Страница 18 из 33
Мы стояли на перекрестке на выезде на улицу Горького. Автомобилей вокруг было мало, пешеходов тоже. Рабочее время. Солнышко светит, птички поют, а я мотаюсь по городу высунув язык.
— Надо ехать в студию, но тут кое-что выяснилось — я задумался — Лех, а ты знаешь, где здание министерства культуры?
— Откуда?
— Припаркуйся пока — сейчас глянем — я вытащил из бардачка справочник Адреса и телефоны.
— Чего остановились? — из Волги сопровождения вышел Вячеслав и подошел к нам.
— Ищу адрес министерства культуры.
— Калошин переулок. Это на Арбате. Езжайте за нами.
Через полчаса мы уже были на месте и входили в старинный серый особняк с фигурами рыцарей. К моему удивлению, на первом этаже располагался… магазин Самоцветы. Вывеска дублировалась и на английском языке. Для зарубежных туристов расстарались? И как это магазин с официальным учреждением соседствует? Экзотика.
В министерстве жизнь била ключом и даже имелась проходная, сквозь которую впрочем, мы прошли быстро. Вячеслав показал свое удостоверения и нас мигом проводили в приемную Демичева. Но вот дальше пожилая монументальная секретарша с высоким зачесом встала насмерть.
— Не пущу! — она закрыла собой дверь кабинета — У министра совещание. Без записи не пущу.
— Да мне на пять минут. Я Селезнев.
— Хоть Пугачева, хоть Райкин. Не пущу!
— Я советник Романова по культуре! — вытащил из внутреннего кармана пиджака свою ксиву-«вездеход».
— Петр Нилович занят.
Я в растерянности посмотрел на Вячеслава. Тот покачал головой. Второй раз за день меня секретари в ступор вводят. Отступать тоже нельзя — в приемной сидит куча народа, смотрят на меня с интересом.
Громким голосом в стиле Миронова пропел я первые строчки песни «министра-администратора» из «Обыкновенного чуда»:
Я добавил голоса, обвел глазами приемную, посетители заулыбались и засмеялись.
— Прекратите хулиганить — секретарша была в растерянности.
Припев я благоразумно опустил, начал сразу следующий куплет. Еще громче:
Встал на колено и взял холеную руку секретарши. Та залилась краской. Про хорошую грудь и улыбку как коралл петь не пришлось. Из кабинета выглянул Демичев. Моложавый мужчина с ранней сединой и в очках.
— Что тут происходит?? — министр застегнул пиджак и официально посмотрел на меня.
— Петр Нилович — я встал с колена, протянул руку. Не очень, конечно, вежливо, но что делать…
— Пять минут вашего времени. Моя фамилия Селезнев.
Министр поколебался, но под взглядами окружающих пожал руку и приглашающе кивнул в кабинет. Никакого совещания внутри не было — секретарша мне наврала. Длинная комната была пуста, если не считать многочисленных шкафов с книгами классиков. Рядом со шкафами висело два портрета — Ленина и Романова. Демичев подошел к переговорному столу, уселся.
— Мне говорили, что ты наглый парень — покачал головой министр — Драка с Кикабидзе, это твои зарубежные выходки. Что за концерт ты устроил в моей приемной?
Да… Демичев решил меня сходу приструнить. Начал с наездов, на «ты»… А ведь современники отзывались о нем как о деликатном и умном человеке. Три высших образования, кандидатская по философии. На фоне предшественницы — хамской Фурцевой — небо и земля.
— Петр Нилович — я уселся за стол напротив — Я не знаю, что вам про меня наговорили. Но я пришел к вам сугубо по деловому вопросу. Извините за концерт — ваша секретарша это нечто.
— Это же слова песни «министра» из Обыкновенного чуда? — заинтересовался Демичев.
— Да. Андрей Миронов как то на встрече напел — соврал я, не моргнув глазом — Вот и запомнилось. Только припев из головы вылетел.
