Волшебные звуки флейты

Неожиданно девушка услышала шум. Она оглянулась и увидела, что по дороге к воротам приближается обоз, состоящий из нескольких телег, запряженных лошадьми и сопровождавших их всадников. Приглядевшись, она поняла, что это были крестьяне из соседней деревни и торговцы, которые привезли вино и другие продукты – которые не производились у них в поселке. Они поставляли все это для правителя и его семьи. Сегедель облегченно вздохнула. Она подождала, пока обоз поравняется с ней, и незаметно вышла из своего укрытия, прихватив с собой пучок трав и делая вид, что собирала их в лесу. Она кивнула крестьянам, и примкнула к их обозу. Вскоре телеги и всадники оказались у каменной стены, и девушка, стараясь казаться незамеченной, проскользнула в ворота вместе с гостями. Оказавшись внутри, она облегченно вздохнула и быстро побежала к своему дому.

Глава 4

Оказавшись у себя в усадьбе, Сегедель облегченно вздохнула. У дверей их круглого дома сидели Рогнеда и Манийза.

– Ну, вот, наконец, и ты! – воскликнула Рогнеда. – Как все прошло? – спросила она, бросая острожные взгляды на Манийзу, стараясь, чтобы ее младшая дочь ничего не заподозрила.

– Все хорошо, мама, – весело ответила Сегедель.

Рогнеда заметила, что глаза девушки как-то особенно блестели – ее дочь вся так и светилась от счастья.

– Манийза, иди, занимайся своими делами, – сказала она младшей дочери.

Девушка встала, поклонилась и удалилась за дом.

– Пойдем за стол, там остался твой обед, – сказала Рогнеда Сегедель. – Поешь и расскажешь мне обо всем.. Вижу, что вы поладили с этим человеком!

– Да, мама, все было замечательно! – воскликнула Сегедель. Женщины сели за стол, и девушка начала жадно уплетать свой обед.

– Вон как ты проголодалась! – сказала Рогнеда. – Ну, и что, я вижу, что ты уже была с ним! – добавила она укоризненно.

Сегедель смутилась.

– Ах, мама, я сама не знаю, как все произошло! Он такой замечательный! Я чувствую, что полюбила его, и у меня такое ощущение, будто бы я знаю его очень давно!

– Так всегда бывает, когда встретишь настоящую любовь, – задумчиво сказала Рогнеда. – И у меня с твоим отцом было точно также. Я тоже была на седьмом небе от счастья. Однако никогда нельзя терять голову, моя дорогая доченька. Присмотрись к нему внимательно. Дай бог, чтобы это действительно был твой суженый, и чтобы он не обманул твоих надежд.

– Мама, он сказал, что хочет на мне жениться! – воскликнула девушка. Ее глаза сияли от счастья. – Он спрашивает, когда сможет прийти к тебе, чтобы попросить моей руки. Через два дня он будет ждать меня в лесу с ответом.

– Ой, как быстро вы все решили! – всплеснула руками Рогнеда. – Надо же, многие встречаются долгое время и не могут решиться на свадьбу, а у вас сразу все сложилось!

– Мама, нам так хорошо вместе! Мне казалось, я была на седьмом небе. В присутствии Сабаная как-то все меняется, такая радость, кажется, что солнце ярче светит, хочется петь и даже взлететь на небо. Я хочу, чтобы так было всегда!

Рогнеда почувствовала, что душевный подъем ее дочери передался и ей.

– Я рада за тебя, Сегедель, – ответила она. – По всей видимости, это и вправду твой мужчина. – Что же, через две недели, если ты помнишь, у нас праздник сбора первого урожая яблок. В это время юноши делают своим возлюбленным предложение и просят у родителей разрешение на свадьбу. Пусть твой любимый придет к нам в поселок, я посмотрю на этого человека, поговорю с ним, и, если он и в самом деле таков, каким ты его описала, мы тут же назначим свадьбу!

– Как долго, две недели, – с разочарованием в голосе произнесла Сегедель. Девушка опустила глаза, закусила губы и стала теребить свой браслет из голубых камней на своей левой руке – подарок матери. Она всегда так делала, когда чувствовала, что что-то идет не так, как ей хотелось бы.

Рогнеда с удивлением посмотрела на дочь

– Ой, какая нетерпеливая! – воскликнула она. Ее голубые глаза даже округлились от удивления. – Куда же ты так спешишь, вернее, почему вы так спешите? Что это за каприз?

