Страница 18 из 22
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Первым разом, добрым часом,
Выговариваю я, заговариваю:
От глаза черного, от женского и мужского,
От минутного и получасового,
От полуденного, от дневного,
Закатного и ночного,
От старца и от старухи, от глазливой порухи,
Где посмеялись, где поизголялись, —
На нитку красную, на сыромятную.
По порог люди ходили,
На порог наступили.
Так пусть и на сглаз этот моя нога встанет,
И с этого часа сглаз рабу Божью (имя) оставит.
Иди, сглаз, туда, где старые ворота,
Где ключ от них потеряли,
Где души свои продали,
Там тебе, сглаз, жить,
Там тебе вечно быть.
Слово, пойди к слову,
Дело, пойди к делу.
Никто слово мое не перебьет,
Никто дело мое не заберет.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Как убрать порчу, наведенную на поминках
Из письма: «Рядом с моим дачным участком есть дача, хозяева которой живут за границей, а свою дачу они каждое лето сдают. Прошлым летом дачу тоже сдавали. Помню, выхожу я как-то на крыльцо и вижу, что у соседей какая-то женщина цветы поливает. Мы поздоровались, разговорились, а на следующий день Лида, так звали ту женщину, стала звать меня к себе на поминки. Я знаю, что в таких случаях отказывать не принято, поэтому собралась и пошла. Войдя в дом, я увидела, что за столом сидят семь женщин, на головах которых повязаны черные платки. Я поздоровалась и села за стол, на котором стояло традиционное поминальное угощение: блины, кутья, кисель и т. д. Я тихонько спросила у своей соседки: „Кого поминаем?“ А она только плечами повела и промолчала. Ну, я и подумала, да какая в конце концов разница, умер человек, полагается его помянуть, чтобы на том свете он не мучился. Сижу, ем, пью, а когда стала уходить, хозяйка сунула мне в руку узелок. Я взяла – не будешь ведь отказывать, неудобно. Принесла домой, а там семь черных шелковых платков, завернутые в целлофановый пакет блины и три свечи. Тогда я еще подумала: „Ну и что мне со всем этим богатством делать?“ Возвращаться я не стала и решила при случае расспросить соседку о странном подарке. Но на следующий день я обнаружила, что соседка съехала. С этого дня я больше не видела Лиду. А вскоре я начала болеть, да так сильно, что уже ничему не рада. Пошла я к бабке, а она мне говорит: «Тебя испортили на поминках, кто-то на тебе подлечился». И только тогда я поняла, что та женщина специально сняла дачу, чтобы свести свою болезнь на незнакомых людей. Хочу Вас попросить, Наталья Ивановна, расскажите, как можно мне помочь».
Прочитайте над кутьей особый заговор. После этого пойдите на кладбище, найдите там могилу, в которой похоронена женщина с таким же, как у вас именем, и съешьте там заговоренную кутью. Перед тем как положить кутью в рот, перекреститесь и прочитайте тот же заговор, которым заговаривали поминальное угощение. Слова заговора такие:
Помяни, Господи, за упокой в земле лежачего,
А с ним и мою порчу.
И как правда, что умерший не встанет,
Так истинная правда,
Что от меня вся порча отстанет.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
После слова «Аминь» еще раз перекреститесь, поклонитесь могиле и уходите. Обряд этот нельзя проводить ни в постные дни, ни в большие церковные праздники.
Как снять водяную порчу
Иногда дурные люди, движимые злобой или завистью, наводят на других водяную порчу, в народе ее еще называют «водянка». У человека, страдающего такой порчей, жидкость не отходит из организма, он начинает распухать на глазах (особенно страдают живот, ноги и лицо), у него увеличиваются сердце и печень. Я научу вас, как можно отчитать человека от такой порчи.
Для этого возьмите такое ведро, чтобы больной мог погрузить в него руку по локоть. Повяжите больному на голову новый платок так, чтобы не было видно волос. Зажгите три церковные свечи, две из них поставьте по бокам иконы, а третью отдайте больному – пусть он держит ее в правой руке. После этого попросите больного опустить в ведро с водой руку по локоть, прочитайте три раза подряд особый заговор и дыханием погасите свечи. По окончании обряда вылейте воду на дорогу. Заговорные слова следующие:
Господи, Ты повелеваешь морями,
Реками, океанами и ручьями.
Вода с неба приходит,
Вода в землю уходит.
Так бы и вся худая вода
Вышла и пошла в землю.
Порча водяная, из крещеного тела сойди,
В матерь-землю уйди.
А кто вздумает раба Божьего (имя) сгубить,
Тому и в аду не дадут водицы испить.
Замыкаю я свои слова на замок,
Чтобы никто раба Божьего (имя) испортить не мог.
Подсоби, Господи, мне, Божьей рабе (имя).
