Мифы и общество Древней Ирландии

Помимо подобных красочных примеров влияния гейсов на жизнь древнеирландского героя, которые мы находим в литературе, до нас дошел не менее любопытный раннесредневековый трактат, условно названный его издателем М. Диллоном «Табу королей Ирландии»203. Однако речь в нем идет не о гейсах, а о неких «запретах» (urgarta) королей Темры и четырех пятин Ирландии, «запретам» этим соответствуют «дары» (búada) – действия или феномены, приводящие к успеху царствования того или иного короля. Неясно до каких пор эти табу управляли жизнью ирландских королей. Вероятно, что уже во время письменной фиксации «запретов» о них сохранились лишь противоречивые воспоминания. Запреты королей Темры так или иначе связаны с передвижением самого короля или его людей по Темре и центральным королевствам Ирландии, Миде и Брега. Один из этих запретов явно связан с гейсами короля Конаре и отражает отношение к сакральному центру Темре в древнеирландском обществе. Согласно ему королю было запрещено спать на равнине Темры во время восхода солнца204. Запрет из другого варианта гейсов короля Конаре перечислен в другом предании из цикла Конаре – «О потомстве Конаре Великого» (De shíl Chonairi Móir). Конаре было запрещено . народом оставаться в Темре во время восхода и заката205. То есть этот гейс Конаре принадлежал к определенной группе общих гейсов королей Темры, которые ограничивают и устанавливают время пребывания короля в Темре. Поэтому третий гейс Конаре из «Разрушения заезжего дома Да Дерга» – запрет выходить каждую девятую ночь из Темры – также важен для осмысления места Темры в древнеирландском обществе. Король зависит от королевского центра Темры, и его власть может быть потеряна, когда он покидает Темру на долгое время. Но в то же время Темра и не служит настоящей резиденцией короля: отношения его с этим святилищем должны быть очень осторожны, и задерживаться в нем неоправданно долго король права не имел. Такое объяснение, возможно, и не совсем верно, мы можем предположить только связь хтонического, земляного характера Темры, ее темной стороны, отраженной в возможной этимологии Temair< *tem-, с повторяющимися королевскими табу оставаться в Темре при свете солнца или покидать Темру ночью. Подобные гейсы, регулирующие отношения короля с королевским центром и местностью вокруг него, можно найти и в других текстах.

Король туата, несмотря на миниатюрные размеры своего королевства, был самым распространенным типом правителя в Древней Ирландии. Даже сильнейшие из верховных королей до Бриана Борове были практически правителями своего собственного туата, вне которого они не обладали реальной властью. Как клиенты подчинены им были короли других туатов, но не сами туаты. Передвижения королей вне своего туата, судя по всему, были ограничены: он мог лишь совершать набеги на соседние земли и угонять скот у своих соседей, да присутствовать на собраниях, которые устраивал верховный король206. Здесь мы можем проследить определенную параллель с западноевропейскими средневековыми феодальными иерархическими принципами. В распоряжении древнеирландских королей не было даже собственной армии, но лишь дружина из наемников и свита из благородных клиентов. Тем не менее в любой момент король мог призвать свободных мужчин туата в ополчение (slógad) для отражения захватчиков или атаки на соседей207. У них вовсе не было чиновников кроме личного дворецкого (rechtaire), собиравшего для короля подати. Основная функция короля в повседневной жизни была репрезентативная и военная. Может быть, из-за такой ограниченной сферы деятельности древнеирландского короля его распорядок дня часто описывается в литературе с использованием ритуальных штампов и немного иронически (хотя как мы можем судить о древнеирландской иронии?).

Вот как схематически описывает Фергус, бывший король уладов, нашедший приют при дворе королевы Медб в Коннахте, в одной из глав древнеирландского эпоса «Похищение быка из Куальнге» обычный день легендарного короля уладов Конхобара:

Так проводит дни своего правления Конхобар: треть дня – наблюдая за юношами, вторую треть – играя в фидхелл208, последнюю треть – за питьем пива, пока не засыпал. Хоть я и изгнан оттуда, нет в Ирландии более удивительного героя, чем он209.

