Сияние Красной Звезды

Министр молчал и я решил его «дожать»:

— И не забывайте о политических дивидендах. Романов с Косыгиным начали сотрудничество со шведами под Ленинградом. Заводы какие-то. Так нужно сделать для Швеции приятное. Пусть АББА станет первой группой мирового уровня, выступившей в СССР в преддверии Олимпиады. Можно договориться с МОК и присвоить им почетный титул «олимпийских послов», «послов мира», или каких-нибудь «послов доброй воли». Людям приятно, а нам это ничего стоить не будет. А то АББу постоянно обвиняют в аполитичности и безыдейности. Может, в свете таких предложений и продюсеры группы будут посговорчивее, и сумму контракта нам удастся немного снизить? Ну что? Я звоню Гору?

Чурбанов похрустел сушкой, допил чай. Задумался — Звони! Сделай мне концерт мирового уровня и я в долгу не останусь.

— Кстати, насчет долгов — решил я ковать пока горячо — У нас в студии сейчас высококлассный пошивочный цех. Львова — дизайнер от бога. Давайте она предложит свои варианты формы для ваших сотрудников. То что я видел, это — я развел руками в расстройстве — Никуда не годится. Береты эти странные, кители… Мы сделаем несколько образцов, сможете выбрать лучший.

— Зачем тебе это? — удивился Чурбанов.

— Заработать денег. Все официально. Заключим контракт между студией и вашим министерством.

— Ладно, я подумаю и дам знать. Над формой и, правда, можно еще поработать. Я поехал, жду через неделю документы по концерту. В первую очередь бюджет.

Эх, за неделю я не успею. Япония на носу. Впрочем, какие-то наброски сделать можно. Клаймича подключу.

— Юрий Владимирович, в каком корпусе Кремлевки лежит Галина Леонидовна?

— В третьем. А что?

— Заеду ее проведать.

— Молодец! — Чурбанов хлопнул меня по плечу, собрал папки, взял пакет с подарками и стремительной походкой вышел из кабинета. А я направился в столовую угощаться тортами. Если там что-то еще осталось. Эх, что же я Чурбанова сушками кормил?

После ухода министра, перехватив тортика, я сел за телефон. Первым в списке у меня был Лукас. Я включил спутниковый телефон и пока он мигал, ловил сеть, набрал Говорухину по городскому. Тот был дома и уже уходил на Мосфильм. Мы коротко переговорили, обсудили Пиратов. Черновые материалы с Альдоной были уже в Москве и их можно было просмотреть. Режиссер мне напомнил о музыкальной теме к фильму. Дуров торопил, а у меня еще конь не валялся. Мелодия «Миссии невыполнима», на которую я возлагал столько надежд, оказывается, была уже написана. Аж в 60-х годах еще. Перед отлетом в Вену я потерзал айфон в ПГУ, но так ничего стоящего и не нашел. Полицейский из Беверли хиллз? Слишком «электронная» музыка. Пираты Карибского моря? Слишком веселая и задорная. Надо было брать какую-нибудь популярную, «боевую» песню и давать мелодию без слов. Но какую?

Покаявшись перед Говорухиным и наобещав Станиславу Сергеевичу «Манны небесной» я попросил познакомить меня с каким-нибудь молодым, начинающим режиссером. Мне позарез надо было снять срочно клип по песне «Japanese Girls». Говорухин пообещал. Второй разговор был с Лукасом. Тот тоже уже убегал куда-то, но кратко посвятил меня в ситуацию. Боссы 20th Century Fox одобрили тритмент и заказали режиссерский сценарий. Он уже пишется, Лукас в этом участвует, имя Говорухина будет на скрипте. Документы на этот счет высланы в Москву. Переговоры с Ван Даммом проведены, предварительное согласие получено. Но нужен такой же яркий антигерой на роль главы террористов. Я обещаю Лукасу подумать. Слая взять? Или Шварца? Но они могут и не согласиться. Кинокарьера у обоих сейчас идет в гору, зачем им становиться антигероями? Нужен кто-то брутальный, мощный и… голодный!

Опять одно бесконечное «нужно» и «требуется». Голова раскалывается, я снова открываю окно. Надо бы заказать кондиционеры в кабинет и репетиционный зал. Лето набирает обороты.