Сегедель вздохнула.

– Я не знаю, мама, – задумчиво ответила девушка, глядя куда-то вдаль. Она казалась очень серьезной. – Может быть, тебе кажется, что это каприз. Но мне почему-то хочется стать его женой и уехать с Сабанаем куда-нибудь далеко как можно скорей, словно боюсь, что нам помешают это сделать. Я не хочу, чтобы Рататуй и Лорентин знали об этом.

Рогнеда тоже стала серьезной. Она потерла руки и приложила их к волосам, показывая, что и ее что-то беспокоило.

– Пойдем в дом, Сегедель, там договорим, – сказала она дочери, кивая головой на женщин, которые неподалеку пряли шерсть и, видимо, проявляли интерес к их разговору. – Я сейчас, – добавила она.

Сегедель встала из-за деревянного стола и отправилась в дом. Рогнеда подошла к женщинам, дала им какие-то указания и тоже скрылась внутри дома.

Сегедель была в своей комнате. Больше в доме никого не было. Как правило, летом его обитатели только ночевали в доме или укрывались от дождя, проводя большую часть дня во дворе. Внутри дома в главной комнате имелась большая печь, которую топили только зимой. По обе стороны находилось еще несколько комнат, где жила хозяйка дома со своими дочерьми. У каждой из них было свое помещение. Дверные проемы были занавешены тяжелыми пледами из овечьей шерсти.

Рогнеда вошла в комнату дочери. Сегедель сидела на табурете перед небольшим столом, смотрясь в небольшое зеркало, которое Рогнеда приобрела много лет назад у торговцев в Альбурасе, и расчесывала свои длинные пушистые волосы костяным гребнем. Женщина залюбовалась на свою дочь.

– Красивая ты у меня, – восхищенно сказала она. – Думаю, твой жених без ума от тебя.

Сегедель обернулась, лицо ее осветила улыбка. Но потом она снова стала серьезной. Рогнеда обняла дочь за плечи, и они присели на кровать девушки, покрытую пушистым пледом.

– Я понимаю твои опасения, доченька, – сказала женщина, возвращаясь к прерванному разговору. – Думаю, ты все правильно чувствуешь. Вокруг нас очень много завистливых людей, которым почему-то становится плохо оттого, если кто-то рядом с ними очень счастлив. И делают все возможное, чтобы разрушить жизнь тех, кому хорошо.

– Но почему так, мама? – воскликнула Сегедель, с удивлением глядя на свою мать. – Почему все не могут быть счастливы и делать друг другу только добро?

Рогнеда вздохнула.

– Трудно сказать, доченька. В мире так много зла! Ты у меня добрая и светлая душа, каких мало. А у многих людей зло живет внутри, и им тяжело с этим жить, им плохо, вот они и хотят выплеснуть его на окружающих, чтобы им тоже стало плохо.

– Мама, ты говоришь прямо как Дорэн! – воскликнула Сегедель. – Но мне кажется, ты что-то хотела сказать про Рататуя и Лорентина.

– Они будут тебя ревновать, дочка. Им не понравится, что у тебя появился жених. До помолвки не надо им ничего говорить, а после свадьбы вам лучше уехать. Я просто не представляю, как вы уживетесь, если этот человек будет жить с нами.

– Мама, я понимаю, что Лорентин будет меня ревновать, но почему Рататуй? Ведь он мой брат. Он иногда пугает меня. Так странно смотрит! Что с ним такое? Почему он так ко мне относится?

Рогнеда задумчиво посмотрела на дочь. Было ощущение, что она хочет ей сказать что-то важное. Но, очевидно, в последний момент она не стала этого делать.

– Он многое пережил, Сегедель, его можно понять, – сказала она уклончиво. – Я тебе уже об этом говорила. Несчастья озлобили его. Женщины избегают его. Вот он и завидует тебе.

Сегедель чувствовала, что ее мать что-то не договаривает.

– Ты как будто что-то скрываешь от меня, мама, – заметила она.

Рогнеда знала, что ее дочь была очень проницательной. Недаром она много общалась с друидами, и чувствовала так же, как и они. Поэтому женщина не удивлялась, что Сегедель выбрала себе в мужья такого же человека. Она встала и подошла к окошку.