Как мы видим, в этой идеализированной картине король освобожден окончательно от государственных дел. Идеальный король погружен в блаженное ничегонеделание. Ф. Дж. Бирн предполагал в этом случае иронию со стороны автора «Похищения», однако я повторюсь, что современному человеку очень сложно судить об иронии в традиционном обществе, и то, что кажется немыслимой ленью для современного эффективного государственного деятеля, было идеалом традиционного правителя. Интересно, что в более позднем средневековом варианте «Похищения» утро Конхобара уже посвящено вопросам и тяжбам его пятины: темп жизни нарастает, и даже от идеального короля требуется участие в государственных делах210. Древнеирландский законодательный трактат VII в. Críth Gablach дает столь же идеализированную картину повседневной жизни верховного короля:

Вот распорядок на неделю, достойный короля, т. е. в воскресенье – пить пиво, ибо тот не настоящий владыка, кто не ставит выпить каждое воскресенье. Понедельник – для судебных решений, для разрешения споров между туатами. Вторник – для игры в фидхелл. Среда – наблюдать охоту с борзыми. Четверг – для брачных утех. Пятница – для скачек. Суббота – для приговоров211.

Этот распорядок королевской жизни интересен хотя бы тем, что связан с новой для древнеирландского общества семидневной неделей. Редкое слово, обозначающее «распорядок на неделю», sechtmonáil, происходит от латинск. septimanalis ‘семиричный’. Все это указывает на то, что мы имеем здесь дело не с дохристианским идеалом поведения короля, но с некоей синтетической конструкцией, возникшей на стыке двух эпох. Опять же важно заметить, что судебная практика даже по таким искусственным описаниям занимает существенную часть жизни короля: судебные разбирательства и приговоры занимают два дня недели. Впрочем, занятия в понедельник и субботу фактически одни и те же и явно дублируют друг друга.

Древнеирландский король обитал в своей небольшой крепостце (назвать ее крепостью или дворцом не поворачивается язык). В любом случае, величина и количество валов вокруг нее говорили о количестве рядовых клиентов, трудившихся на ее строительстве.

Какова достойная крепость для короля, постоянно живущего в своем туате? Семижды двадцать футов – полная мера ее в поперечнике. Семь футов – толщина ее вала; двенадцать футов – глубина ее рва. Тогда он король, когда валы, поднятые зависимыми клиентами, окружают его. Что такое вал зависимых клиентов? Двенадцать футов – ширина его ворот и его основания, его удаленность от крепости. Тридцать футов – его длина снаружи. Клирики молятся о его доме: каждому из них по телеге с дровами и телеге с камышом. Если владыка выстригает тонзуру, ему не положено строить крепость, но лишь его собственный дом. Тридцать семь футов его дом; двенадцать спален в королевском доме212.

Снова мы сталкиваемся с реалиями раннехристианской Ирландии. Король вполне мог принять постриг, в этом случае укрепленное жилище ему по статусу иметь не полагалось. Только несколько валов вокруг королевского жилища, построенных зависимыми клиентами (drécht giallnai), отличали королевскую «крепость» от усадьбы крепкого хозяина. Такие валы часто обнаруживают в ходе раскопок на месте королевских поселений. Помимо строительства крепости и других обязанностей по поддержанию своего жилища, король мог привлечь клиентов и к другим работам. Так, житие св. Бригиты Когитоса, написанное в середине VII в., описывает, как верховный король Лейнстера обязал подвластные ему туаты (plebes et provincias) построить дорогу через заболоченную землю. Это описание ярко иллюстрирует как локальный, так и «общенациональный» уровень строительства дорог на болотах в раннесредневековой Ирландии:

203

The taboos of the kings of Ireland / Ed. M. Dillon // Proceedings of the Royal Irish Academy. Vol. 54. Section C. 1951—1952. P. 1—36.

204

The taboos of the kings of Ireland / Ed. M. Dillon // Proceedings of the Royal Irish Academy. Vol. 54. Section C. 1951—1952. P. 8.

205

Gwy