Дом Империал (ЛП)

— Ладно, пойдем, — сказала я и вылезла из машины.

Не успела и глазом моргнуть, как он уже стоял рядом. Я покачала головой и в очередной раз подивилась тому, что этим Даэлайтерам все еще удается держать в тайне свое истинное происхождение. Необычность так и исходила от них, несмотря на человеческую оболочку. Но, на их счастье, интересы людей редко выходили за пределы собственных мирков.

Мы пошли по дорожке, ведущей к школе. Может, парковка и похожа на те, в сериалах, но вот здание… Вместо ожидаемого кирпичного прямоугольника я увидела огромное куполоподобное сооружение из стекла и бетона в центре, соединенное длинными переходами с постройками поменьше.

На всем был отпечаток Даэлайтерских технологий.

— Это территория вашего народа, да? — пришлось повыше задрать голову, чтобы мой шепот никто кроме Дэниела не услышал.

Он кивнул, ведя меня дальше, мимо статуй четырех мужчин.

— С момента первого появления Даэлайтеров на Земле, место, которое сейчас называется Асторией, стало нашим центром. Я уже говорил, что это самая близкая точка соприкосновения миров, да и постоянный транспортер тоже находится здесь. Школа Старзлайт как раз и была создана для семей, пожелавших воспитывать детей на Земле.

В уме не укладывалось, что эти инопланетяне уже больше ста лет бок о бок живут с людьми. Интересно, сколько и какие еще существа живут на планете кроме нас? Хоть Даэлайтеры настроены в основном дружелюбно, но в случае конфликта у человечества нет шансов, ведь в их руках сосредоточено большинство глобальных финансов. Видимо что-то такое и замышлял Лаус, так что, похоже, один мятежный сумасшедший Даэлайтер мог натворить много чего.

Мы вошли в главное здание. Много металла, движущиеся дорожки-транспортеры, окна высоко от земли, и охранники — что-то среднее между аэропортом и космической станцией, в общем. Я наметанным глазом быстренько вычислила все камеры. Мама, ведь, учила — нужно знать, кто за тобой наблюдает.

Воспоминания о жизни с ней породили ощущение сдержанной боли, но ведь ее где-то удерживают силой, возможно, пытают, или хуже того, она уже мертва. Мое дыхание стало прерывистым, меня охватила дикая паника.

— Что происходит? — моментально спросил Дэниел, аккуратно взяв меня под руку, уводя от глазеющей толпы.

Ну да, я успела заметить, что все, разинув рты, так и таращились на нас. Сначала на Дэниела, а потом на меня. Видимо пытались понять, что это за странная девочка с ним.

— Калли! — теперь его голос стал более обеспокоенным, поэтому я постаралась сосредоточиться на Дэниеле.

Моя монотонная интонация выразила лишь малую часть творившегося в душе ужаса:

— Мою маму похитили, держат невесть где, может, ее и в живых-то нет, а я в школы тут хожу, будто ничего и не случилась, и жизнь идет своим чередом…

Его широкие плечи расслабились, лицо смягчилось, он глубоко вздохнул, глаза прикрылись. Только сейчас я поняла, что могла его сильно напугать. Надо лучше думать, прежде чем вот так внезапно впадать в истерики.

— В совете меня уверили, что предпринимаются все возможные усилия, чтобы найти Лауса, — он не убрал руку, — пока нет никаких зацепок, так что найти ее невозможно, но как только мы что-то узнаем…

Я еле различимым шепотом с горечью ответила:

— Она, ведь, ему не нужна больше, да? Он получил от меня, что хотел, а она была только приманкой. Так что мы напрасно себя обманываем, думая, что она все еще жива.

Он отпустил меня, и в тот же момент крепко обнял. Коридор громко охнул, потом все зашептались: «Что за новенькая девчонка?», «Еще одна девица прибрала сына основателей к рукам».

Сын основателей? Серьезно? Или они о том, что четыре дома основали школу? Неужто этому тут такое большое значение придавали.

— Не знаю, жива твоя мама или нет, Калли, — прошептал мне на ухо Дэниел, крепче прижимая к себе, — но обещаю, мы будем искать, пока не выясним что с ней.

