Игрывыгры

Когда осталось только подруливать на плавных изгибах, Михаил огляделся. Салон обшит красной кожей, даже пространство для ног отделано алым – каким-то бархатным и приятным для голых ступней материалом. Машина, скорее всего, не новая, о чем говорят потертости педалей и кожаного руля, но для Михаила, видевшего подобные лишь на картинках, она была чудом техники. На руле сияла многоцветная эмблема с крестом и зеленым змием. Хороший герб себе на будущее. Как напоминание, чтобы в подобные истории больше не попадать.

– Отвези меня домой, потом езжай, куда хочешь. – Жанна замерла, глаза уставились на трассирующие очереди мелькающих фонарей.

Раннее утро. Город еще только просыпался. Люди-«жаворонки» и принужденные обстоятельствами притвориться жаворонками «совы» уже куда-то спешили, все больше машин выползало из теплых будок гаражей и с холодных стоянок.

Михаил молчал.

– Если остановят, скажи, что увидел открытую машину и решил покататься. Это простительней.

– Понимаю, не маленький.

– Ни фига ты не понимаешь. «Не маленький». Ну-ну. Если бы что-то понимал, мы бы здесь в таком виде не сидели. – Соседку будто жгло изнутри, она принялась обмахиваться, вентилируя внутренности краем мини-юбки. – Одежду, которая на тебе, уничтожь, и чтобы никаких концов не нашли. Лучше сжечь, но так, чтобы не привлечь внимания. Потом перегони машину в мой район, поставь где-нибудь неподалеку. Ключи занеси мне. Дальше не твои проблемы.

– Как понимаю, связываться с полицией ты не намерена?

– А ты?

На Михаила поднялся настолько агрессивный взгляд, что расхотелось сидеть с его обладательницей в одном автомобиле.

– Я – пас, – ответил он.

Вот и договорились. Девушка откинула голову, веки прикрылись, ладони чувственно расположились на коленях.

Нет ничего лучше, чем лететь по просыпающемуся городу. Большинство светофоров еще не работало, в остальных поймалась зеленая волна. Так и хотелось вжать педаль, чтобы хоть раз в жизни ощутить, что чувствуют стритрейсеры и прочие гонщики. Машина это позволяла, обстоятельства – нет. Недовольно порыкивая, мощная зверюга кралась по городским джунглям, словно выискивала добычу. Увы, дичь сидела внутри, мимикрируя под хищника, чтобы другие хищники не порвали на части. Овца в волчьей шкуре. Фу, ну и сравнение. И не овца, а баран, поскольку Жанна под определение овцы не подпадала, это была молодая волчица.

Если она такая сейчас, пока молодая, что будет, когда станет матерая?

Через минуту Михаил вывел спутницу из временного анабиоза:

– Надо позвонить.

– Договорились же полицию не вмешивать.

– Не в полицию. Домой.

– Так бы сразу и сказал.

С хрустом потянулись расправленные девичьи руки, одна из которых едва не заехала водителю в глаз, затем Жанна принялась рыться в бардачке. Затем – в прочих вещах. В конце заглянула под сиденья.

– Предусмотрительный. – Она тихо выругалась под нос. – Перед выходом он свой телефон оставил у меня, чтобы по сигналу не отследили, где труп закопал.

– Мог бы просто выключить.

– В некоторые модели в систему заранее встроены микробатареи, не отключишь и не удалишь, а у прочих, если аккумулятор не вытащить, тоже отследят, сейчас и такая аппаратура имеется. Терпи до дома, если не срочно.

Жанна вновь откинулась затылком на подголовник.

Михаил уже несколько раз косился в зеркальце заднего вида, каждый раз все более нервно.

– Посмотри назад, – сказал он. – Видишь машину вдали?

– Черную?

– Второй поворот за нами повторяет. И это с учетом, что движения почти нет. Не обгоняет, не отстает.

– Сверни. И как только скроешься из виду…

– Ясно. По газам?

Жизнь закрутилась как в заправском боевике: супергерой уходит от погони с юной красавицей на борту. Рассказать знакомым – засмеют.

– Нет, – усмехнулась девушка, развеяв нарисовавшиеся в его уме смелые картинки, – наоборот. Адреналинчик, что ли, взыграл? Выброс тестостерона беспокоит? Для улучшения гормонального фона придуманы средства лучше, чем играть с неизвестными в казаки-разбойники.

