Ангелы гниения

– Но как его остановить? – Купава еще всхлипывала, но нервы у нее стали успокаиваться – Ты же знаешь, что делать?

– Для начала его надо найти, – сердито буркнул Руслан, он был рад что девушка поняла его бурную реакцию, но решил, что ей необязательно знать, что его это беспокоит. Лидер должен вселять уверенность – умойся и подожди снаружи.

Купава кивнула и на нетвердых ногах, стараясь не смотреть на стол, ушла. Еремей Олегович покачал головой:

– Я понимаю, что ей необходимо было показать, что дело обстоит очень серьезно, но вы очень жестокий человек, даже по меркам вашего мира. Ладно, приступим! И что мы ищем?

Руслан как самый младший в отделе никогда не мог свалить на другого неприятную обязанность иметь дело с мертвяками. Сейчас эта социальная несправедливость работала на него. Он достаточно часто общался с патологоанатомами и вполне представлял, как делается их печальный труд. Он, конечно, не знал как резать, но представлял где и что искать.

– Содержимое желудка и кишечника на анализ, искать нестандартные химические соединения и их следы. Ткани печени, почек, костного мозга и легких тоже анализируйте. Мы же сейчас осмотрим органы на внешние повреждения. А потом мозг. Вы часто работали с трупами?

– Я же знахарь-жизни, по-вашему, хирург. Мне постоянно требуется практика, а живые не очень-то хотят стать объектом тренировок, уж не знаю почему.

– У наших врачей юморок не лучше, – нахмурился Руслан.

– Извините, – рассеянно пробормотал Еремей Олегович, он увлеченно распиливал грудину. С красивым лицом на столе лежала разделанная туша, еще и несвежая к тому же. Руслана передернуло. – Так, а что это у нас? – увлеченно спросил сам себя доктор.

– Что там?

– Смотрите на эти черные пятна на легких. Вот это – он показал на прожженные дыры – следы реагента, а вот это – уцелевшие части были покрыты какими-то гнусно выглядящими хлопьями – я не видел никогда, до вашего появления здесь. Такие же легкие были у вас до того, как я с вами поработал. Но если в вашем случае это последствия употребления табака, то откуда они у девочки? У нас не принято употреблять этот вид наркотика, да любой другой, особенно методом вдыхания дыма. Для нас это большая глупость, даже в древности для употребления наркотиков пользовались отварами. Или употребляли сырыми. Молодой человек, вы гений! Даже мертвый может рассказать много о своей убийце.

– Соберите сажу на анализ! – больше всего на свете Руслану хотелось выйти отсюда и впихнуть в свои обновленные легкие порцию сажи. Еремей Олегович копался в кишечнике.

– Череп вскрывать будем? – спросил он почти жизнерадостно.

– Обязательно! И распорядитесь, чтобы образцы не все использовали на анализы, а часть сохранили. Они могут понадобиться в будущем. – Руслан позволил себе попущение, отошел в угол и закурил. Если не смотреть на труп, получилось почти нормально. Доктор оглянулся, хмыкнул и вернулся к делу. – Да еще желательно все это записать, – вспомнил Руслан.

Вечером дома у Еремея Олеговича собрались, как грустно пошутил Руслан, инквизиторы. Огромный, стилизованный под старинный терем, бревенчатый дом. Тьма царила в нем, только в горнице-гостиной мягко светил старинный светильник. День был не просто трудный, тошнотный день. Все вымотались до предела. Купава свернулась как кошка в кресле и спала, иногда она глухо стонала. Доктор доводил до ума результаты обследования. В углу сидели Руслан и, как не странно Маргарет. Руслан экспроприировал запасы спирта в лекарне и не пьянея пил отвертку. Маргарет, или Рита, как ее называл парень, уже попробовала полстакана этого напитка, но давно. Сначала она опьянела, потом поплакала, сейчас она сидела трезвая, злая и разговаривала с Русланом:

– Еще раз спросишь, зачем мне это надо, и я в тебя что-нибудь кину! – гроб с оскверненным телом забрали ее мужья и жены, а она непререкаемым тоном заявила, что будет помогать Руслану. Как выяснилось, Маргарет Блюм была легендой дальней разведки и много чего повидала в своей жизни.