Я услышала это обещание, но обалдела от того, что Дэниел меня обнимал. Еще раз. Никогда никто меня так не обнимал. Он крепко держал меня, собирая все осколки души воедино. Глаза жгло, я уткнулась в его мягкую рубашку. Хотелось навсегда остаться в этих теплых крепких руках, хотелось, чтобы он защитил меня от мира.

Я так устала быть одна.

Единственное, чего я хотела от жизни — перестать ощущать одиночество.

И все же пришлось отстраниться — шепот, казалось, становился громче и громче, мне почудилось, что нас взяли в плотное кольцо. Но стоило Дэниелу только прищуриться на окружающих, как толпа мгновенно рассосалась, и он подтолкнул меня к двойным раздвижным дверям.

— Обязательно поговорим об этом позже, — сказал он, — а пока что нужно тебя зарегистрировать.

Когда мы вошли в главный офис, сердце еще бешено колотилось, так что пришлось сосредоточиться на дыхании.

— Дэниел Империал, как ты, дорогуша?

Слащавый голос принадлежал с иголочки разодетой блондинке. Ни единого волоска не выбивалось из ее аккуратного, тугого хвоста. Однако даже тонны макияжа не скрывали того, что ей под пятьдесят. Весь ее вид кричал — мне сорок, но выгляжу на двадцать!

Томные густо подведенные глаза так и замерли на Дэниеле, и я прям была уверена, она только что губы облизала. Серьезно… Да ты ему в мамы годишься. Хотя нет, ведь по человеческим меркам он старше, но она этого не знала, так что я права. Я, молча, скрестила руки на груди и придала лицу выражение скучающей надменной стервы.

Дэниел будто и не заметил ее возбуждения, или ему было пофигу. Он чересчур вежливо сказал:

— Доброе утро. Я привел новую ученицу, Калли Ченнинг. Все документы уже должны быть у вас.

Блондиночка издала какой-то недовольный звук, после чего перевела водянистые голубые глаза на меня:

— Калли, правильно расслышала?

Не успела я кивнуть или показать средний палец, чего очень хотелось, как она опустила глаза к компьютеру и принялась печатать. Чтобы найти мой файл ей потребовалось какое-то нереально долгое время, но она все же справилась и зарегистрировала меня в системе.

И, объясняя мое расписание, она опять принялась пялиться на Дэниела.

Я все же не выдержала и прочистила горло. Громко так прочистила.

— Что-что, простите? — заморгала она, переведя взгляд на меня.

— Вы, ведь, со мной говорите, да? — о, я сама вежливость. Была бы я южанкой, так уже бы миллион раз сказала ей «да хранит вас господь», — Дэниел, ведь, и так свое расписание знает, так что вряд ли ему нужно напоминать.

Она еще несколько лишних раз нарочно моргнула. И если бы тугая прическа позволяла, то ее лоб сморщился бы от удивления:

— Прошу прощения, — еще раз пролопотала она.

Я шагнула к стойке и близко-близко наклонилась к ней. Но, прежде чем успела я высказать ей свои соображения на ее счет — сдержанность — это не про меня — как Дэниел обнял меня за талию одной рукой и, будто тумбочку, задвинул за себя. Затем принял бумаги из рук молодящейся стервы, и мы вышли.

Его глаза весело улыбались. От сердца отлегло, ведь его происшествие не расстроило.

— Пойдем, — с ухмылкой сказал он, — тебе нужна форма.

Мое же раздражение тут же рассеялось, и я поторопилась за ним. Школьная форма оказалась тем еще орудием пыток, состоящим из колготок, юбки и приталенной рубашки. Пришлось даже сменить любимые кеды на неудобные блестящие скользкие туфельки.

Стоило мне выйти из комнаты швеи, как из-за угла появилось знакомое лицо.

— Калли, — взвизгнула Эмма, — ура, у тебя получилось!

Она меня обняла, это показалось настолько естественным, что я даже без особых раздумий обняла ее в ответ. Она тут же схватила меня под руку и повернулась к Дэниелу:

— Мы сейчас. Посторожи вещи, ладно?

Меня куда-то потащили, и не успела я опомниться, как уже стояла в ближайшем туалете.

Глава 9

Комната выглядела прям как в кино — белая блестящая плитка, ряд ослепительно-белых раковин, кабинки. Эмма широко улыбнулась мне, вид у нее был очень озорной. Затем она уставилась на закрытую дверь: