Страница 14 из 33
— Артём!
Он остановился и медленно повернулся в мою сторону. Его грудь равномерно поднималась и опускалась на каждом вздохе, пот стекал по лицу. Так хотелось подойти и провести рукой по его щеке, опускаясь к груди, почувствовать бешеное сердцебиение и ток, который возникал при каждом нашем соприкосновении.
О чём я только думаю?
— Астрид, ты пришла.
— Да, ты же просил зайти.
— Просил, но думал, ты проигнорируешь мою просьбу.
— Ты же мой тренер. Я не могу игнорировать тебя.
Это прозвучало так двусмысленно.
Он прошел мимо меня за майкой, и я успела уловить его запах, который сводил меня с ума. Пока он одевался, я не знала, что мне делать: сесть на лавку, идти за ним, стоять на месте.
— Астрид, подойди сюда, я хочу тебе кое-что показать.
Он что-то держал в руках, подойдя поближе, я поняла, это была фотография.
— Смотри.
На снимке были изображены парни в форме. Мне не составило труда найти Артёма, но какого же было моё удивление, когда я увидела Сэма.
— Что это значит? Вы вместе служили?
Артём тяжело вздохнул, было понятно, что это не самые приятные воспоминания.
— Мы были в одном отряде, выполняли операцию по спасению заложников. Этот снимок сделан за пару дней до операции.
Я ещё раз взглянула на фотографию. Красивые парни, на лицах улыбка, по языку тел можно было сказать, что их связывают дружеские отношения.
Артём посмотрел на снимок и продолжил:
— Операция прошла успешно, обошлось без жертв. В тот день была адская жара, и мы решили искупаться. Что-то пошло не так, нас обнаружили боевики. Мы были окружены. Выжили только я и Сэм.
— О Боже, мне очень жаль.
Я не знала, что сказать и как поддержать его. В его глазах отражалась боль и горечь. Он потерял своих друзей, весь свой отряд. Но я чувствовала, что он рассказывал мне не для того, чтобы я его жалела.
— Спасибо. Но ты должна знать кое-что ещё. В меня выстрелили, и я потерял сознание. Последнее, что я видел — Сэм, скрывающийся между деревьями. Он бросил нас умирать. Всех нас.
Я пыталась осознать, что он мне сказал. Не могла поверить, что кто-то может бросить своих. Да, Сэм не вызывал доверия, но не настолько, чтобы подумать, что он трус.
— Как такое возможно? Его судили?
— Нет, он сказал, что был уверен в нашей смерти. Пока я пришел в себя после операции, было поздно что-то предпринимать.
Астрид, я не пытаюсь вызвать жалость. Просто хочу, чтобы ты поняла, какой он на самом деле человек. Ты не должна с ним встречаться, говорить и слушать его предложения. Рядом с ним тебя не ждёт ничего хорошего.
— Спасибо за совет, Артём. Но я сама буду принимать решения по поводу того, с кем мне видеться и говорить.
Знаю, веду себя по-идиотски, но мне не нравится, что он пытается мной командовать. Конечно, после нашего разговора я не собираюсь больше общаться с Сэмом, но я не хочу, чтобы Артём думал, что он имеет право указывать мне.
— Астрид, ты хоть раз можешь меня послушать. Это всё очень серьёзно и сейчас не очень хорошие времена. Много чего происходит. Ты должна доверять мне.
— Как я могу доверять тебе, если я ничего не знаю. Ты просто указываешь мне и ждёшь, что я соглашусь. Но почему я должна слушать тебя?
— Я не прошу слушать меня, просто поверь мне. Это всё для твоей безопасности.
— Тебя не должна волновать моя безопасность. Ты мне никто, просто тренер.
Зачем я это сказала, я же так не думаю. В который раз я увидела, как глаза Артёма превращаются в два бесчувственных ледяных осколка. Мою грудь сдавила незнакомая боль. Было страшно видеть в его взгляде разочарование. Какая же я дура.
— Ты права. Я никто. Можешь быть свободна. Не опаздывай завтра на тренировку, у нас много работы.
Он отвернулся и принялся колотить грушу.
— Артём…
Но в ответ я услышала глухие удары.
Месяц спустя.
Декабрь пришел к нам со снегом и морозом. На улице было ещё темно, все нормальные люди спали, только я бегала по территории и пыталась собрать свои мысли.
