Страница 16 из 76
— Выходи, Пискля, не боюсь я твоего пса. А тебе я зла не причиню!
— Не выйду, пока не скажешь, кто ты такой и чего от меня хочешь?
— Я Астри Масэнэсс, слыхала про такого?
Девочка стрелой вылетела из бочки, уставилась на Джая, недоверчиво потрогала его волосы, пристально посмотрела в глаза. Она оказалась довольно высокой — доходила Джаю до груди, тонкой и гибкой, из-за коротких неровно остриженных волос и нелепой одежонки походила больше на мальчишку. Ей было двенадцать лет, мать оставила ее в трехлетнем возрасте не здесь… не в этом городе, девочка поскиталась по грязным улицам не одного поселения, пока не приехала, спрятавшись в большой дужке под телегой в Транас. Эту информацию Джай собрал воедино из тех немногочисленных картин, которые показал ему Дар Пророка, побуждая отправиться в этот город, заглянуть в эту бочку и исцелить эту девочку. Самое трудное было впереди — решить, что делать с ней дальше? Дар молчал. Не оставлять же здесь!
— Ты? Астри Масэнэсс? А не врешь? Что-то не больно ты похож на Мастера Силы! Больше на торгаша смахиваешь!
— Ну, я же не говорю, что ты на мальчишку смахиваешь!
Она прищурилась:
— А я и есть мальчишка!
— Глупости — ты девочка.
— Что ты делал, когда я была без сознания?! — испугалась она.
— Не бойся, я к тебе и пальцем не притронулся. Не знаешь, отчего тебе вдруг стало лучше? Ты же минуту назад была на последнем издыхании?
Она повела плечиками и насупилась.
— Я тебя исцелил!
— А говоришь — пальцем не дотрагивался!
— А для чего мне дотрагиваться? Мне достаточно протянуть руки, контакт с телом больного здесь не нужен. К тому же в эту твою бочку не так-то просто влезть взрослому мужчине, тем более, что на страже у тебя… — он взмахнул рукой, рубанув воздухом по основанию колючки, достававшей его во время исцеления, — роскошный сорняк повалился на бок, — репьяхи с мой кулак!
— И зачем? — взвизгнула девочка. — Зачем ты моего охранника?.. Да… и как?.. — ей дошло, что до сорняка Джай тоже не дотрагивался, а тот упал.
— Еще не веришь, что я Астри Масэнэсс?
— С трудом…
— Подумай, кто еще стал бы тебя исцелять бесплатно?
— А я откуда знаю, что бесплатно? Может ты сейчас…
— Что? Бочку твою у тебя отберу? Или одежонку? А может пса? Из всего твоего добра, разве что пес стоит какой искры.
— Не прикидывайся… Цену разную можно взять, — исцеленная умирающая осмелела и обнаглела, решив, видимо, спорить с Джаем до упора. — Мне, знаешь, что частенько предлагали, пока я не стала под мальчишку одеваться? А еще хотели меня саму продать! Говорят, покупают таких, как я, охотно! Заставляют потом всю жизнь работать за краюху хлеба! А я — птица вольная!
— Работать, значит, не любишь?
— А ты, значит, любишь?
— Есть хочешь, Пискля?
Она недоверчиво посмотрела на него, сурово сдвинула брови:
— Сразу говори, чего тебе от меня нужно! А то знаю я таких, накормят, напоят, а потом лезут… лапами своими грязными…
— Тебе ж только двенадцать! — «Есть же на свете извращенцы!»
— Хватает… охочих…
— Я не из таких. Хочешь? Огонек тебе подарю?
Девочка широко распахнула большие черные глаза:
— Хочу! Давай!
Джай повел пальцами, и небольшой самый обычный Перл Огненосца поплыл по воздуху к Пискле. Та схватила его, завизжала, будто он жег ей руки, радостно затопотала ногами.
— Что это? — восторженно спросила она, зажав перл в ладошках. — Я думала ты о монетке говоришь… Вот, думаю, добряк какой нашелся, серебряный огонек хочет дать! Но эта штуковина лучше! Тепленькая! А когда она погаснет? А если ее водой полить? А если в бочку под подстилку сунуть? Не загорится? А…
— Не загорится. Не потухнет от воды, — отвечал Джай в обратном порядке на шквал вопросов. — Не погаснет никогда.
— Вот так-так! Вот так чудо!
— Ты знаешь, что должна была сегодня умереть?
