Достояние павших

– Он-то здесь зачем? – удивился Дойтен.

– Многовато разбойного люда в городе, – засмеялся Мадр. – Есть, что замаливать. Кстати, в городке все храмы имеются. Не только от Святого Двора. И Храм Присутствия, и Храм Тасуила, и даже Храм Ожидания Воли Всевышнего.

– Ты еще скажи, храм черной троицы, – сплюнул Клокс. – Только разрешенные, да и что там… храмы. Часовенки в основном, да и те почти все под замками, не заманишь сюда священников. К тому же тесно в Дрохайте, слишком тесно!

– А как же тогда с лошадьми? – нахмурился Дойтен. – А трактир-то там хотя бы есть?

– Для наших лошадей место найдется, – кивнул Мадр, – хотя, лошадей в городе немного. Но под обозы место имеется.

– И трактир есть, – кивнул Клокс и похлопал себя по животу. – И я скажу тебе, что это всем трактирам трактир, потому как что может быть важнее трактира для этакого обиталища? Трактирщик – второй человек на острове после бургомистра!

– Уже лет восемь, как первый, – поправил судью Мадр. – Или и первый, и второй сразу. Потому как последние годы он бургомистр и есть. Старина Байрел держит островок железной хваткой!

– Ага, – поморщился Клокс. – Хваткой, как же. Хитростью и мудростью! Тут такая публика, что железная хватка не поможет. Между пальцев выскользнет. Так что… по-разному выходит. Хотя, и с согласия совета. И к Священному Двору он тоже со всем уважением. Кстати, и дела своего не оставляет. Говорят, что порой как в былые времена к плите встает! Вот тогда в его трактире вовсе не протолкнуться.

– Один, что ли, трактир в Дрохайте? – не понял Дойтен.

– Полно, – проглотил слюну Мадр. – Больших, правда, не отыщешь, зато мелких забегаловок, стряпух – без счета. Никак тут одним трактиром не обойдешься…

– Плывун, значит? – поморщился Дойтен, на ходу затягивая ремень на пустом животе. – А почему не мост? Что там – чуть за сто шагов…

– Какой тут тебе мост? – поперхнулся Клокс. – Вот ведь… Сваи забивать бесполезно, глубина большая. Тут и в топь сваи не забьешь, уходят на всю длину. Граничный столб и тот падает то и дело. Так что или плывун, или лодка. Он же вроде такой же гати, но в воде. Сгнивает, конечно, ну, его сверху и перестилают. Так себе дорожка, я тебе скажу. Но по морозцу…

– По морозцу очень даже, – кивнул Мадр.

– А отчего тут так? – спросил Дойтен. – Ну, в том смысле, что никто руку на этот островок не наложит?

– А чтобы была отдушина для всякой погани, – понизил голос Клокс. – Понимать надо! Когда отдушины нет, оно же еще хуже бывает. Или силы такой нет, чтобы эту занозу к рукам прибрать. А может, он и принадлежит кому-то, кого мы не знаем. Но ты не думай, за этим Дрохайтом и Тэр, и Сиуинн присматривают.

– Чьими же глазами? – прищурился Дойтен.

– А вот как раз нашими и присматривают… – хмыкнул Клокс и снова оборотился к дымному столбу. – А может, и еще чьими-то… Ты главное запомни. Дома на этом островке стояли, когда еще ни Тэра, ни Сиуина не было. И одним демонам известно, кто их строил, и что за корни их на этой кочке удерживают. Древнее этого городка разве только Эдхарский мост, развалины Бейна да крепость за этим озером. Да и то… Не забыл, о чем предупреждал нас Ата?

Дойтен недоуменно наморщил лоб. Даже Клоксу, чего уж говорить о простом усмирителе, редко приходилось внимать изречениям верховного предстоятеля Священного Двора. К тому же был тот относительно молод, да и говорил путано и непонятно.

– Эх… – сплюнул Клокс.

– Надевая древний доспех, – подал голос Мадр, – помни, что броня его может оказать крепка там, где защита тебе не нужна. А там, где нужна, – заостренные шипы, повернутые внутрь. Вот такая умная мысль. Или чушь полная. Где он, этот древний доспех? И какого демона его на себя пялить?

