Шестнадцать минут

— Что в этой директиве? — задал вполне логичный вопрос Фил, вслушиваясь в тяжёлое дыхание Криса.

— Цитирую: «Захватить дезертира любой ценой! Разрешается применение прототипа Прист Ноль-Один. Произвести активацию через три минуты», конец цитаты. Что ещё за прототип?

— Всё, что нам известно, что он установлен на нашем узле.

— Фил, у нас совсем нет времени! Быстро пароль компьютер и побежали! – закричал Билл, вскочив с места и устремившись куда-то вглубь.

Быстро попрощавшись с Крисом и заблокировав компьютер, Фил сорвался вслед за Биллом. Тот к этому моменту уже стоял рядом с огромной бронированной дверью и вводил очень длинный ключ доступа. Дверь запиликала, послышались звуки гермозатворов, и она открылась. Внутри, прямо посередине комнаты, располагался один-единственный компьютер. Время подходило к концу, Билл это понимал, судорожно проводя необходимые операции на древней механической клавиатуре. Всё происходящее, как и уверенные действия Билла, удивили Фила. Он просто смотрел на это с открытым ртом. «Держись!» - неожиданно крикнул Билл и схватился за что-то рядом с собой, Фил молниеносно отреагировал на данные слова и тоже потянулся к трубе рядом с собой. Пожалуй, ему повезло, что армейские привычки так хорошо закрепились в нём, ведь после тех слов произошло что-то странное. Свет резко погас, вместе с тем узел сильно встряхнуло, и искусственная гравитация выключилась, подняв мужчин от пола. Спустя секунд тридцать всё вернулось на круги своя.

— Что это за чертовщина?! — проорал разъярённый Фил, вновь встав на ноги. — Что ты вообще сейчас сделал и откуда ты всё это знаешь?!

— Я что, чёрт возьми, один прочёл инструкции во время подписания договора вахты? — раздражённо ответил вновь прильнувший к компьютеру Билл.

Фил ничего не ответил на это, ведь он понял свою промашку. Пожалуй, хоть его опыт куда и больше, чем у Билла, но всё же стоит иногда читать всякие бумажки. Зато слух Фила зацепил странные звуки, полностью оккупировавшие станцию после активации этого странного прототипа. Поскрипывания разносились ото всех сторон. Выдержит ли узел ещё одно использование этой махины? Фила волновал этот вопрос, но не в первую очередь. Прикрыв глаза и тяжело вздохнув, он слышал приближающийся голос матюгающегося во всю Дэша. Он метался по всей станции в поисках своих товарищей, пока не нашёл их. Кровь, текущая из рассечённой правой брови, капала на пол, стекая по его лицу. Обведя взглядом комнату и свою команду, он лишь сердито нахмурился.

— На нас напали, что ли? — спокойно поинтересовался Дэш. — Или генератор гравитации сломался? Да и вообще, что это за древность посередине комнаты?

— Ещё один не читает инструкции… — Билл тяжело выдохнул, продолжая постукивать по клавиатуре пальцами. — Нам пришла директива задержать дезертира. А эта комната создана как раз для этого. Надеюсь, вопросов больше нет?

— На самом деле их теперь ещё больше, но… Как мы поймаем этого дезертира?

— Уже поймали, и, судя по всему, скоро его корабль пришвартуется в первом доке!

— Фил, хватай два пистолета и мигом ко мне! — скомандовал Дэш, протирая тряпкой лицо от крови. — Я сразу пойду в док держать ситуацию под контролем. Понял, солдат?

— Так точно! — машинально ответил Фил и ринулся в оружейную.

— Я с тобой, Дэш!

Билл оставил в покое компьютер и вместе с Дэшем направился прямо к докам, где их уже ждал пришвартовавшийся корабль. Хотя док слишком приукрашенное название для длинного коридора с парой люков, выходящих в открытый космос. И всё же судно, находящееся с другой стороны, соединялось длинным трапом со станцией. На удивление мужчин, корабль оказался достаточно маленьким и компактным, но вот его двигатель… Странный он был, одним словом. Дэш с Биллом смотрели через небольшое окошко на дверь корабля. Когда Фил прибежал и сунул в руки товарищей пистолеты, они открыли люк и направились по коридору к судну с дезертиром. Остановившись напротив него, Фил поинтересовался, может ли неприятель оказаться вооружённым или же нет. Билл пояснил, что прототип, который они использовали недавно, должен был не только остановить корабль, но и захватить над ним контроль и откачать воздух до критического уровня, тем самым обезвредив недоброжелателя. Оказавшись внутри, эти слова подтвердились. Неизвестный человек валялся на полу с вытянутой к скафандру рукой. Сковав того наручниками, мужчины потащили его в камеру. Встав напротив неё, они смотрели на лежащего в отключке дезертира.

— Ну и кто же он? — прервал тишину Дэш, скрестив руки перед собой.

— Чёрт его знает… Смотри-ка, просыпается, кажется!

Только что проснувшийся мужчина не сразу понял, что происходит, но как полностью пробудился, то моментально со всей дури ударил по стеклянной двери камеры. Его лицо чётко выражало сожаление о сделанном им поступке. Вряд ли он думал, что стекло в камере утолщённое и закалённое, как раз из-за таких индивидов. Злобно обведя всех взглядом, он остановился на Дэше.

— Немедленно отпустите меня! Что вы себе позволяете?! — заорал мужчина. — Вы хотя бы знаете, кто я?! Отпустите меня сейчас же, а то вам потом несдобровать!

— Знаем мы. Вы дезертир, и в директиве сказано, чтобы мы вас задержали.

— Что?! — мужчина удивился услышанному, отчего даже сел на кушетку позади себя, но затем поднял голову вверх и засмеялся как невменяемый. — Ну да, конечно же! Чёртов гад! Вот, значит, как он решил меня опередить… Надо было его прибить!

— Дэш, иди отправь отчёт штабу, а мы пока его допросим, — предложил Билл, а сам взял стул и сел напротив их всё ещё неизвестного заключённого. — Итак, как вас зовут?

— Да какая к чёрту разница? Вы, глупцы, ни черта не понимаете. Да и будто поймёте! А те идиоты даже не понимают, что творят. Я им говорил, что это ошибка, что этого нельзя делать. Думаете, они мне поверили? Чёрта с два! А теперь… Теперь всему конец! Они не понимают, как и вы…

— Чего же мы не понимаем? — поняв, что желаемого ответа Билл не получит, он решил подыграть заключённому.

— Того, что на некоторые вопросы мы не получим ответа. Либо мы его получим не в нашей жизни или просто спустя какое-то время. Но есть вопросы, на которые мы не должны получить ответа, ведь этот самый ответ может оказаться настолько губительным, что… Некоторые вещи невозможно исправить или же поправить. Вот, что я хочу сказать.