Девочка стала серьезной:
— Знаю. Ты меня спас, спасибо… — это прозвучало не очень-то приветливо, она говорила с опущенной головой, снова нахмурившись.
— Так я воспользуюсь правом спасителя?
Девочка застыла, стала какой-то колючей, опасливой, настороженной:
— Что за право? А говорил — не такой…
— Право дать тебе имя! — рассмеялся Джай. — А то — Пискля… не очень как-то… Но другого имени у тебя ведь нет? Так?
— Нет… — сдулась она, ссутулившись, расслабившись, — Мамаша поскупилась… имя мне дать…
— Будешь Оелла!
— Что за Оелла? Не слышала про такое имя!
— Это на древнем языке междуморцев — огонек. Вот как тот, что я тебе дал.
— Огонек! — девочка повеселела. — Пожалуй, пойдет… Оелла… Оелла. Оелла! Оелла…
Она повторила свое новое имя еще раз двадцать, то ли смакуя его звучание, то ли просто запоминая, чтобы не забыть.
— Ну что? Пошли, накормлю тебя, одежонку тебе справим и подумаем, что с тобой делать…
Джай протянул руку, и девочка, поколебавшись мгновение, вложила грязную ладошку в его раскрытую ладонь.
— А как ты узнал?
— Что?
— Ну, что я в бочке… что мне… плохо…
— Я же Астри Масэнэсс, Оелла!
2
1192 год со дня основания Города Семи Огней. Восточная Тария. Город Тирайка и город Брас.
Ливио Танэль выглядел взволнованным. Он нервно потирал руки, облизывал губы, то и дело подскакивал, подходил к окну и выглядывал, ожидая его — Джая, вернее Иниша Хатэма, которым Джай назвался. Он опаздывал. Но Оелла заняла гораздо больше времени, чем он думал. Купца Джай видел, призывая Дар Пророка.
За те четыре часа, что прошли с момента ее исцеления, они побывали в швейной мастерской госпожи Кичиниц в городе Тирайка. Два года назад Джай спас ее взрослого сына от напавших на того разбойников, за что женщина была безмерно ему благодарна. Госпожа Кичиниц понадобилась ему, чтобы помочь отмыть и одеть девочку, и теперь Оелла — чистенькая, в светло-голубом платьице, с отращёнными Джаем до пояса блестящими волосами выглядела принцессой. Если бы к тому же убрать хмурое и настороженное выражение с ее лица…
— Какая красавица! — всплеснула руками госпожа Кичиниц. — Прям — княжна!
— Бунш там остался… — ныла в ответ девочка.
Буншем звался ее верный пес, оставленный в Транасе. Джай тоже считал, что друзей даже тех, что с четырьмя лапами — не бросают, но притащить к доброй женщине кроме лохматой грязной девчонки еще и огромную, не менее лохматую и грязную псину — было бы слишком.
— Вернемся мы за твоим Буншем, — заверил он, хотя еще не придумал даже, куда деть саму девочку.
Ее внешность кардинально изменилась, но манеры остались манерами уличной бродяжки, да и характер у нее — не подарок, как успел уже убедиться Джай за эти четыре часа.
В Транасе ожидал еще один его подопечный — Скайси, который тоже мог выкинуть что угодно. Не умеющий контролировать Дар и не очень спокойный Огненосец может быть опасен для девочки. Скайси, конечно же, никогда не причинит ей зла умышленно, но это может выйти случайно — как тогда с Адонашем.
Джай еще раз окинул испытывающим взглядом девочку, на мгновение задумавшись о том, не попросить ли госпожу Кичиниц присмотреть за малышкой пару дней, но заметив, как вытягивает Оелла ловкой ручонкой монетку из кармана хозяйки, пока та поправляет складки на ее новеньком платьице, сразу же отказался от этой идеи.
— Пойдешь со мной! — решительно сказал он, беря ее за руку, на ходу не менее ловко, чем юная воровка, извлекая ту же монетку из кармашка Оеллы и возвращая назад в карман Кичиниц.
— Куда? Опять будем прыгать в туман? — это она так о перемещениях.
— Да!
— Славно! За Буншем?
— Нет! Бунш подождет! Спасибо вам, госпожа Кичиниц, за беспокойство, я оставил вам огонек в шкатулке для украшений.
— Ой! Да зачем же! Господин Масэнэсс! Я перед вами в долгу! Может, останетесь, еще погостите? Или девочку оставьте… Такая милая девочка!
Возникший при этих словах оскал на лице Оеллы, который, должно быть, нужно было считать улыбкой, милым назвать было трудно.