Плывун и в самом деле оказался неважной переправой. Даже скованные морозцем стянутые между собой цепями плоты ощутимо вздрагивали и уходили вглубь под тяжестью всадника, поэтому спутники не только спешились, но и держались на расстоянии друг от друга, так что уже на приступке берега перед высокими и черными, но все-таки деревянными воротами Клокс разговаривал со стражей один. Разговор отчего-то затянулся, да так, что Дойтен даже начал нащупывать ружье в порченом чехле, рассматривая странное выжженное пятно на одном из плотов, словно костер на нем разводили, но ворота, наконец, дрогнули. Клокс повернулся и махнул рукой спутникам, мол, заходите, пока служивые люди не передумали. Кто-то из стражи побежал вверх по напоминающей сумеречную горную расщелину улице, остальные смотрели на гостей города если не со страхом, то с тревогой. Дойтен пожал плечами, уж больно одетые кто во что горазд вояки походили на дорожных грабителей, подхватил уздцы, еще раз оглянулся на прихваченное морозом болотное редколесье за спиной и поспешил вслед за Мадром на твердый берег.

– Беда в городе стряслась и бедою погоняет, – зло буркнул нагнавшим его спутникам Клокс уже за воротами и, попыхивая морозным парком, добавил. – Стражник к болтуну Дилбу побежал. Так тут младшего брата бургомистра кличут. Известит его о случившемся с егерем. С последним из четырех в здешних краях. Еще три заимки сгорели на прошлой неделе. Так что наша – последняя. Но что там случилось с теми егерями, никто не знает.

– Не думаю, что кто-то из них уцелел, – помрачнел Дойтен и втянул морозный воздух. Город пах нечистотами, жареным мясом, соленой рыбой, квашеной капустой и как будто тленом. Если бы не пустой живот, впору было бы вывернуться прямо под ноги.

– Даже четыре заимки – все не город, – пожал плечами Мадр. – Я так понял, что самого бургомистра на месте нет?

– Уехал на сиуинскую заставу, – сплюнул Клокс. – Уже дня три как. Разминулись мы с ним, получается. Вернуться должен сегодня. Надеюсь, что вернется. Могли ведь и попутчиками стать, если бы помедлили в топи. Хотя… Хорошо, если к заимке на дым не пойдет, а то заждемся мы его тут. Так ведь пойдет же! Ну ладно… С ним полсотни лучших стражников, старший от рыбаков, оба сына, так что не удивляйтесь, что вместо них вроде как отребье на ворота встало. Это охотники. Не лучшие, конечно. Лучшим нет нужды в охранники рядиться. Но при надобности Байрел может и тысячу воинов выставить. Вроде тех, что на воротах сейчас.

– Гвардия еще та, – скорчил гримасу Мадр.

– Какая есть, – отрезал Клокс. – Главное, что за свой город биться готовы.

– Зачем ему на заставу? – удивился Дойтен. – Да еще в такой мороз? Ты же сам говорил, что у него пиво не хуже. Или и до него слухи об этих шипах дошли? Мы долго еще будем толкаться тут? Может, пора в тепло? Да и лошадок стоило бы пожалеть!

– Пожалеем еще, – прошептал Клокс, и Дойтен вдруг с удивлением понял, что судья по-прежнему охвачен ужасом, к тому же едва ли не таким же, как и в зимовье егеря. – Нету больше заставы. Над нею дым стоял на днях такой же, как и над егерским домом сегодня. Ходят слухи, что все заставщики мертвы.

– Как мертвы? – оторопел Дойтен. – С чего бы это? Там же острог. Да и деревенька угольщиков этих. Вы же вроде сами о том толковали? Все ж не одинокий дом. По-воински и от стаи медведей можно отбиться!

– Не было медведей, – посмотрел в глаза Дойтену Клокс. – Охрана говорит, что один стражник уцелел. Вскочил на лошадь и примчался сюда, как только ноги кобыле не переломал на этой гати. Еще до пожара. Он и рассказал. Глотки перерезали всему острогу. Всей страже, ясно?

– Кто? – спросил Мадр.

– Неизвестно кто, – буркнул Клокс. – А чем – известно. Небольшим ножом. Чуть больше ладони.

– Ты это подожди, – вовсе забыл о морозе Дойтен. – Как так? Чем известно, а кто неведомо? Кто нож в руках держал? И что, стражники сиуинские так и смотрели, когда их резали одного за другим?

– А ты разве не смотрел прошлым вечером, как этот Краба разорвать нас на части собирался? – взвился Клокс. – Так бы и хлопал глазами, если бы я чехол твоего ружья не испортил! Или забыл, что такое морок сотворенный?

– Так это… – обескуражено потер подбородок Дойтен и тут же нащупал на груди храмовый оберег. – Смысл же должен какой-то быть? Не из-за пива же? Какого демона?