Страница 10 из 18
Узнавшие о приближении калмыков, оставшиеся дома ногайцы начали переправляться через Кубань в горы, где «над ними поисков чинить невозможно». Тогда Апраксин-старший «калмыцким войскам дал волю итти на кубанцев вперед, которые сколько их, кубанцев, на обеих сторонах реки Кубани найти могли, всех перерубили, а жен и детей их многие тысячи побрали в полон, а лошадей и скота их отогнали весьма великое множество25». Василий Бакунин, один из первых наших востоковедов, полевых этнографов и полевых же Игроков в Большой игре26, знал, о чем писал. Действительно, в ходе этого рейда более 16 тыс. кубанских ногайцев было убито и около 22 тыс. взято в плен калмыками. Кроме того, их военная добыча составила 2 тыс. голов верблюдов, 40 тыс. лошадей, почти 200 тыс. голов крупного рогатого скота. В целом же, в результате похода Апраксина Прикубанье едва не превратилось в пустыню.
Потерпевший унизительное поражение Бахты-Гирей, естественно, жаждал мести, причем ярился так сильно, что полностью оправдал прозвище Дели-Султан. Но ждать он умел, иначе не был бы вождем, и лишь в 1715 году решил, что час мести настал.
Сначала он попытался сквитаться с русскими, и во главе многотысячного войска пошел в набег на русские земли. Казалось, ногайцы поймали фарт, мститель дошел до самой Казани, взял богатую добычу и хороший полон – 7 тыс. пленных. Но дальше ногайцу не повезло – в погоню бросился полковник Шварц. Это был давно осевший в России немец, изрядно обрусевший профессиональный вояка, продававший свою шпагу московитам уже 18 лет. С крохотным, в сравнении с ногайцами, отрядом из 600 драгун, навербованных из шведских пленных, он настиг «буйного султана» в 40 верстах от Казани. И здесь драгуны показали, чего стоит передовая европейская военная наука – после ловкого маневра ногайское войско оказалось под огнем пушек, и степняков буквально выкосили картечью. Кубанцы бежали, бросив русских пленных, полторы тысячи лошадей, потеряв многих бойцов пленными и убитыми. В плен попал и сын Бахты-Гирея, которого Шварц тут же распорядился повесить – в назидание дерзкому отцу.
Но Дели-Султан не угомонился. Зимой этого же года он явился с 30-тысячным войском в астраханские степи и ударил по кочевьям калмыков. Этот дерзкий рейд ошарашил степняков своей неожиданностью – никто и помыслить не мог, что Бахты-Гирей осмелится устроить новый набег всего через пару месяцев после постыдного поражения. Калмыки просто не успели оказать сопротивления, и, имея трехкратное превосходство в силах, кубанец легко одолел старого врага, перебив при этом около трех тысяч воинов Аюки.
Калмыцкий хан вынужден был бросить кибитки и вместе с женой и малым отрядом бежал к русским. В Астрахань. Под защиту штыков отряда Бековича, который был самым крупным и боеспособным воинским подразделением в Астрахани.
На помощь Аюке губернатор Астрахани Чириков и князь Черкасский вывели трехтысячное регулярное войско, которое встало лагерем возле речки Богды. Это была огромная, по степным меркам, сила – вспомните, что натворил Шварц всего с полутысячей драгун. Когда мимо пошли возвращающиеся на родную Кубань ногайцы, русские продолжали стоять, ничего не предпринимая. Аюка кинулся к Бековичу – он прекрасно понимал, чьи воины составляли большинство русского войска, да и полномочия кабардинца были куда шире губернаторских – и умолял князя ударить по степнякам. Но Бекович в ответ заявил калмыку, что без царского указа не может начинать войну. Он охраняет Аюку и никому не даст тронуть калмыцкого хана – большего от него не просите. А охранять вас, почтенный Аюка, мы будем всегда и после этого досадного случая – будем охранять еще лучше. И действительно, именно после этого эпизода в личной охране Аюки появился отряд драгун под начальством стольника Дмитрия Бахметева.
Но Аюке тогда, думается, было глубоко плевать на собственную безопасность. Старик был воином до мозга костей, и сейчас его заботила не своя шкура, а унижение, которое он испытывал, глядя как его главные враги – ногайцы уходят неотомщенными, целыми, веселыми и с добычей.
А Бахты-Гирей беспрепятственно ушел на юг, уводя с собой, кроме пленных и добычи, еще и 1220 кибиток подчиненных Аюке юртовских татар, а также ногайцев, подчинившихся было Аюке и кочевавших в низовьях Волги – около 1 тыс. кибиток. Вслед за ним из аюкиных владений на Кубань ушли все едисанцы27 и джембуйлуковцы28 в количестве 10 тысяч кибиток. В общем, после этого налета население обезлюдевших после недавней резни земель Бахты-Гирея выросло более чем на 60 тыс. человек29.