— Ну ладно, певец — усмехнулся чиновник — Говори, зачем пришел.
— За вашей подписью бумага в МВД пришла. Вы хотите отправить Красные Звезды на фестиваль в Сопоту.
— Действительно — кивнул министр — Результаты группа показывает хорошие, продажи пластинок рекордные. На гастролях вас уже «обкатали», включая зарубежные. Вон даже в пул Генерального в Австрию взяли. Пора вас показать так сказать лицом на международном фестивале. Сан-Ремо я не считаю — это «пристрелка» была.
— Нельзя нам в Польшу, Петр Нилович!
— Это почему же?
— Мы в августе в Италию на гастроли едем. Договор уже на согласовании в МВД — опять соврал я — А вы знаете, как сейчас с политической точки зрения важна для нас Италия. Польша никуда не денется — с удовольствием поедем в следующем году.
Демичев задумался. Ну давай! На тебя надавил Суслов. Деваться было некуда — Минкульт вписался в эту историю. Теперь я даю тебе железную отмазку «съехать» с темы.
— Тем более — аккуратно продолжил я — Мы оба умные люди…
Министр усмехнулся, кивнул мне на поднос, где стаял чайник с чашками. Я покачал головой.
— И оба понимаем, что поляки второй раз подряд нам первое место не дадут. К ним просто тогда перестанут приезжать исполнители из социалистических стран. А зачем? Советы все равно заберут приз. Состязательность пропадет.
— Ну а если вы объективно лучше? — подыграл мне Демичев — Музыка у группы и, правда, отличная! Особенно, «Мы желаем счастья вам». Моя жена очень любит эту песню.
— Я все понимаю — прижимаю руку к сердцу — Но это же политика! Куда нам против нее.
— Ладно, я обдумаю и свяжусь с Щелоковым — резюмировал министр — Подпишешь пластинку для жены? У меня где-то диск был…
Быть на Арбате и не пообедать в Праге — это преступление против человечества. Тем более после наших прошлых визитов в компании высокопоставленных товарищей нас там хорошо знали. Пустили мгновенно, проводили в зеркальный зал. Там мы были вообще одни — соседние столики пустовали.
— Борщ, сациви, хачапури, шашлык по-карски — быстро сделал заказ я — Еще пару овощных салатов и Боржоми.
— Мне тоже самое — кивнул Леха официанту, даже не глядя в меню. Наши охранники за соседним столиком достали что-то свое из контейнеров. Им запрещено питаться ресторанной едой? С другой стороны может быть это и правильно. Вдруг попытаются отравить.
— Вить, я тут Димону вчера звонил — «мамонт» повертел в руках вилку — Болтали об общих знакомых, ну и слово за слово… Спрашивает можно ли ему у нас работать? Он передумал.
— Он же в моряки пошел? Во Владик уехал — удивился я — Вернулся из рейса?
— Вернулся. Привез на продажу твои пластинки американские, кстати.
— Ты бы поосторожнее такие разговоры по телефону вел — я тяжело вздохнул — Сомневаюсь, что он у нас приживётся.
Принесли Боржоми, мы сразу оба выдули по стакану. Пузырики ударили в нос.
— Это почему? — Леха набычился — Ты насчет того разговора? Когда Димон характер проявил свой?
— Во-первых, характер — согласился я — Он у него же с тех пор не изменился, правильно? Во-вторых, мне его банально поселить некуда. Квартиры Щелоков обещал только через полгода. Как бы музыканты наши ленинградские не сбежали за это время.
— Да куда они сбегут от загранок то — усмехнулся «мамонт».
— К загранкам быстро привыкаешь. А жить где-то надо.
— К хорошему вообще быстро привыкаешь — вздохнул Леха.
— Наконец, мне просто нечем его занять в студии. С охраной у нас вопрос решен, на монтажные работы мы нанимаем временных рабочих, разве что открыть собственный фирменный магазин грампластинок — задумался я — Или ночной клуб.