Страница 31 из 52
— И ты беспокоишься за меня или за себя?
— За нас обоих.
— Семья — это сокровище, — сказал он будничным тоном. — Это самая важная вещь на свете. Держись за них, ибо никогда не знаешь, когда потеряешь их навсегда. Мои родители умерли на войне, когда мне было двенадцать. Мне пришлось занять их место, стать принцем и правителем, в котором нуждались мои люди. Но мне хотелось лишь забиться в угол и оплакивать смерть своих родителей.
— Должно быть, это было ужасно.
— Мне пришлось повзрослеть. Мне пришлось научиться быть храбрым, перестать быть таким трусом.
— Ты не трус, — сказала Наоми. — И я не могу представить, чтобы ты когда-либо был трусом.
— Тогда я им и был. Я прятался за своими армиями. И я прятался за личной охраной, — его голос дрожал от ярости, от явного отвращения к молодому себе. — Но в итоге я осознал, что должен посмотреть в лицо своим страхам. Другого пути не было, если я не хотел потерять всё, что построили мои родители. С тех пор я скакал впереди своей армии, ведя её в бой, а не прятался позади. Я должен был показать своим воинам, что я силён, что я не стану просить их ни о чём, чего не сделал бы сам, — его губы изогнулись в весёлой улыбке. — Мои советники это не одобряли.
— Понятное дело, — сказала Наоми. — Ты был принцем, их лидером. Им нужно было, чтобы ты оставался в живых.
— Они говорили мне это много раз. От нашей семьи остались только Лейлани и я. А моя сестра была вольной натурой, не лидером… — он покачал головой, отбрасывая воспоминания о своей сестре-близнеце, которая позднее предала его. — Я должен был показать свою силу. Другого пути не было. Мое королевство разваливалось на куски, между полководцами назревали разногласия. Первые несколько месяцев моего правления я оставался в безопасной крепости, пока другие сражались за меня. В то время мы потеряли не только территории; мы потеряли веру людей. Они готовы были сдаться нападавшим. Готовы капитулировать, — он произнёс это слово как самое гадкое ругательство. — Я должен был доказать, что я сильнее нападавших. Я должен был доказать, что могу защитить остров и его людей. Поэтому я повёл воинов в сражение. Вместе мы восстановили их боевой дух. Мы сражались на земле, море и в воздухе, летели на наших драконах к победе. И мы победили. Мы прогнали наших врагов и вернули мир на наши острова.
— Это вовсе не кажется мне действиями труса, — заметила она.
— Я победил свой страх, но он всё ещё живёт во мне, Наоми, наводняя мои кошмары.
— Тебе всё ещё снится та война?
— Нет, теперь меня преследуют другие кошмары. Всё это случилось столетия назад. И с тех пор я пережил немало ужасных вещей.
Вещей вроде ада.
— И всё же…
Наоми ждала, когда он закончит. Когда он промолчал, она подтолкнула его:
— Да?
— Есть вещи куда ужаснее кошмаров ада.
Она обернулась к нему.
— Например?
— Например, беспокойство, что мой самый дорогой человек в этом мире вынужден столкнуться с кошмарами ада, — серьёзно сказал он, посмотрев ей в глаза.
— Макани, — в горле Наоми пересохло, дыхание перехватило.
— Мы на месте, — сказал он, показывая вниз.
Магия осветила Остров Фейри, разгоняя тьму. Факелы магического пламени стояли вдоль лесных троп, а в воздухе висели маленькие магические шарики, покачиваясь вверх-вниз как буйки на океане. Кристаллическая магическая роса покрывала гладкие листья и кряжистые ветки лесных деревьев.
Ээро опустился рядом с большим домом на вершине острова, затем присел, чтобы они могли соскользнуть с него. Когда они зашагали в сторону здания, дракон растворился золотыми завитками мерцающих частичек. Золотистые глаза Макани один раз сверкнули, когда дождь драконьей магии слился с его телом.
Дом перед ними имел всего один этаж, но занимал огромную площадь. Лес обнимал его со всех сторон. Лианы с магическими бутонами свисали с веток деревьев, опуская на дом и покрывая крышу решёткой света. Протяжные лирические ноты струились из дома — прекрасная и печальная песня, исполняемая арфой. Когда весь остров ел вместе, здание сотрясал грохот басов, но сегодня было уединённое семейное мероприятие.