Последний мой звонок делается Бовину. Тому я просто подтверждаю свое участие в пятничном вечернем телемосте со Штатами. Оказывается, там есть целый сценарий и мне срочно надо с ним ознакомиться. Неужели и реплики за меня прописали? С наших телечиновников станется. «В СССР секс есть!». Я тяжело вздыхаю, но обещаю прочитать, если мне его срочно пришлют курьером. Бовин заверяет, что завтра с утра сценарий будет лежать у меня на столе.

Приняв танцевальные номера у Александры и закончив все дела, еду домой. И сталкиваюсь там нос к носу с… Веверсом. Леха тут же по-английски тихо исчезает, и ужинаем мы в узком кругу. Все мирно, чинно, благородно. Генерал уже прямо как член нашей семьи, ага… нарисовался — не сотрешь. И деда такой, весь из себя лояльный и благосклонный к маминому ухажеру. Вот интересно, был бы он таким лояльным, если бы знал, что сидит за одним столом с убийцей Громыко? Дед сильно уважал «мистера нет». Даже на похороны ходил. Точнее на гражданскую панихиду. Впрочем, чья бы корова мычала, я и сам не без греха. Вчера опять Середа-младший снился.

Но все равно бесит меня это «Имант…! Людочка…!» Хотя… может, это я просто ревную свою маму к чужому мужику? А вот сама она просто сияет, наблюдая за тем, как ее мужчины дружно и с удовольствием зачищают тарелки. При этом искренне нахваливая ее стряпню. С появлением Екатерины Васильевны — нашей чудо-помощницы по хозяйству — свободного времени у мамы стало гораздо больше, и теперь она с радостью тратит его на приготовление кулинарных изысков и благоустройство сада. Сегодняшнее ее чахохбили вроде бы блюдо и не сложное, но определенного мастерства все равно требует. И маме оно удалось на славу. Беру себя в руки, затыкаю усилием воли свою сыновью ревность, решаю развлечь сидящих за столом рассказом о сегодняшних событиях.

Вкратце рассказываю о встрече со Щелоковым, в красках описываю, как мне удалось отбояриться от Сопота у Демичева, осторожно перехожу к ссоре наших гранд дам. Делаю это умышленно. Пусть Веверс лучше от меня узнает, что я сегодня прослушивал Сашу, чем она сама ему и доложит. Приходится рассказать домашним и предысторию этой ссоры. Неожиданно за столом возникает острая дискуссия по поводу поведения Веры. Мама по доброте душевной пытается ее всячески защитить, а вот дед совершенно неожиданно оппонирует дочери, что случается у нас не так уж и часто.

— Люда, не нужно ее защищать. Вера уже взрослая девушка и должна отвечать за свои неподобающие поступки!

— Да, что она такого сделала?!

— Как что?! Сначала хвостом крутила перед американским миллионером, затем дорогие подарки от него приняла. А потом еще и ради красивой заграничной коробки подругу свою подставила, как сорока какая-то! Разве это достойно комсомолки и просто порядочного советского человека? Родина ей доверие оказала, на такое важное международное мероприятие отправила страну представлять, а Вера что?! Взяла и это доверие предала! И все ради какой-то цацки, мишуры.

Ну, насчет «какой-то» я бы еще поспорил, но благоразумно воздерживаюсь от комментариев. По существу ведь дед прав, и если убрать весь лишний идеологический пафос из его речи, то так оно и есть. Ради «цацки» Вера подставила всех.

Веверс одобрительно кивает, слушая деда, и маму это почему-то только раззадоривает:

— Пап, любая девушка хочет восхищения поклонников!

— Так пусть и наслаждается этим восхищением, но издалека! Мало ей зрителей?

— Издалека не интересно. Мы женщины любим комплименты, цветы. И подарки — да, тоже любим! У Верочки ведь нет пока жениха, вот она и не устояла перед чарами этого американца.

Давлюсь чаем, пытаюсь откашляться. И тут же натыкаюсь на насмешливый взгляд генерала. С женихом это мама круто завернула… И возразить нечего. Пока мама заботливо бьет меня по спине, Веверс пытается забить гол в ворота женской команды:

— Люда, все бы ничего, но ведь американец этот женат. И ребенок маленький в семье. Думаешь, Вера этого не знала?

— Разумеется, не знала — усмехается мама — Когда вы мужики рассказываете о своих женах красивым девушкам?

— «Молчи, скрывайся и таи» — процитировал Тютчева дед.