Михаилу новый поворот к старому не понравился.

– По-твоему, надо остановиться и просто сдаться?

– Нет, – отрезала Жанна. – Нужно неожиданно развернуться и поехать навстречу, и мы их рассмотрим. Если это его люди, – при слове «его» ее лицо обвело взглядом салон, – я их узнаю. Придется сматываться на всех парах, чтобы не нарваться на пулю. Если же за его машиной зачем-то следят другие…

– То?.. – словесно подтолкнул Михаил.

Жанна, видимо, не любила, когда ее торопили. Нарочно медленно поправив двумя пальчиками упавшую челку, она посмотрела на соседа выискивающим что-то взглядом.

– Если едут именно за нами, но не догоняют, значит, просто следят. Тогда посмотрим, кто. А вот потом – по газам, в противоположную сторону.

Сидя рядом в узенькой юбочке и блестя гладкими бедрами, отвлекающими взор даже несмотря на чудовищное развитие событий, эта странная сорвиголова женского пола умудрялась выглядеть одновременно неприступной и пронзительно зовущей. Демонстративно заголяя ноги до границы приличия, она, тем не менее, не переходила эту границу. Но ведь срывающийся взгляд потому и косил в сторону ее низа, что ждал тревожного момента, когда готовое произойти произойдет, и тогда…

Тогда – что? Зачем ему это «тогда»? Чего он, вообще, ждет от соблазнительной случайной соседки? Чего хочет?

Михаил внезапно вывернул вправо, при этом не показав намерения сигналом поворота.

– Смотри. – Жанна указала на перекресток.

Интересующий автомобиль оказался большим черным джипом. «Преследователь» спокойно проехал по своим делам мимо их поворота. От сердца отлегло. Они вновь выехали на дорогу, в этот ранний час почти свободную.

Может, не следовало делать того, что Михаил сделал, но он не удержался и спросил, заранее ругая себя, поступающего как одолеваемый ревностью сопливый мальчишка:

– Он тебе кто?

Глаза новоявленной волчицы нехорошо сузились. Она не переспросила, кого имеют в виду.

– Неважно. Теперь никто.

А через несколько мгновений добавила:

– Он и был для меня никем.

Михаила ответ устроил.

Недалеко от своего дома Жанна объявила:

– Во двор не заезжай. Останови здесь. Все, пока.

Она вышла, а на Михаила даже не взглянула – то ли будучи в трансе, то ли от непонятной злости на себя, на попутчика, на жизнь… Кто их, взбалмошных девиц, разберет? Другие люди. Если для нее в человека выстрелить – что муху газетой прихлопнуть, что будет дальше?

Не успел он тронуться, как рядом притормозил полицейский УАЗик, сирена кратко квакнула с требованием остановиться. Жанна, еще не успевшая войти в подъезд, замерла в дверях.

Из открывшейся машины выскочил молодой офицер в бронежилете и с Калашниковым в руках:

– Эй! Стой!

3

Михаил остановился. УАЗ проехал чуть вперед, оттуда вышли трое таких же бравых ребят.

– Пройдемте с нами, – объявил Михаилу первый вышедший, пока остальные выгружались.

Вот и все. Доигрался. При выходе из машины руки сами собой сложились за спиной – как в кино, где именно так водят преступников. Сколько лет сейчас дают за угон? А за убийство с целью наживы? А если до того обвиняемый признан мертвым – это смягчающее обстоятельство или отягчающее? Если решат, что притворился сознательно (допустим, чтобы начать другую жизнь по чужим документам) – сидеть ему веки вечные. Прощай Наташа, не сбылись мечты о хорошей жизни. Только бы дети выросли достойными людьми.

Простучали каблучки, донесся крик:

– Молодые люди, а что случилось?

Полицейские оглядели девушку, как волки косулю, которая решила узнать причину лесного собрания.

Парень в бронежилете объяснил:

– Требуется понятой. Все еще спят, и мы хотели попросить мужчину…

– А можно я? – Жанна расцвела лучезарной улыбкой. – Я здесь живу. Понимаете, брат… – неожиданно для Михаила девичий подбородок указал на него, – брат отцу за лекарствами поехал, это срочно, а я пока свободна. К тому же никогда не была понятой. Любопытно. Возьмете меня на замену? В чем заключаются обязанности понятого, что он должен делать? Миша, езжай. И постарайся быстрее, папа ждет.