Страница 12 из 16
Докладываю с утра:
– Бабушка 86 лет после операции Гартмана явно идет на поправку. Кишечник работает, проснулись забытые эротические фантазии. Меня почему-то называет Лешей и просит помочь ей расстегнуть пуговицы на бюстгальтере. Неужели она думает, что я близко подойду к женщине, которая носит бюстгальтер с пуговицами?
В нашей глубинке такие страсти кипят, что Шекспиру и не снилось. Если он и существовал, то явно поторопился с рождением. Вспоминается один эпизод.
Работал я как-то в одной из ЦРБ. Поступает пациент. Мужик обгорел так, что от копоти стал черным, как мавр. Когда смог говорить, рассказал о своей беде. Дошел до него слух, что новый сожитель плохо относится к его бывшей жене. Заявился он к ним учинять разборку. Но на этом деле сильно погорел. Только открыл дверь в их избу, как сожитель плеснул в него ведро бензина и бросил спичку. Мужик превратился в огненный шар, который с криками метался по двору. Когда он собой поджег соседский сарай, соседи вызвали пожарных, а те – «Скорую». До этого соседи просто наблюдали. Чужие разборки никого не касаются. По счастью, бензин был хороший, к коже не приставал. Обгорел мужик не сильно. Лежал в реанимации. Был очень горд собой.
– Да, – говорил, – хорошая женщина у меня была, за такую можно и сгореть заживо.
Как потом выяснилось, причиной расставания с женой было то, что он по пьянке свернул ей рожу набок. Приходила она его как-то навестить, очень своеобразное лицо. Кончик носа почти касался мочки уха. Естественно, фамилию больного уже никто больше никогда не вспоминал. Весь месяц его звали Отелло.
Заехал по делам в областной ожоговый центр. В холле негромко звучит мелодия, успокаивая посетителей. Звучит саундтрек из фильма «Кочегар». Очень даже в тему. А еще говорят, что в доме висельника не принято говорить о веревке.
Интересная пара появилась зимой в поселке. Даже издали заметна какая-то трогательная нежность в их отношениях, когда они, поддерживая друг друга, преодолевали ступеньки поселкового маркета.
– Смотри, – говорю своему приятелю из ожогового отделения, – как трогательно. Какая забота о своей второй половике.
Тот парень, малочувствительный к нежности, начинает дико ржать.
– Слушай, это ты насчет второй половинки хорошо сказал.
– А ты их знаешь?
– Конечно же, знаю, это наши люди. Пошли, посмотришь на их ебальнички. Заодно возьмем еще по пиву.
Да… Насчет половинки я явно погорячился. Семья, действительно, интересная. Одно лицо на двоих. Вернее, у каждого только одна половинка лица. Жаль, что у обоих левая. У женщины вместо правой – грубый рубец от ожога, у мужчины справа вообще непонятно что. Кажется, что каким-то странным образом затылок начинается сразу от переносицы. Уха нет. Требую от товарища подробностей.
– Так там ничего интересного. Это еще где-то в конце осени было. Обычное дело. Мужик, сожитель ейный, облил голову любимой бензином, ну и поджог. А она, пока горела, схватила топор и ему по черепу заехала. Харю вот ему разрубила. А потом на улицу, в снег. Там погасла. Все у нас кричала, что засадит этого ублюдка, который ей лицо навсегда испортил. А этот урод у вас лежал, как выписался, все приходил, каялся. Ну вот, похоже, помирились. Говорят, даже поженились. Мы ей собирались рожу-то подправить, но этот черт шмурдяк притащил, они нажрались, так мы ее выписали за пьянку. Может, еще соберется, придет. Ну, давай, по последней.
Показываю студентам пример тяжелой дизартрии:
– Видите, это совсем плохо, когда больной очень старается произнести слово «п…а», но не может.