С нашего переломного разговора прошёл месяц. Месяц самоуничижения, разочарования в себе и самокопания. Тренировки с Артёмом были три раза в неделю. Три раза в неделю мне хотелось застрелиться. Нет, он не ругал меня, не гонял, не оскорблял. Он просто делал свою работу. Был моим тренером. Но он полностью игнорировал меня. Все наши разговоры были в рамках тренировки. Я дико скучала по нему. По нему настоящему. Я знала, что он может быть весёлым и заботливым, поэтому тяжело было находиться с холодным и отстраненным Артёмом. Я прекрасно понимала, что это моя вина, но совершенно не знала, что мне делать. Как всё исправить.
Когда я вернулась в комнату, девчонки уже собирались на завтрак. Как только Лика скрылась за дверью, Хеддер начала свой ежедневный ритуал: промывание мне мозгов.
— Астрид, ты долго будешь себя мучить? Поговори уже с ним наконец-то, иначе, ты сойдёшь с ума.
— Хеддер, ты говоришь мне это каждый день. Тебе еще не надоело?
— Нет, не надо мне грубить. Я не виновата, что ты такая идиотка.
Я даже майку выронила, никогда не слышала от Хеддер оскорблений. Даже не знала, что на это ответить.
— Что ты выпучила глаза. Я разве сказала неправду? Артём поделился с тобой самыми тяжёлыми воспоминаниями, а ты сказала ему, что он никто. Чего ты ждала? Думала, он будет делать вид, что всё прекрасно и ты его друг? Астрид, пора отвечать за свои слова и действия. Ты — моя лучшая подруга, сестра, но я тебя не понимаю.
Она ушла, а я так и осела. Слёзы водопадом полились по щекам. Я так долго сдерживала их, что сейчас невозможно было остановить эти нескончаемые потоки. Я просто сорвалась и побежала. Не обращая внимание на снег, который падал мне на лицо, теряясь в слезах. Не думая о том, что я только в майке и шортах. Несмотря на многочисленные взгляды, проходивших мимо. Бежала, как сумасшедшая. Мне необходимо было к нему, просто всё объяснить.
Я забежала в зал, но здесь было темно и тихо. Почему я думала, что он должен был быть здесь? Сейчас же завтрак. Какая же я на самом деле идиотка. Хеддер была права. Я обняла грушу и ещё сильней заплакала. От жалости к себе, от своей глупости.
— Астрид?
Почему я не услышала, как он зашёл? Что же мне делать? Когда я прибежала сюда, я была уверена в своих действиях, но сейчас, слушая его безразличный тон, не думаю, что поступила правильно.
— Астрид, что ты делаешь?
— Я не знаю.
Хотела бы я, чтобы мой голос не звучал так надтреснуто. Но он буквально передавал все мои чувства.
— Ты плачешь? Что случилось?
Ну почему он такой холодный, от его тона моё тело начинает дрожать. Я понимаю, что у меня начинается истерика, но ничего не могу сделать. Я просто реву. Стою, обнимаю грушу и реву.
Я слышу, как Артём перемещается по залу и, в следующую секунду, я чувствую руки, его крепкие руки, которые обнимают меня. Я отпускаю грушу и оказываюсь в самых желанных объятиях. Чувствую спиной его бешеное сердцебиение, этот звук, как музыка для меня. Он прижимается щекой к моим волосам. Это настолько приятно, что я могла бы стоять так вечно. Меня всю потряхивает, но я боюсь пошевелиться, не хочу, чтобы это заканчивалось. Мне нужно запечатлеть этот миг навечно в своей памяти.
— Ангел, что же ты творишь?
Его слова прорывают плотину, и я начинаю говорить всё, что давно хотела произнести, но боялась.
— Прости меня. Артём, пожалуйста, прости меня. Я не имела ввиду то, что тогда сказала. Ты не никто… Ты…
— Кто я? Астрид, кто я для тебя?
Я поворачиваюсь к нему и ловлю взгляд, тот, который я полюбила, теплый взгляд его изумрудных глаз. В них нет холода, только нежность и забота.
— Ты всё. Всё, о чём я думаю, когда просыпаюсь, когда бегаю, когда занимаюсь. Мне так страшно, что в груди образовался комок, и он душит меня, я не могу дышать, мне больно. Я не знаю, что с этим делать. Просто схожу с ума.