Страница 19 из 36
На следующее утро Петси вернулась в Лондон. Михаил очень мило с ней попрощался, пожелав счастливого пути. Весь день он провел с родственниками, а вечером тоже вернулся в столицу. Из туманного Альбиона он тут же отправился на родину, в Санкт-Петербург.
За все десять дней, что пробыл в Англии, он так и не встретился с женщиной, на которой еще недавно собирался жениться. Все его мысли занимала теперь другая – жена поручика Вульферта.
Глава шестая
Скандал в Гатчине
В Гатчину Михаил вернулся в октябре 1908 года. Во время первой же встречи с Наташей они оба поняли: обратного пути нет. Долгая разлука лишь укрепила взаимное чувство. Но ту грань, которая отделяет любовь платоническую от земной, они пока переступить не решились. Слишком мощной была преграда – брак Наташи с Владимиром Вульфертом.
Но окружающие их люди ни за что бы в это не поверили, узнай они правду. В том, что они наблюдали, многие были склонны винить именно Наталию. Завистники считали ее многоопытной хищницей, которая вскружила голову скромному, тактичному великому князю. Как же, он был для жены простого поручика очень лакомым кусочком! А эта «дама» имела далеко идущие планы…
Но тем, кто осуждал эту женщину, было невдомек, как же далеки они от истины. Да, она не могла по общепринятым меркам служить примером добродетели, но ведь именно влюбленный в нее великий князь неотступно следовал за Наташей по пятам, и делал это так элегантно, так красиво и возвышенно, что не полюбить его – глубоко и искренне, она просто не могла. Лишь рядом с ним – таким сильным, нежным и надежным одновременно, она чувствовала покой и счастье. Уверяла себя, что никогда не пожалеет об этой встрече. Какие бы трудности ни возникли в будущем на их пути, для нее теперь главное – видеть его и любить…
А слухи и кривотолки, тем временем, набирали силу. Михаилу и Наташе казалось, что они по-прежнему ведут себя благоразумно, но они стали теперь почти неразлучны, и не заметить этого было невозможно. Общество вынесло им свой вердикт. Скандал пока не разразился, но он явно назревал. Офицеры полка считали, что великий князь создает ситуацию, при которой Голубые кирасиры попадут в крайне неприятную историю. Старшие офицеры ожидали решительных действий от командира, генерала Е. И. Бернова. Именно он, уверяли они друг друга, должен взять ситуацию под контроль. Но этого не произошло.
Генерал хранил молчание, делая вид, будто ничего особенного не случилось. Он явно не хотел вмешиваться в сердечные дела великого князя. Сначала офицеры недоумевали: чем вызвано такое поведение Бернова? А потом решили – он просто трепещет перед братом императора, не хочет потерять расположение вдовствующей императрицы, привилегированное положение полка, который при дворе в шутку называли «Les petets bleus de Sa Majeste»[71].
На самом же деле все обстояло не совсем так. Конечно, командир полка не хотел потерять расположение царствующей особы. Но ведь сам великий князь несколько месяцев назад попросил его устроить свидание с мадам Вульферт. И он организовал эту встречу. Как же после этого морализировать? Конечно, узнай вдовствующая императрица о романе младшего сына с женой одного из полковых офицеров, скандал неминуем. Поэтому генералу Бернову оставалось лишь молиться и надеяться на то, что это дело разрешится как-нибудь само собой.
Но была в этой истории еще одна сложность, которая ставила Бернова в тупик. А именно – молчание поручика Владимира Вульферта. Внешне он по-прежнему оставался преданным мужем, казалось, был счастлив в браке, и не выказывал недовольства по поводу того, что великий князь оказывал повышенное внимание его жене. Если бы он сделал это, а Михаил продолжал упорствовать и встречаться с Наталией, Вульферт имел бы все основания официально пожаловаться командиру, а в случае его бездействия – шефу полка, вдовствующей императрице. А уж если бы несчастный Бернов встретился лицом к лицу с разъяренной Марией Федоровной, он не смог бы проигнорировать законное требование Вульферта помочь ему, и обязательно вмешался. И великий князь должен был бы подчиниться кодексу офицерской чести.