Такие люди украшают нашу жизнь. Внушают веру в великое будущее. Такие, как вчерашний пациент Вова. Гоблин высшей пробы с головы до ног. В 50 лет во рту три зуба. Один гнилой, два сломаны. Тело покрыто неавторитетными наколками. Заштрихованные перстни, кандалы, надписи типа INRI. Явно начал с малолетки. На днях в очередной раз освободился из зоны. Позавчера вечером решил нанести визит даме. Естественно выпил. Без этого нельзя. По пути во дворе наломал букет сирени. Без этого можно, но букет цветов для любимой – тоже естественно. Обточив для удобства черенки, пару веточек воткнул себе в мочеиспускательный канал. Засунул аккуратно, не поцарапав кожу и не повредив уретру. Опыт. Хотел поразить и обезоружить даму прямо с порога. Это тебе, любимая!
Но любимая не оценила красоты жеста. Не растаяла от восторга, не отдалась прямо у дверей. Скорее наоборот. Женщина оказалась с твердым характером, без сантиментов. А может, просто не любила сирень. Жизнь научила ее жесткому обращению с нетрезвыми представителями сильного пола. Сильный пол в лице Вовы получает зверских звездюлей. Сломан нос, ребра, лицо превращено в сплошной синяк. Упавший Вова добивается ногами в живот. На полу разбивается его оригинальная ваза с цветами, ломаются ветки сирени. Полуживой Вова выбрасывается в окно с первого этажа и затихает под окнами.
Соседи вызывают «Скорую» только под утро, их не удивило, что кто-то выпал из окна, из него выпадали часто, но очередной посетитель известной квартиры почему-то долго не просыпается. Врач приемного отделения слегка удивлен, когда в обоссанных и окровавленных трусах обнаруживает осыпавшиеся цветки сирени. Но всякое бывает. Протрезвеет – сам расскажет. Но, когда Вова слегка протрезвел, стало ясно, что очень ему плохо. И не от обиды плохо, и не от похмелья. Повреждено легкое, и наверняка разорван кишечник.
Везут Вову в операционную. Разрез. Брюшная полость, полная мочи из разорванного пузыря. В ней плавают щепки, обломки веточек. В кишках множество мелких отверстий. Напоминает выстрел картечи в живот, только без следов снаружи. Местами разорвана брыжейка, множество кровоподтеков.
Очень не терпелось услышать версию случившегося от самого Вовы, когда он проснется после наркоза. Хотелось правды. Собственная версия катастрофы была уже разработана за четыре часа операции. И она оказалась очень близка к истине. Чтоб подогреть интерес Вовы к беседе, ему было предложено полежать до следующего утра с трубкой в трахее или ответить честно на несколько вопросов. Только да или нет. Вова заморгал – согласен.
– А скажи, Вова, тебя женщина била?
– Да, да, – Вова снова заморгал.
– Скажи, Вова, ты сам эти ветки себе в член засунул?
Перед носом помахали пакетиком с извлеченными щепками. Вова подтвердил.
– Хотел сделать красиво? Хорошо, сейчас трубку вытащим, откашляйся. Теперь можешь говорить.
– Бля, – сказал Вова, – ведь цветы суке подарить хотел, а она, скотина… Никогда больше…
– Правильно, Вова, не надо цветы дарить тем, кто это не ценит.
Хотелось добавить, что тебе, похоже, и не придется больше дарить цветов. После такой травмы ты сначала попробуй выжить, а выживешь – женский пол тебя уже не будет интересовать никогда.
Женщине далеко за семьдесят, несчастная тетка: сахарный диабет, гангрена, ампутация бедра. Как она ни сопротивлялась, но пришлось на время перевести с таблеток на инсулин. И тут в ее организме происходит непонятный гормональный сдвиг, и даже не сдвиг, а взрыв. Навещает ее супруг, дедушка лет восьмидесяти. Из палаты слышен бабкин крик:
– Ну ты чего, пришел, пень старый? Короче, дед, делай что хочешь, но сегодня ты мне нужен как мужчина! Как это сделаешь – твои проблемы, но если ты прямо сейчас, вот тут, меня не вы…, то домой лучше не приходи. Тут все свои, все понимают. Я попрошу – выйдут.
Надо сказать, что бабка всю свою жизнь проработала акушеркой и привыкла говорить громче, чем кричат роженицы. Разговаривала исключительно матом, невзирая на возраст и должность собеседника.
Деду неудобно ударить лицом в грязь, да еще при посторонних, хотя одному богу известно, сколько лет никаких шевелений у него в штанах не было. Слышно, как он начинает скулить: