Страница 22 из 36
Поэтому, когда Михаил явился на вызов царственного старшего брата во дворец, тот смог выкрикнуть лишь два слова:
– Черниговские гусары!
Это означало, что император назначал великого князя командиром Черниговского гусарского полка, стоявшего в Орле. И он должен незамедлительно туда отправиться.
Прошло всего двое суток с тех пор, как поручик вызвал его на дуэль, а Михаил больше не служил в полку Синих кирасир. Сам Вульферт тоже вскоре отправился в Москву, получил новый чин.
Но скандал, вызванный романом великого князя Михаила и мадам Вульферт, и последовавший за этим вызов его оскорбленным мужем Наталии Сергеевны на дуэль, обрастал новыми слухами и досужими измышлениями. Поистине, такого шума и волнения маленькая тихая Гатчина еще никогда не знала.
Глава седьмая
Два романа – две судьбы
Переживания императора Николая II и его матери – вдовствующей императрицы Марии Федоровны по-человечески понять очень легко. Ведь в Гатчине одновременно развивались два романа, бросавших тень на царскую семью. И главными действующими лицами здесь были младшие Романовы – великий князь Михаил и великая княгиня Ольга, неразлучные брат и сестра, которые всегда и во всем, даже в улаживании сердечных дел, помогали друг другу.
Так чем же разгневала своего царственного брата и строгую мать Ольга Александровна? Для того чтобы ответить на этот вопрос, вернемся на несколько лет назад.
В один из майских дней 1901 года население Российской империи оповестили о том, что «Ее Императорское Высочество Великая Княжна Ольга Александровна, с общего согласия Государя Императора и Вдовствующей Императрицы обручена с Его Высочеством Принцем Петром Ольденбургским».
Новость потрясла очень многих – как в обеих столицах, так и в провинции. Никто не мог поверить, что этот брак будет заключен по взаимной любви. Ольге всего девятнадцать, жених – на четырнадцать лет старше. Но дело даже не в большой разнице в возрасте – можно привести много примеров счастливой семейной жизни, когда муж намного старше жены. Тут обстоятельства иного порядка – принц не проявлял интереса к женщинам. И это было хорошо известно в великосветских кругах.
Как же выглядел внешне претендент на руку и сердце великой княжны? Высокого роста, чрезвычайно худой. Писателя И. А. Бунина[73], познакомившегося с принцем Петром Ольденбургским уже после революции, в эмиграции, поразили «его череп, совсем голый, маленький, породистый до явных признаков вырождения, сухость и тонкость красноватой, как бы слегка спаленной кожи на маленьком костлявом лице, небольшие подстриженные усы тоже красно-желтого цвета и выцветшие глаза, скорбные, тихие и очень серьезные, под треугольно поднятыми бровями (вернее, следами бровей)».
Вряд ли такой человек мог поразить воображение юной девушки. Кому же, в таком случае, нужен был этот странный брак? В книге «Мемуары Великой Княгини Ольги Александровны» / Запись Я. Ворреса / находим такое объяснение: «Вдовствующую Императрицу уговорили отдать дочь замуж за их сына родители Принца Ольденбургского, в частности, его честолюбивая мать, принцесса Евгения, которая была близкой подругой Марии Федоровны». Род Ольденбургских был издавна тесно связан с династией Романовых, но родителям принца хотелось, чтобы связь эта стала еще более прочной…
Сама великая княжна о том, что творилось за ее спиной, ничего не знала. Она встречала кузена Петра почти на всех семейных собраниях и обращала на него внимания не больше, чем на остальных родственников. Она считала, что он староват, да и слишком уж заботится о своем здоровье. Не выносит прогулок, боится сквозняков, избегает домашних животных, заслышав звуки музыки, зевает, а живопись вообще ставит его в тупик. Словом, скучный он какой-то!
Было еще одно обстоятельство, которое настораживало Ольгу. Уж слишком Петр увлекался азартными играми. Мог ночь напролет просидеть за карточным столом в одном из петербургских клубов. Словом, жених он был совсем незавидный, по крайней мере, для молоденькой великой княжны. Но…
Однажды Ольгу пригласили в гости к графам Воронцовым. Ехать туда она не очень-то хотела, но отказаться было неудобно. Хозяйка, встретив ее, провела наверх, в гостиную, а сама тут же вышла и закрыла дверь. Ольга была удивлена, тем более что в гостиной Воронцовых оказался ее кузен Петр. Он явно был чем-то расстроен или смущен, смотрел куда-то в сторону. А потом, запинаясь, сделал девушке предложение. Она так опешила, что смогла лишь произнести:
– Благодарю Вас.
Тут же дверь распахнулась, в гостиную быстро вошла графиня Воронцова, обняла Ольгу и воскликнула:
– Мои лучшие пожелания!
У Ольги же глаза словно заволокло туманом. Лишь вечером, рассказав обо всем брату Михаилу, она дала волю чувствам. Они оба заплакали.
Девушку с горячим, жаждущим любви сердцем, такой брак, похожий на фарс, конечно, не мог устроить. Но ее судьба уже была решена царственными родственниками, и она это прекрасно понимала. Успокаивало лишь одно: связав свою жизнь с принцем Ольденбургским, ей не нужно будет покидать Родину. По крайней мере, ей так казалось.
Мария Федоровна решила ускорить бракосочетание, и оно состоялось в конце июля 1901 года. Свадьба была не очень веселой, и на ней присутствовали лишь ближайшие родственники. Вечером старший брат Ольги, Михаил, сделал в дневнике запись: «27-го июля, пятница, Гатчина.
Утром Беби (так в родительской семье называли Ольгу. – Прим. автора) и я гуляли. Остальное время была большая суматоха вообще. Завтрак был в 12 ч[асов] в саду. Были Ники [император Николай II.], Алике [императрица Александра Федоровна], Ксения [старшая сестра Михаила и Ольги], Сандро [великий князь Александр Михайлович] и д[ядя] Вальдемар [принц датский].
В 12 1/2 ч[аса] мы всем семейством собрались в Китайской галерее, когда Беби была готова, то мы пошли в большую комнату к ней, откуда начался выход через все залы в Церковь. Весь дворец был битком набит (почетный караул 14 роты Преображенского полка был выстроен на площадке большой лестницы, а другой караул Кирасирского полка в Малом [Тронном] зале рядом с Белой залой)…
По окончанию церемонии мы вернулись обратно. Я пил чай у Мама [императрица Мария Федоровна], потом в 6 ч[асов вечера] Ники и я катались на байдарках…
В 7 ч[асов вечера] был банкет в Белом зале. Я сидел между Алике и Анастасией [великая княгиня Анастасия Михайловна]. По окончанию этого вернулись восвояси. Вскоре мы все собрались у Мама. В 10 3/4 ч[аса вечера] Петя и Беби простившись поехали на Б[алтийскую] станцию, я за ними. На станции было много народу (весь путь до нее был иллюминирован электричеством). Было очень грустно прощаться с Беби. Затем я вернулся домой. Пошел прощаться с Ники и Алике. Затем с Нана [прозвище няни Ольги Александровны, англичанки миссис Элизабет Франклин], которая пока здесь остается (она бедная была такая грустная). Наконец простился с Мама и в 12 1/4 ч[аса ночи] поехал на станцию».
Молодые же, приехав в столицу, отправились во дворец принца Ольденбургского. Но первую брачную ночь теперь уже великой княгине суждено было провести в одиночестве. Муж оставил молодую жену в спальне и отправился в какой-то клуб, к своим старым приятелям. Ольга вдоволь наплакалась, а потом… уснула. А что еще ей оставалось делать?
На склоне лет она вспоминала: «Мы прожили с ним под одной крышей почти пятнадцать лет, но так и не стали мужем и женой».
Вот ведь как случается в жизни: у этой женщины была молодость, огромное богатство, очень высокое положение в обществе, ее окружали могущественные родственники. Но не доставало главного – обычного человеческого счастья. Она оказалась связанной узами брака с человеком, в общем-то, неплохим, очень добрым, но каким-то нескладным. На досуге он писал милые сентиментальные повести о природе, лесной тишине… Но счастья своей юной жене дать не мог, Ольга оставалась для него лишь носительницей императорской фамилии. А ее сердце, хоть и жаждало любви, все еще было свободно. Как-то она подумала: если рассказать кузену Петру о том, как она тоскует о любви и нежности, он ведь сочтет ее просто сумасшедшей. Усмехнулась горько, и не стала ему ничего рассказывать…
73
Бунин Иван Алексеевич (1870–1953) – русский писатель и поэт, первый лауреат Нобелевской премии по литературе из России (1933 год).