Но Вульферт упорно молчал. Видимо, он надеялся, что сложившийся любовный треугольник поможет ему продвинуться по службе. Однажды великий князь пригласил его принять участие в торжественной церемонии, и Владимир стоял рядом с человеком, который был влюблен в его жену, и любезно с ним беседовал. Когда Михаил Александрович приезжал к Вульфертам в гости, Владимир первым приглашал его войти. Был он приветлив и тогда, когда младший брат императора устроил вечеринку и все время просидел рядом с Наташей. Что на это можно сказать?
Да, Вульферт продолжал улыбаться. Но выражение его лица немедленно изменилось бы, имей он возможность прочитать письма Михаила к его жене. В декабре 1908, когда Владимир с Наташей отправились в гости к его родителям в Москву, вслед им было отправлено письмо, адресованное молодой женщине. Но адрес на конверте указан совсем не тот, по которому жили старики Вульферты.
Воздвиженка, 6… Это дом, где жили Наташины родители. Письмо явно написано не рукой друга семьи, а – влюбленного мужчины. Через несколько дней Михаил отправил в Москву новое письмо, и опять на адрес родителей. Он писал, что скучает, ждет, тоскует.
Напряжение росло с каждым днем. В начале 1909 года всех волновал единственный вопрос: когда и каким образом разразится скандал?
Но Вульферт, как это ни странно, еще несколько месяцев продолжал делать вид, будто в семейной жизни у него все в порядке. Со стороны казалось, что с великим князем они – лучшие друзья. Везде появлялись вместе, и об этом красноречиво свидетельствуют многочисленные снимки.
Михаил был заядлым фотографом, и фотоаппарат подробно фиксировал историю его любви. Все снимки он заботливо помещал в альбом. В течение следующих пяти лет таких альбомов набралось четырнадцать. На каждой фотографии – номер или дата, когда она сделана. На многих из пожелтевших снимков – улыбающаяся Наташа, рядом с ней – счастливый великий князь, а с другой стороны – довольный жизнью, по крайней мере, внешне, поручик Вульферт.
Если выдавалась возможность совершить длительную прогулку, влюбленные предпочитали Москву Санкт-Петербургу. В Первопрестольной они не так опасались встреч с нежелательными свидетелями их романа, как в сановном Санкт-Петербурге. А после нашумевшей истории с Диной Михаил вовсе не хотел новых выяснений отношений с родственниками.
Да и у Наташи было больше оснований стремиться в Москву, ведь там жили ее родные, старые друзья, которые всегда готовы были сопровождать ее в театр, на выставку, в гости. Те, кто знал ее с детства, смотрели на очаровательную молодую женщину с восхищением и любовью. Одним из таких старинных друзей был Михаил Бахрушин. Через много лет он написал Наташиной внучке, американской писательнице Паулине Грэй о том, как сильно великий князь был влюблен в мадам Вульферт, и об этом знала вся Москва. Он везде сопровождал молодую супружескую пару…
В конце марта 1909 года Вульферт с женой уехали в очередной раз по делам в Москву. Михаил Александрович вызвался на время отсутствия супругов присматривать за их псом Джорджем, и забрал его к себе, во дворец. В одном из «официальных» писем, которое, по его мнению, мог прочитать Вульферт, великий князь подробно описывал, как хорошо они поладили с Джорджем, и тот всю ночь спал у него в ногах. Михаил знал, что из-за нескольких его прошлых писем в семействе Вульфертов уже вспыхивали ссоры, поэтому он и сообщал лишь о том, как старался позаботиться об их домашнем питомце. Письма же личные, полные заботы и признаний в любви, продолжали приходить на другой адрес. В одном из них он признавался Наташе: «…Поверь мне, я люблю тебя всем сердцем и страстно хочу видеть счастливой… Будь во всем осторожна и ни в коем случае не серди его…» Имеется в виду, конечно, поручик Вульферт.
71
Маленькие Синие Ее Величества – (фр.)