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Порча, сделанная на трех бобах
Порчу эту насылают на человека, сажая бобы. Первые три боба поливают не водой, а теплой кровью убитого барана, при этом читают специальное заклинание, давая каждому бобу имя того человека, которого хотят погубить. Бобы для этой цели берут только черного цвета, белые и красные не подходят.
Спустя некоторое время после проведенного обряда бобы начинают прорастать, и чем больше они становятся, тем сильнее порча действует на человека. Несчастный все время чувствует невероятную слабость, быстро устает, его преследуют печальные мысли, постоянно клонит в сон. Спит же он тревожно, ему все время снятся кошмары, вследствие чего он не отдыхает ночью и утром поднимается уставшим и подавленным. И чем выше становятся бобы, тем хуже делается жертве порчи. Если такому человеку своевременно не оказать помощь, то он может или покончить с собой, или сойти с ума. Родственникам же несчастного остается только гадать, как такой веселый, жизнерадостный человек вдруг превратился в несчастное, подавленное, мучимое страхами и кошмарами существо.
В качестве примера я приведу такое письмо:
«Моя дочь погибла. Вернее, она ушла из жизни по собственному желанию. Вы не представляете, как мне тяжело. Но еще хуже оттого, что дочь не написала мне ни строчки, даже не попыталась объяснить свое ужасное решение, не сказала последнего прости и прощай. А ведь мы с ней всегда были очень близки, и она прекрасно знала, какие страдания мне причинит ее поступок. Я не буду говорить о том, как мне удалось выжить после всего произошедшего. Скажу лишь, что сейчас я одинокая и больная женщина, постаревшая за считаные дни. Из-за переживаний я заболела диабетом и теперь сижу на инсулине. Наверное, нужно было, чтобы прошло какое-то время, прежде чем я начала осознавать произошедшее и анализировать ситуацию, предшествовавшую гибели дочери. Начать более или менее соображать я смогла лишь спустя год после смерти моей доченьки, моей Олеси. Не знаю, возможно, я ошибаюсь, но материнское сердце мне подсказывает, что все здесь не так просто, как может показаться на первый взгляд. Моя дочь встречалась с молодым человеком – соседом по даче. Потом у них, видно, что-то разладилось, и Олеся отказалась с ним видеться. Я спросила дочь: „Вы что, поссорились?“ А она мне ответила: „Мама, детство прошло. Друг он, конечно, неплохой, но как парень меня совершенно не интересует“. Нет так нет, больше я с ней об этом не говорила. Потом к нам пришла мать Миши (так звали того парня) и сказала, что ее сын очень сильно переживал разрыв и из-за этого пристрастился к наркотикам. Договорилась она до того, что во всех своих бедах обвинила нашу семью. Потом она каждому встречному рассказывала, какая моя дочь плохая и если бы не она, то Миша никогда бы на иглу не подсел. А потом Михаил умер от передозировки. Нам его, конечно, было очень жалко. Всякое в жизни бывает, люди сходятся, расходятся, особенно такие молодые. Но это не значит, что нужно за иглу хвататься, чуть что пошло не так! Сперва его мать с нами даже не здоровалась, но потом стала разговаривать. А весной она меня позвала в гости. „Зайди ко мне, – говорит, – я бобы сажаю, хочу тебе кое-что сказать“ Я, конечно же, пошла к ней, так как, во-первых, хотелось все же наладить отношения, а во-вторых, никакой опасности я тогда не почувствовала. Зайдя на ее участок, я застала ее стоящей на коленях возле вскопанной грядки. Она дала мне в руки тарелку с замоченными бобами, сказав: „Подержи“. Я взяла тарелку, а потом стояла как дура и ждала, когда же она мне скажет то, что хотела. Она же, взяв несколько бобов, опустила их в землю, задумчиво на них посмотрела, а потом сказала: „Ладно, иди, мне все равно сейчас некогда, потом поговорим!“ Я опешила, недоумевая, зачем тогда она звала меня, если сразу же прогонять стала, но промолчала. Молчала и она. И я, чтобы сгладить ситуацию, спросила: „Зачем ты, Люся, сажаешь бобы, их ведь теперь никто не сажает… ”Не поднимая головы, Люся зло ответила: „Эти бобы помогут мне отомстить за сына!“ А спустя некоторое время я стала замечать, что с моей дочерью что-то происходит. Я стала слышать, как она кричит во сне, а еще она иногда вскакивала, и вид у нее был как у полоумной. Олеся начала жаловаться на головную боль, а еще говорила, что у нее все время тяжело на душе и временами такая тоска наваливается, что хоть волком вой. Несколько раз я заставала ее в слезах. Объяснить свое состояние она не могла, а к врачам идти не хотела. Продолжался этот кошмар где-то с полгода. Я все надеялась, что это пройдет, но потом Олеси не стало. Я считаю, что моя соседка так отомстила моей дочери. Я не знаю, что она такого делала с бобами, только я уверена, что именно они привели мою дочь к гибели».