Страница 54 из 62
На следующий день мы поехали проведать Ваню, которому уже успешно провели операцию. По пути даже заехали в магазин, купили ему большой набор для рисования. Андрей никогда не делал ничего подобного, не дарил игрушки спасенным с его помощью детям, ведь он давал нечто более важное, возможность жить. Но для Вани он согласился сделать исключение. Скорее всего, понимал, насколько для меня это важно.
Я столько раз представляла этот момент, столько прокручивала его в голове. Как обязательно крепко обниму брата, взлохмачу его волосы, поцелую в щечку, и он что-то скажет про «телячьи нежности». Как будет радоваться мама, которой я буду говорить «Я же говорила, что мы справимся». Как она улыбнется, и наконец, сбросит с себя ужас всех этих лет.
Но не обняля брата, не подошла к нему. Оглядела довольно просторную палату клиники, в которую по приказу Андрея его перевели. Осталась стоять вместе с женихом, и даже подарок, я вручила маме, а не брату, который просто с удивлением взирал на незнакомцев. Наконец, понять, что мне придется смириться с ролью незнакомки для него. Что ж увы, такова была цена его спасения. Мне до сих пор не верилось, что все позади. Брат здоров, хоть и сильно похудел, даже с расстояния я тут же оценила впалые щеки и синяки под глазами. Зато мама была счастлива. Бесконечно благодарила, но то и дело вытирала слезы. Ей тоже не верилось, что все хорошо. Андрей даже предложил моей матери работу и сказал, что если возникнут проблемы обращаться за помощью к нему. Как будто он чувствовал ответственным за произошедшее с моей семьей.
Потом мы вышли из палаты. Мне так хотелось вернуться к ним, и все рассказать, но я одернула себя, напомнив, что, главное, уже сделано.
-Ты собираешься как-то начать афишировать свою деятельность?- задала я ему вопрос, который за последние сутки набил ему оскомину.
-А ты что собираешься делать? — поинтересовался он, заставив меня удивиться.
-А что я могу? Какая-то "моделька"?- Я уже давно была лишена каких-то иллюзий.
-Поговорить, например, с модельерами и кутюрье? Ты ведь тоже можешь что-то делать.
Все как-то завертелось и закружилось. Влияние на модельеров Лера имела или кто-то почувствовал свою выгоду. Лишняя реклама и пиар ведь никому не еще не мешали? Впрочем, были те, кто помогал искренне, организовывая благотворительные показы и аукционы.
Я решила внести свою лепту и заодно подать пример, и распродала часть вещей Леры, привезенные из-за границы, в большей части вечерние платья. Моему примеру, последовали еще несколько моделей и известных актрис.
Благотворительность вкупе с работой моделью выматывали до предела. Иногда я не могла вспомнить, даже когда в последни раз ела. Даже Аня ругалась и говорила, что здесь анорексиков не держат. Дошло до того, что у меня закружилась голова на одной из съемок, и сердобольный фотограф дал мне шоколадку и попросил свою помощницу сделать мне чаю. Немало сил нервов и времени отнимало и судебный процесс в отношении Эдуарда, который хотел все выставить совсем в другом свете, будто я по наущению Андрея сама попросилась поехать к нему домой, что никакого похищения не было. Пришлось потратить море усилий, чтобы найти Анджелу и заставить ее давать показания. Увы, других доказательств не было, запись произошедшего Зачинский стер, а сотрудники ресторана хранили полное молчание. Но как выяснилось позднее, я не была единственной жертвой Эдуарда, пострадали еще несколько девушек, и не всем как мне повезло оказаться спасенной. некоторые были попросту закопаны на заднем дворе. Этот"нелюдь" даже не старался избавлять от тел, настолько чувствовал себя безнаказанным. Андрей был рядом со мной каждое судебное заседание, боясь на мгновение оставить одну. Даже то, что он приставил ко мне охрану, его не успокаивало.
Но, главное, было другое, мы вместе с Андреем занимались одним делом, вместе помогали детям. И одно это стоило той колоссальной усталости, которой я испытывала последнее время. Журналисты нас даже прозвали «сердобольной парочкой», и яро интересовались подобной причиной изменения Андрея. Некоторые шептались, что как только у нас появятся дети наши благотворительные порывы тут же выветрятся. И все с предвкушением ждали нашу свадьбу. Ждала ли я ее сама? Не знаю. Я знала одно, мне с ним хорошо. И я хотела с ним быть.
Сразу вспомнилось, как однажды вечером, лежа в постели, он признался мне, что думал, что мы расстанемся. И лишь только после аварии он смог по-настоящему меня узнать. А значит, случилось, то чего я могла меньше всего ожидать. Андрей влюбился в меня. Казалось бы, чего еще нужно для счастья? Интересная работа, любимый мужчина, знание, что в семье все хорошо?! Безумная любовь, которую я никогда не разрушу, сказав правду. Слишком хотела быть с ним, слишком была уверена, что мы будем счастливы.
Но однажды придя домой, я обнаружила на столе записку, сделанную цветными карандашами и написанную детским почерком:
Замуж лучше не ходить.
Как и «да« не говорить
А иначе будет боль
Лучше будет он не твой.
Меня всю как будто током ударило. А записку уже покрывали языки пламени. И вскоре она превратилась в пепел. Я смотрела на него, словно сейчас это мои мечты и чувства обратились в этот пепел. Этого не могло быть не могло. Андрей же хороший, правда, хороший. Что, вообще, это могло значит?
На автомате выпила воды, чтобы хоть как-то успокоиться. Все будет хорошо, все будет хорошо. Главное, ведь не говорить да? Да и Андрей мне попросту замуж не предложит, Лера была вечной невестой, чем я лучше? Все будет хорошо.