Наоми сделала глубокий вдох и приготовилась перед тем, как войти. Макани положил руку ей на плечо. Она улыбнулась ему, затем толкнула главные двери.
Они вошли в огромный холл. Лёгкий сладкий аромат магических трав и цветов изящно танцевал в воздухе. На стенах висели цветочные венки, а с потолка лились лучи сияющего магического света.
В центре комнаты стоял один длинный деревянный стол, сервированный на девять персон. Серебряные кувшины с нектаром, хрустальные блюда со сладостями, тарелки фруктов, сыра и хлеба — всё это было искусно расставлено поверх шёлковой дорожки, застилавшей центр стола. Семья Наоми действительно выложилась по полной. Они достали самые красивые столовые принадлежности. Тарелки были красно-золотыми, а столовые приборы — из настоящего серебра. Каждый комплект дополнялся кубком тонкой работы, инкрустированным драгоценными камнями.
По обе стороны от двери стояли сестры Наоми. Семнадцатилетняя Руби обладала изумительной шевелюрой из блестящих рыжих волос, которых большинство людей могли добиться лишь магией или окрашиванием, но это был её естественный цвет. Шестнадцатилетняя Айви убрала свои длинные тёмные волосы в замысловатую каскадную причёску из косичек и локонов. Обе девушки надели яркие бикини, маскировавшиеся под платья — сине-серебристое у Айви, красно-золотое у Руби. Здесь, на Острове Фейри, люди сами изготавливали свою одежду.
Айви и Руби обе стояли позади гигантских золотых арф, их пальцы танцевали на струнах, играя душещипательную мелодию, которая казалась слишком прекрасной, чтобы быть творением пальцев смертных. На лицах девушек играли усмешки, а их головы венчали цветочные венки. Магический прожектор лил свет на них обоих, купая их в мягком эфемерном свете. Руби и Айви окинули Макани долгими оценивающими взглядами, затем подмигнули Наоми. Каждое движение, каждое трепетание ресниц девочек было идеально слаженным.
Эш, брат Наоми, и его жена Нерида, поднялись с двух шезлонгов в углу коридора. Они напоминали те шезлонги, которые можно встретить на вечеринке у бассейна.
Эш был одет в пару капри цвета загара и хлопковую тунику, украшенную декоративными узорами, которые напоминали татуировки. С загорелой кожей и длинными светлыми волосами он сегодня выглядел как квинтэссенция сёрфера. В другой день он мог напоминать хиппи или фермера — или, если же ему хотелось подурачиться, он надевал костюм и превращался в точную копию корпоративного банкира. Он унаследовал самую сильную магию гламура фейри из всех них.
Жена Эша, Нерида, стояла возле него. Всего несколько месяцев назад она была беременна, но теперь опять уже сделалась худенькой как модель-манекенщица. Её синий укороченный топ открывал идеально подтянутый животик и мерцающие петли магических татуировок. Её длинная струящаяся юбка состояла из полос красочной ткани, каждый слой которой был разного оттенка радуги.
Эш и Нерида каждый держали на руках по одному из их малышей-близнецов: мальчика Ариона и девочку Ариэль. Малышам было всего несколько месяцев, но у обоих уже появилась полноценная шевелюра волос. Ариэль была пепельной блондинкой, её волосы были почти полностью белыми, тогда как у Ариона они были черными. Костюмчик Ариэль повторял наряд её матери, а наряд Ариона вторил одежде отца.
Наоми развела руки.
— Как поживают мои милашки?
Эш широко улыбнулся.
— У меня всё прекрасно.
— Я имела в виду моих маленьких племяша и племяшку, а не тебя, дурачок, — она закатила глаза.
Нерида протянула Наоми малышку Ариэль, а Эш протянул ей малыша Ариона.
Наоми обняла обоих малышей, нежно улыбаясь им.
— Держа их вот так, я ловлю себя на том, что мне совершенно не хочется уходить.
— Они оказывают такой эффект на людей, — сказала Нерида. — Это у них от отца.
— О, они в разы хуже меня, — сказал Эш. — Весь остров Фейри уже носится с ними как с писаной торбой.