследствие этого бессмертием и нетлением.
Спасение, обожение – вот (ценностные) максимы бытия человека Триединого Бога.
Спасение есть восстановление себя истинного. Себя как того, к кому обращена любовь Создателя и кто несет в себе творческий замысел [выражение Григория Нисского; 8, с. 175]. «Грех не есть (существенное) свойство нашей природы, но уклонение от нее», – максима для тринитарного сознания [8, с. 256]. Человек неукоснительно спасется, или восстановится.
Спасение есть первейшая надежда христианина, по выражению Григория Богослова [1, с. 46].
Восстановление себя истинного есть главная забота человека. Все: семья, общность людей, страна, государство, достаток, свобода и пр. – важно постольку, поскольку ведет человека – его душу – к его спасению. Вторая ипостась Триединого Бога это переживание ввела в духовность человека как ее средину. Душу свою надо спасти, тогда и мир спасется. «Надо непоколебимо стоять на страже, находясь при душе неотлучно, – пишет Григорий Нисский. – Стража души – помысл благочестия, страхом Божиим, и благодатью Духа, и делами добродетели укрепленный» [8, с. 184]. С бережением и восстановлением души богослов связывает спасение человека. Эту странную для древнего мира реалию приняла христианская душа как откровение Триединого Бога и осталась верной ей в веках.
Обожение [выражение Григория Богослова; 1, с. 808] в контексте тринитарного богословия есть бесконечный процесс совершенствования духовности человека, и конкретного, и всего человечества. «Надобно, – пишет Василий Великий, – по данной нам от Бога силе, подражать Богу и святым Его» [10, с. 28]. Людям надо становиться «богами». Ср.: «Сделать человека богом и причастником горнего блаженства» [1, с. 39]. Тот, кто несет в себе черты образа Бога, не может уподобиться Богу, ибо Бог – другое, чем человек, но и не может (человек) не стремиться к уподоблению Ему, ибо в этом замысел Создателя. «Истинное совершенство в том и состоит, – пишет Григорий Нисский, – чтобы никогда не останавливаться в возрастании к лучшему и никаким пределом не ограничивать совершенства» [8, с. 237].
Обожение, договорим за тринитариев, есть обретение способности преодолевать все и вся, в частности, социальные ограничения, все и вся единить, единить, ничто не умаляя, но напротив, давая некоему простор и силу, например, различиям в этничности, языке, статусе социальном и прочем малом. К этому стремится человек христианской веры.