Почему Бекович так поступил – мы можем только гадать. Скорее всего, не хотел из-за обычных степных разборок ставить под удар свой отряд. Накануне неминуемого, как стало понятно, похода в Хиву каждый боец был на вес золота. Вполне возможно (по крайней мере, калмыки были убеждены, что причина именно в этом), свою роль сыграла кавказская солидарность. В конце концов, ногайцы были ближайшими соседями и частыми союзниками кабардинцев, и проливать их кровь из-за каких-то язычников (русских в этом набеге Дели-Султан предусмотрительно не трогал) Бековичу не хотелось.
Так или иначе, на этом все и завершилось, ногайцы ушли в свои кочевья, а Бекович, закончив расспрашивать местных о злополучной плотине, вскоре уехал в столицу на личную аудиенцию у Петра, и, наверное, даже позабыл этот мелкий эпизод в бесконечной степной войне.
Вот только Аюка не забыл ничего. У старого калмыка, прожившего по тем временам почти мафусаилов век (он умер на девятом десятке), память была очень долгой.
Когда через два года Бахты-Гирей ударил по Пензенскому и Симбирскому уездам и увел в полон несколько тысяч невольников, тамошние начальники пеняли Аюке – почему же он беспрепятственно пропустил ногайцев? На что старый волк не без усмешки ответил, «он не может сделать сего без указа, так как некогда Бекович не смел без Царскаго повеления стрелять в Кубанских Татар, когда они грабили Калмыков под Астраханью»30.
И если бы месть Аюки ограничилась только этим…
ГЛАВА 5. Самая короткая – о струсах и казеариусах
Предварительная фаза экспедиции Бековича завершилась. Разведка закончена, пора приступать к действиям. Бековича вызывают к Петру. В январе 1716 года он прибывает в Москву к помазаннику божьему, но узнает, что император отбыл в Ригу. Бекович едет в Ригу, но лишь для того, чтобы узнать, что царь в Либаве – городе, который сегодня называется Лиепая. В Либаве, наконец, эти догонялки завершились – встреча состоялась 12 или 13 февраля.
Бекович подал царю подробную записку, которую дополнил на словах, и Петр, судя по всему, докладом остался весьма доволен. По крайней мере, чин капитана он присвоил Бековичу тут же, на аудиенции. И здесь же написал ему новую инструкцию – что делать дальше, знаменитые «13 петровских пунктов».
План у царя был такой. Во-первых, рядом с найденным бывшим устьем Аму-Дарьи надо возвести крепость с гарнизоном в две тысячи человек. Бековичу же от старого устья отправляться с войском в 4 тысячи человек к хивинскому хану, по пути подробно осматривая устье, а так же перегораживающую реку плотину. Возле плотины там, где сейчас течет Аму, если будет возможность, поставить вторую крепость. К этой крепости из Гурьева отправить войско, состоящее из полутора тысяч яицких казаков, полтысячи гребенских казаков и драгунской сотни во главе с хорошим командиром. Они и должны будут разрушить плотину и отвести Аму-Дарью в старое русло. Для этого с экспедицией посылались двое инженеров «из учеников Куломовых31».
25
Бакунин В. Описание калмыцких народов, а особливо из них тогоутского, и поступков их ханов и владельцев // Цит. по Митиров А.Г. Ойраты-калмыки: века и поколения. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1998. Электронная публикация: http://kalmyki.narod.ru/projects/kalmykia2005/html/mitirov/soderganie.htm
26
Запомните фамилию, о нем мы еще поговорим.
27
Едисанская орда (Етысанская орда) – кочевое княжество (орда) ногайских племён, занимавшихся скотоводством и кочевавших в XVIII вв. в причерноморских степях, в низовьях Южного Буга. В XIII—XVII вв. входила в состав т. н. малых ногаев.
28
Джембуйлуки – татары Ногайской орды, в начале XVII столетия кочевали по Эмбе, а в следующем – на Кубани. Постоянные притеснения со стороны волжских калмыков вынудили Джембуйлуки искать безопасности на Днепре.
29
Грибовский В.В., Сень Д.В. Бахты-Гирей: фронтирные элиты в противодействии стабилизации границ Российской и Османской империй в первой трети ХVIII в. Электронная публикация: http://www.ukrterra.com.ua/developments/east/bahty-girey1.htm
30
Иакинф (Бичурин). Историческое обозрение Ойратов, или Калмыков, с ХV столетия до настоящаго времени. СПБ. 1834. Цит по: Безгин И. Г. Князя Бековича-Черкасского экспедиция в Хиву и посольства флота поручика Кожина и мурзы Тевкелева в Индию к Великому Моголу (1714—1717 гг.). СПб. 1891. С. 61.
31
Алферий Де-Кулон – французский и русский военный инженер, с 16 марта 1719 г. – начальник Санкт-Петербургской инженерной роты (школы), впоследствии – генерал-директор инженерных войск.