Страница 1 из 2
Роман Воликов
Старуха Шапокляк
Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»
© Роман Воликов, 2018
Что за слова? В чём их двойная сила? Чего бояться смертным? Мы все во власти случая, предвидениям чужды. Жить следует беспечно — кто как сможет… (Софокл)
18+
ISBN 978-5-4490-9775-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Оглавление
Старуха Шапокляк
Сморчок этот Клим. Костюмчик от Версаче нацепил, часы от Тиффани, а один чёрт — хмырь, рожа портновская через все ухищрения стилистов пробивается, давно ли с голым задом по Челябинску бегал, в кожаной курточке и с фингалом под глазом. Кооператор, мать твою, женским бельём на «зелёном» рынке торговал. Так бы всю жизнь под бандитами просидел, блеял про рыночную экономику и свободу слова, а то и тайгу подметать спровадили бы, делишки у него мутные крутились, точно знаю, я тогда в налоговой старшим инспектором отдела камеральных проверок работал. Вот судьба перевёрщица, быть Климу Сидоренко дурак дураком, если бы не баба его.
Чудные тогда, конечно, были времена — девяностые. Люди из такого гавнища вылезали, сейчас и представить невозможно. Говорили, он эту тётю московскую в Сочи подцепил. Что она, правда, в Сочи делала, неведомо, такие крали больше по Мальдивам и Бали рассекают. Хотя дела служебные, наверное, летала на доклад к высокому руководству, чего и как там у нас с деньжатами на фоне общемирового экономического кризиса. Начальник управления Центрального Банка, на восемнадцать лет старше Клима, боже, какой пустяк для понимающего человека, но ухоженная, врать не буду, я её фото видел, рожа высокомерная, хоть сразу в элитном магазине вместо манекена выставляй. Где они там в Сочи зачпонькались, убей бог, не понимаю, дешёвые кабаки, в которых Клим свои честно сворованные копеечки просирал, подобные мадамы по определению не посещают, но факт остаётся фактом. Был в девяносто пятом году нищий челябинский кооператор Клим Сидоренко, а стал спустя двадцать лет московский денди, руководитель департамента администрации президента. Сколько же его жене сейчас лет? Мать честная, Климу полтинник, а ей, соответственно, под семьдесят. То-то у него в приёмной секретарша вся такая рассисястая, где ещё разговляться, как не на работе.
Битый час, между прочим, на диванчике сижу, козёл этот Клим, мог бы перед земляком и не выебываться. Ладно, Христос терпел и нам велел.
— Владимир Петрович Овчинников, — секретарша смотрит на меня ласковым взглядом молодой кобылицы. — Клим Александрович готов вас принять.
Ну, спасибо, родной, облагодетельствовал наконец.
— Здорово, Володя! — Клим энергичным движением выскакивает из-за массивного стола и пожимает руку. — Давно не виделись.
— Давно, — говорю я. — Последний раз, кажется, в двухтысячном.
— Да, в самолёте в Москву. Ты ещё всех в бизнес-классе коньяком угощал, тебя только назначили на должность замначальника городской налоговой.
— А ты, по-моему, тогда заканчивал академию госслужбы. Как время летит.
— Увы. Арбуз растёт, а хвостик вянет. Ты, наверное, уже дед?
— Пока нет, — говорю я (подлец, можно подумать, что он не изучил дотошно моё личное дело). — Дочка о таких планах ничего не сообщала. Год назад замуж вышла, живёт в Питере. Да и мне, пожалуй, рановато в пятьдесят четыре года дедом становиться. Я в себя в старики записывать не собираюсь.
— Это правильно, — лицо Клима мгновенно преображается в маску функционера. — Много дел впереди, Володя. Подразвалили страну коммерсанты на пару с бандюками. Но ничего, сейчас время собирать камни, — Клим бросает на меня быстрый взгляд.
Я едва сдерживаю улыбку. Чья бы корова мычала, ну, да ладно, не стоит ворошить тёмное прошлое нынешних звёзд балета:
— Я с губернатором давно в одной упряжке, с тех времен, когда он должность мэра города занимал. Так что готов трудиться на новом посту не покладая рук.
— Не сомневаюсь, — Клим усаживается в кресло под портретом президента. — Губернатор, собственно, и написал представление о назначении тебя первым замом вместо ушедшего в Минтоп Кондакова. Кофеёчку?
— Не откажусь.
— Скажу тебе откровенно, — Клим смотрит на меня умильным взглядом удава, готового проглотить кролика. — У Кондакова с губернатором в последнее время трения были. Власть она, знаешь, пробуждает иногда ненужные эмоции. Посоветовались мы тут в узком кругу и решили рекомендовать Николая Семёновича в Москву в министерство. Человек он толковый, хоть и характер у него неуживчивый. И столице свежая провинциальная кровь не помешает. А у тебя, Володя, репутация чиновника взвешенного, рассудительного, и карьерный рост замечательный, прямо как в советские времена, от рядового налогового инспектора до начальника областной инспекции. Редко у кого в наше время такая безупречная биография.
Я молча пью кофе. Куда клонит, гад, не очень улавливаю.
— В общем, смотри. Представление о твоём назначении большую часть инстанций прошло. Я подталкиваю по мере возможности, но, сам понимаешь, бюрократический механизм никто не отменил. Думаю, что недели полторы на окончательное согласование понадобится. Ты где остановился?
— Нигде, — говорю я. — Прямо из аэропорта приехал. Я человек дисциплинированный.
— Тогда предлагаю вот что, — у Клима опять выражение лица гостеприимного земляка. — Нечего тебе в Челябинск туда-сюда летать, пока назначение утверждается. В ближайшем Подмосковье есть симпатичный пансионат, наш, управделами президента. Скромненький, даже совковатый, но всё необходимое для отдыха в наличии, номер комфортный, банька, шашлычок, воздух чистый, снежок белый, сосны прямо на территории растут, и главное, всего полчаса езды от Москвы. Платить не надо, у нас там свои домики по линии спецфонда. Будем считать, что это незапланированный отпуск. Отдохнёшь перед большими делами, я тебя в один из вечеров с серьёзными людьми познакомлю. Новый уровень требует новых связей. По рукам?
— Я не против. Выспаться бы…
— Видишь, как удачно, — Клим буквально расплывается от удовольствия. — Чтобы хорошо работать, надо хорошо отдыхать. Главный принцип менеджера, не при Сталине, слава богу, живём. Тогда говорю Ларисе, чтобы вызвала машину. Ещё кофе?
— Нет, спасибо. Мне в приёмной подождать?
— Если не в обиде, Володя. У меня, понимаешь, время по минутам расписано. С каждым ведь подробно надо проблемы обсудить.
— Понимаю, — я поднимаюсь со стула. — Ты мне сам позвонишь?
— Дня через два по поводу ужина с людьми. Да, вот что хотел тебя спросить. Ты ведь в Афганистане срочную проходил?
— В восемьдесят четвёртом году. В городе Хост. Во взводе охраны передвижного госпиталя.
— И попал в плен к душманам?
— По ранению, — я спокойно смотрю на Клима. — Был без сознания. Через полгода обменяли по линии Красного Креста. Есть проблемы? Из меня особисты тогда всю душу вымотали, месяц в фильтрационном пункте торчал. У них претензий не было, иначе как бы я в институт поступил и в налоговой потом работал.
— Нет-нет, — выражение лица Клима меняется в очередной раз, теперь в нём появляется нечто хищническое. — Просто фээсбэшники на этот момент указали. На войне всякое случается, не приведи господь, конечно, оказаться. К тебе полное доверие, не волнуйся.