– Да я и не отговариваю, но учти, что будет паршиво, очень! –

– На Светозаре тоже было тяжело. Из сорока человек я смогла вытащить только троих. Думала, что с ума сойду от ментального удара. Под излучением они разлагались у меня на глазах. Но я выдержала, потому что иначе и те трое остались бы там. И сейчас выдержу, я же спасатель, нас специально подбирают крепкими физически и морально.

– Я о другом, если не ошибаюсь, то мы будем иметь дело с толпой фанатиков, а ты не представляешь на что способны люди во имя веры! Изучала параллельную историю? Наш мир? Так вот почти все войны организованны во имя веры. Кто-то подсчитывает барыши, пока толпа с азартом режет друг друга. Я говорю о том, что они сделаю все, что им прикажут, любую гнусность и подлость…

– Тебе, похоже, непонятно, что мы здесь не блаженные. И у нас тоже есть трудности, это ведь не идеальный мир. И подлость тут тоже встречается. Чужаки ведь просто помогли нам избежать бойни, но в остальном мы почти такие же, как вы, просто мы с детства учимся желать добра и стараться не причинять зла.

– А я как раз и думал, что попал в идеальный мир. – усмехнулся Руслан. – Э как меня понесло, забористый спиртяга! Еще хочешь?

– Разве что капельку. – Маргарет подставила стакан. Руслан плеснул изрядную капельку и встал, чтобы принести еще сока. Но его намерение прервал Еремей Олегович.

– Так, в целом готово! – громко сказал он. – Прошу внимания.

Все стряхнули с себя ленивое настроение. Купава, извинившись, побежала умыться и через пять минут инквизиторы собрались слушать. Еремей Олегович покосился на Маргарет, вздохнул, но все же не стал противиться ее присутствию:

– Гипотеза Руслана подтвердилась. У девушки в тканях и крови обнаружены следы органического соединения, по всей видимости, смесь различных трав в основном дурмана, опиума и белладонны, есть еще что-то, но пока трудно понять, реагент затронул почти все органы. Процентный состав тоже неясен, будем работать.

Второе, реагент: тут дело гораздо сложнее, мы почти точно идентифицировали состав, но изготовить такой кустарным способом нереально. Есть также одна зацепка, одна из составляющих, редкий окислитель, используемый в изготовлении микромолекулярных схемах. Он используется всего на четырех предприятиях: три из них совершенно автоматизированы и получить туда доступ постороннему человеку невозможно, там агрессивная для живых организмов среда и система сразу же поднимет на ноги спасательную службу…

– А если взлом? – спросил Руслан, меланхоличный романтик рассуждающий, о судьбах мира и богах исчез, остался только жесткий, расчетливый и прагматичный специалист.

– И каким образом можно взломать астероид?

– Можно, все можно, если очень захотеть…

– Вам виднее Руслан, но я думаю, что чем пытаться проломить скалу в открытом космосе, за пятьдесят миллионов верст отсюда, гораздо проще сходить на завод робототехники. Даже придумывать не надо как пройти, экскурсии идут по несколько раз в день, да и людей там работает почти шесть сотен.

– Глухарь! – расстроено сказал Руслан.

– Какой глухарь, – озвучила общее с Купавой недоумение Маргарет – Причем здесь птица?

– Это сленговое выражение, означает что дело не продвигается или как говорят на родине Руслана: дело глухо, вот и получается безнадежное дело – глухарь. – просветил девушек начитанный Еремей Олегович. – Но это не глухарь, Руслан. Эти самые микромолекулярные схемы роботов, а их там больше трех тысяч, записывают все, что видит или слышит робот. Их очищают от ненужной информации раз в три месяца, последняя чистка была шестьдесят восемь дней назад. Я уже распорядился, чтобы память роботов анализировали и всех, кто заходил за это время в закрытую зону выделили. К утру я думаю, мы будем иметь полный список. И будем надеяться, что злоумышленник был там, в пределах этого срока.

– Профессор, в КГБ вы бы сделали блестящую карьеру! – сказал Руслан.

– Спасибо, молодой человек! А что такое КГБ?.. Ладно, не будем отвлекаться. Дальше, опять-таки благодаря подсказкам Руслана, мы анализировали грязь из-под ногтей Майи, в ней содержится цинк. Я думаю, что это следы типографской краски, что использовалась в старинных книгах, но свежая. Так что предположение Руслана, что этот человек из его мира косвенно подтверждается, в его мире бумага до сих пор широко распространенный способ передачи информации.