Страница 13 из 21
– Зима на дворе, а у нас дождик. Эка морду-то наревел!..
Двигает креслом и отпирает ящик.
– Так и не надумаешь ничего?.. – и вынимает из ящика новый кошелек. – Хотел сам ему подарить, старый у него плох, от дедушки еще… Ну ладно… давай, вместе подарим: ты – кошелек, а я – в кошелек!
Он кладет в кошелек серебреца, новенькие монетки, раскладывает за «щечки», а в середку белую бумажку, «четвертную», написано на ней – «25 рублей серебром», – и… «золотой»!
– Радовать – так радовать, а?!
Средний кармашек – из алого сафьяна. У меня занимает дух.
– Скажешь ему: «А золотенький орелик… от меня с папашенькой, нераздельно… так тебя вместе любим». Скажешь?..
У меня перехватывает в горле, не помню себя от счастья.
Кричат от ворот: «Е-едет…»
Едет-катит в лубяных саночках, по первопутке… – взрывает Маленький рыхлый снег, весь передок заляпан, влипают комья, – едет, снежком запорошило, серебряная бородка светится, разрумянившееся лицо сияет. Шапка торчком, барашковая; шуба богатая, важнецкая; отвороты пушистые, хорьковые, настоящего темного хоря, не вжелть, – прямо, купец московский. Нищие голосят в воротах:
– С Ангелом, кормилец… Михал Панкратыч… во здравие… сродственникам… царство небесное… свет ты наш!..
Трифоныч, всегда первый, у самого подъезда, поздравляет, целуется, преподносит жестяные коробочки, как и нам всегда – всегда перехватит на дворе. Все идут за дорогим именинником в жарко натопленную мастерскую. Василь-Василич снимает с него шубу и раскладывает на широкой лавке, хорями вверх. Все подходят, любуются, поглаживают: «Ну, и хо-орь… живой хорь, под чернобурку!..» Скорняк преподносит «золотой лист» – сам купил в синодальной лавке – «Слово Иоанна Златоуста». Горкин целуется со скорняком, лобызает священный «лист», говорит трогательно: «Радости-то мне колико, родненький мои… голубчики!..» – совсем расстроился, плачет даже. Скорняк по-церковному-дьяконски читает «золотой лист»:
Все слушают молитвенно, как в церкви. Я знаю эти священные слова: с Горкиным мы читали. Отец обнимает и целует именинника. Я тоже обнимаю, подаю новый кошелек, и почему-то мне стыдно. Горкин всплескивает руками и говорить не может, дрожит у него лицо. Все только:
– Да Господи-батюшка… за что мне такое, Господи-батюшка!..
Все говорят:
– Как так за что!.. Хороший ты, Михал Панкратыч… вот за что!
Банные молодцы подносят крендель, вытирают усы и крепко целуются. Горкин – то их целует, то меня в маковку. Говорят – монашки из Зачатиевского монастыря одеяло привезли.
Две монахини входят чинно, будто это служение, крестятся на открытую каморку, в которой теплятся все лампадки. Уважительно кланяются имениннику, подают, вынув из скатерти, стеганое голубое одеяло, пухлое, никаким морозом не прошибет, и говорят распевно:
– Дорогому радетелю нашему… матушка настоятельница благословила.
Все говорят:
– Вот какая ему слава, Михал Панкратычу… во всю Москву!..
Монахинь уважительно усаживают за стол. Василь-Василии подносит синюю чашку в золотце.
На столике у стенки уже четыре чашки и кулич с пирогом. Скорняк привешивает на стенку «золотой лист». Заглядывают в каморку дивятся на образа: «Какое Божие Милосердие-то богатое… старинное!»
«Собор Архистратига Михаила и прочих Сил Бесплотных» весь серебром сияет, будто зима святая, – осеняет все святости.
На большом артельном столе, на его середке, накрытой холстинной скатертью в голубых звездочках, начисто пройденном фуганком, кипит людской самовар, огромный, выше меня, пожалуй. Марьюшка вносит с поклоном кулебяку и пирог изюмный. Все садятся, по чину. Крестница Маша разливает чай в новые чашки и стаканы. Она вышила кресенькому бархотную туфельку под часики, бисерцем и шелками, – два голубка милуются. Едят кулебяку – и не нахвалятся. Приходят певчие от Казанской, подносят кулич с резной солоницей и обещают пропеть стихиры – пославить именинника. Является и псаломщик, парадный, в длинном сюртуке и крахмальном воротничке, и приносит, «в душевный дар», «Митрополита Филарета» – «наимудреющего».
– Отец Виктор поздравляет и очень сожалеет… – говорит он. – У Пушкина, Михайлы Кузьмича, на именинном обеде, уж как обычно-с… но обязательно попозднее прибудет лично почет-уважение оказать.
И все подходят и подходят припоздавшие: Денис, с живой рыбой в ведерке: «Тут и налимчик мерный, и подлещики наскочили» – и водолив с водокачки, с ворошком зеленой еще спаржи в ягодках – на образа, и Солодовкин-птичник, напетого скворчика принес. Весь день самовар со стола не сходит.
Только свои остались, поздний вечер. Сидят у пылающей печурки. На дворе морозит, зима взялась. В открытую дверь каморки видно, как теплится синяя лампадка перед снежно блистающим Архистратигом. Горкин рассказывает про царевы гробы в Архангельском соборе. Говорят про Ивана Грозного, простит ли ему Господь. Скорняк говорит:
– Не простит, он Святого, митрополита Филиппа, задушил.
Горкин говорит, что митрополит-мученик теперь Ангел, и все умученные Грозным Царем теперь уж лики ангельские. И все возопиют у Престола Господня: «Отпусти ему, Господи!» – и простит Господь. И все говорят – обязательно простит. И скорняк раздумчиво говорит, что, пожалуй, и простит: «Правда, это у нас так, в сердцах… а там, у Ангелов, по-другому возмеряют…»
– Всем милость, всем прощение… там все по-другому будет… это наша душа короткая… – воздыхает Антипушка, и все дивятся, мудрое какое слово, а его все простачком считали.
Это, пожалуй, Ангел нашептывает мудрые слова. За каждым Ангел, а за Горкиным Ангел над Ангелами – Архистратиг. Стоит невидимо за спиной и радуется. И все Ангелы радуются с ним, потому что сегодня день его Славословия, в ему будто именины – Михайлов День.
Глава 10
Рождественский пост (Филиппов)
Святой апостол Филипп – из двенадцати апостолов. Происходил из города Вифсаиды, вместе с апостолами Петром и Андреем. В ранней юности он отдан был учиться и, читая Священное Писание, узнал пророчества об ожидаемом Мессии, всею душою полюбил Его и очень желал видеть. Когда явился с проповедью о Христе предтеча Его Иоанн, то святой Филипп покинул родину и сделался его учеником. Узнав от Иоанна, что Мессия уже пришел, он очень желал, чтобы Господь позвал его следовать за Собой. И это скоро случилось. Встретив однажды Филиппа, Господь Иисус Христос сказал ему: «Иди за Мною», и с этого времени Филипп сделался ревностным учеником Христовым. Он призвал в ученики ко Христу друга своего Нафанаила, или Варфоломея. Во время прощальной беседы Иисуса Христа с учениками апостол Филипп просил Его: «Господи, покажи нам Отца Своего». Тогда Господь сказал ему: «Сколько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня? Видевший Меня видел Отца. Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне?» Апостол Филипп проповедовал в Азии и Африке, совершил много чудес, воскресил нескольких умерших.