Иные

Приняв решение, он с легким сердцем отщипнул от вложений на светлое будущее и выкупил два билета на «Бешеный Новый год». Не смог он устоять, чтобы исполнить свою же прихоть: выбрать праздничный наряд для нее. О! Он, как наркоман, готов спускать все средства, лишь бы любоваться, как она меряет перед ним разные платья, крутится и вертится, демонстрируя, как они сидят на ней. Как нежный шелк соблазнительно соскальзывает с плеча или тяжелый бархат вызывающе оголяет бедро и позволяет увидеть чуть больше дозволенного. К платью непременно нужны чулки, без которых Захар не видел смысла оценивать образ по причине его не завершенности. Вместе с чулками обожал подбирать ей нижнее белье – возбуждающее, провокационное, откровенное.

В общем, тот поход в магазин закончился жарким соитием прямо в примерочной. Публичное место, где их застала внезапная страсть, добавляло остроты ощущениям еще и осознанием того, что они делают что-то запретное, аморальное. Он зажимал ей рот ладонью, чтобы она своими стонами не привлекала ненужного внимания. Правда раскрасневшиеся щечки девушки и запотевшее зеркало могли бы яснее слов поведать обо всем, что там произошло.

Желтый также позвонил Заку пригласить на зимнюю мототусовку в «Псы». Оказывается, они всем шабашем со своими половинами каждый год собирались на этой сходке, сплавляя детей (у кого они были) в теплые, заботливые руки бабушек и дедушек. Заказали местечко на шесть пар и поздним вечером приземлились за праздничным столом, утопая в торжественной атмосфере. У всех парней отвисли челюсти, когда увидели Инну в маленьком облегающем черном платье с глубоким декольте на спине. Волосы, заметно отросшие, по-прежнему мерцали пепельным оттенком и были уложены в элегантную прическу с кокетливо выбивающимися завитками. Красивые глаза выведены умелой рукой и выглядели еще больше и выразительнее. Ярко-алая помада и высоченные шпильки завершали ее непривычно смелый образ. Она тепло обняла каждого из этой компании под строгим надзором Беркутова, который следил, чтобы никто из мужчин не позволил себе лишнего. Познакомились со спутницами Баламута и Ждана, а также с супругой Лысого и с головой нырнули во всеобщее ликование. В течение ночи звучало много громких и значимых тостов не только за их столом, но и от многочисленных знакомых, что подходили к их компании выразить почтение и поздравить всех с Новым годом!

Платье Инны с открытой спиной предполагало отсутствие бюстгальтера и напряженные соски, бесстыдно выпирающие под тонкой тканью, весь вечер выдавали возбужденное состояние девушки и каждый раз заставляли взгляд Беркутова падать до их уровня. После полуночи дамы раздухорились и оккупировали танцпол. Зак не мог оторвать глаз от обольстительных изгибов девушки, что плавно извивалась под оглушительно грохочущие звуки рок музыки, постоянно теряя нить разговора между оставшимися мужчинами. В конце концов не выдержал и стал пробираться к ней, хотя совершенно не умел танцевать.

Он подошел почти вплотную и поднял руки к ее поднятым ладоням. Сжал их и притянул ее к своей груди. Нагнулся и зарылся носом в ее волосы. Пахла она чертовски восхитительно.

– Ты хоть представляешь, что делаешь с каждым мужчиной в этом баре? – сказал ей на ухо. Она сначала напряглась, но стоило услышать знакомые хриплые нотки и почувствовать такое родное тепло, тут же обмякла. Переплела свои пальцы с его, опустила и прижала их руки к своему мягкому животу, продолжая соблазнительно двигать бедрами в такт музыки. – А ты хоть догадываешься, что ты делаешь со мной, мм?

Она повернула голову и уперлась своим чудным носиком в его гладко выбритый подбородок:

– И что же я делаю с тобой? – промурлыкала она в ответ, щекоча дыханием его кожу.

– Я готов прикончить любого, кто смотрит на тебя и хочет к тебе притронуться. – В его устах эта шутливая угроза приобретала опасный оттенок. Она застонала и улыбнулась своими желанными, манящими губами, блестящими от помады.

– Ты настолько ревнив? – дразня, она придвинулась ближе и шумно вдохнула, почувствовав своей попкой его затвердевающий член.

– Ты даже не представляешь насколько, – она глубже зарылся носом в ее волосы за ушком и вдохнул полной грудью ее сладковатый аромат. Он выпустил ее руки и спустил свои ниже к ее бедрам, чтобы плотнее прижать ее к себе, – чувствуешь, какой я ревнивый?

Она вновь покачала бедрами, теперь уже выгибаясь всем телом. Поглаживала руками его ноги и откинула голову на грудь, беззащитной позой подставляя тонкую шею. Он прикусил кожу на ней, почувствовал ответную дрожь и улыбнулся. Поднял руки чуть выше, и теперь они оказались под самой грудью девушки. Большими пальцами он погладил упругие холмики, наклонил голову и поцеловал ее плечо. Инна закинула руки назад, обняв его за шею. Он зарычал, когда ее ногти вонзились в кожу. Их тела качались из стороны в сторону. Ее попка упиралась ему в ширинку и терлась о возбужденную плоть. Он водил руками по ее бокам и бедрам, которые идеально помещались в его больших ладонях. Она сама не замечала, как впивалась еще глубже ногтями в его шею, постанывая от удовольствия в его руках.

– Я хочу тебя, – выдохнул Зак, поцеловав ей впадинку за ухом, – здесь и сейчас. Инна повернула голову и, глядя ему прямо в глаза, хитро улыбнулась:

– Я тоже тебя хочу.

Беркутов выдернул ее с танцпола и потащил в темный угол, благо таких в баре было навалом. Там он прижал девушку к стене и впился в ее губы затяжным, голодным и влажным поцелуем. Он прижимался к ней, ощущая все ее округлости и впадинки. Инна обвила ногой его за бедро и потерлась о его пах. Зак захлебнулся волной возбуждения от этой откровенной ласки, его накрыло от желания, и он не слышал и не видел ничего вокруг себя. Только она, горячая и податливая, покорная и послушная, подбивающая его на всякие безумства.

Она первая прервала поцелуй и стала сползать спиной по стене, опускаясь все ниже. У Беркутова шумело в ушах и сердце грохотало где-то в районе горла, потому он отреагировал бесповоротно поздно на сумасшедшие действия девушки, которая расстегнула ширинку и сдвинула боксеры.

Она почувствовала, как в ладонь уперся высвобожденный пенис, гладкий и твердый. Крепко обхватила его рукой, а потом сомкнула влажные губы на головке и несмело обвела ее по контуру язычком. Она не хотела простой быстрой разрядки, она хотела медленно, чувственно пировать, наслаждаясь его острым и терпким вкусом. Ее осторожные ласки еще больше распаляли Зака, который стоял, широко расставив ноги и упершись кулаками в разные стены угла, где зажал девушку, заслоняя своими габаритами от всего зала.

Она скользила языком вверх-вниз, лаская и дразня. Обводила рельефы и контуры головки, усиливая возбуждение до невозможности. Она выпускала и вновь погружала его в себя, облизывая и посасывая плоть. Чуть изогнула шею, и у нее перекрыло дыхания от того, насколько плотно он заполнил ее изнутри.

Его тело больше не принадлежало ему. Оно принадлежало ей. Зак дышал сквозь стиснутые зубы, и каждый мускул дрожал и требовал завершения. Сердце колотилось с перебоями. Колени стали ватными Он задвигал бедрами, проталкивая себя глубже в ее рот.

Инна на ощупь дотянулась до его руки, отлепила ее от стены и положила на свой затылок. Те же манипуляции проделала со второй рукой. Он со стоном опустил голову ниже, и смотрел, как она заглатывает его член, повинуясь властным движениям его рук. Она ускорила движения губ и языка, подчиняясь давлению, и началось.

Он вскрикнул и запрокинул голову, его член пульсировал, порционно наполняя ее рот горячими струями спермы. Мощный оргазм сотряс все его тело, перед глазами замелькали ослепительные вспышки, в ушах грохотало. Она не послушалась, когда он хотел отстранить ее, а наоборот, еще сильнее всасывала его плоть, пока он кончал, проглотив все до последней капли.

Потом он вздохнул легче, свободнее. Ему стало хорошо, как никогда. Затуманенным взором он наблюдал, как Инна встала, также скользя спиной по стене, затем подняла руки и кокетливо поправила прическу, не сводя с него глаз. Ей не надо было спрашивать, понравилось ли ему – у него все на лице было написано. Затем медленно, под пристальным взглядом Зака, провела пальчиками по контурам приоткрытых губ с бледными остатками помады, стирая излишнюю влагу, и улыбнулась, видя, как прищурились его глаза и раздулись ноздри.