Страница 16 из 17
– Спасибо, родная.
Рук разжимать не хотелось, но Карвен не любила нежностей. Поэтому я отлипла от нее и присела рядом, взяла картофелину. Начала срезать кожуру, чувствуя, как нож постоянно хочет вырваться из пальцев. Я никогда особо не умела делать такие кухонные дела.
– Как ты узнала, что я вляпалась? – спросила я совсем тихо, но Карвен услышала и, бросив очередную картофелину в чан, посмотрела на меня.
– Почувствовала. Все хорошо?
Я некоторое время медлила с ответом, потом вздохнула:
– Даже слишком. Инсп… – Поймав предостерегающий взгляд, брошенный в сторону наших маленьких помощниц, я поспешно осеклась: – добрый. И… не хотелось возвращаться.
Карвен взяла новую картофелину и начала вертеть, будто видела этот овощ впервые в жизни.
– Я правильно помню, что он работает с… комиссаром?..
– Личный помощник или что-то в этом духе. Сложные у них отношения.
– И как герр комиссар?..
Вопрос был неожиданным, в глазах я вдруг увидела тревогу – лишь на секунду, потом лицо снова стало сонным, отрешенным. Хм… может, Карвен чует, что Ланн готовит нам неприятности? Надеюсь, она нас хотя бы предупредит раньше, чем эти неприятности произойдут. Я пожала плечами.
– Думаю, прекрасно. А почему ты спрашиваешь?
– Так, ничего. – Картофелина полетела в котел. – А Коты… правда вернулись?
– Правда. Им кто-то платит за то, чтобы они ловили нас. Странно, правда?
– Странно, – отозвалась Карвен и замолкла.
Обед прошел гнетуще. Ребята почти не говорили, и нередко я ловила недружелюбные взгляды. Беспокойство усиливалось. Внезапно мелькнула мысль: а что если Коты найдут нашу «нору»? Ведь они не теряют времени зря, и если придется драться, рассчитывать не на что. Мы не Речные, у которых до сих пор осталось какое-то оружие и укрепленная база. Если бы мы могли объединиться с ними… Но нам нечего предложить взамен, а значит, шансов на их защиту нет.
Ребята ждали указаний и обнадеживающих слов. Но я не могла дать ни того, ни другого.
И все разошлись.
Инспектор
[Надзорное управление]
Повезло: Рихард не догадался, кто именно ночевал у Карла в квартире. Уже выслушав рассказ об отчетах из архива, Ланн приблизился с встревоженным, мрачным видом и поинтересовался:
– Сильно досталось от Котов?
– Ничего серьезного.
– Ничего серьезного… это как в тот раз?
Пальцы легко коснулись старого ожога на шее. Карл не отдернулся, промолчал. Ланн выдвинул ящик стола и достал пузырек с йодом.
– Руки надо обработать, занесешь заразу. Давай помогу.
Пришлось согласиться. Рихард, смочив клок ваты, начал прижимать его к ссадинам. Карл помнил эти обжигающие, неаккуратные прикосновения: в тот раз Ланну ведь тоже пришлось работать за врача, а он вряд ли часто оказывал кому-то медицинскую помощь. В отношении себя самого у него извечно работал принцип «Заживет как на собаке!».
– Почему ты не сделал этого сам дома? Тебе не восемь лет.
– Забыл, не было времени, – отозвался Ларкрайт. – Спасибо.
Ланн убрал йод. Карл хотел отойти, но его остановили, и он вновь насторожился.
– Надеюсь, ты не израсходовал ни одного служебного патрона? Оружие зарегистрировано на тебя, а мы не можем сейчас вступать в открытый конфликт и строить из себя мстителей.
– Мне не пришлось стрелять. Вида оружия им было достаточно.
– Хорошо… – Рихард прищурился, помедлил. – Видимо, надо объяснить тебе еще кое-что?
Тон – совершенно бесстрастный – Карл уже знал. Ну конечно. Все не могло обойтись.
– Да?
Он был готов и все равно мучительно скривился, зашипел сквозь зубы, когда пальцы впились в волосы. В глазах потемнело. Лицо Рихарда, исказившееся бешенством, расплылось.
– Еще раз попытаешься обмануть меня – убью, – пророкотало у уха. – Свяжешься с этими отродьями – убью. И не хватятся. Я взял тебя не для того, чтобы хоронить! Понял?
Стало тяжело дышать, в глазах потемнело повторно. Как и всегда, неожиданная боль после еще более неожиданной заботы била сильнее одной лишь боли. Но Карл шепнул, из последних сил собираясь.
– Да, герр Ланн. Я все понимаю.
– Хорошо. – Рихард выпустил его. – Пойми. Я отвечаю за тебя. Я…
Взгляды встретились. Рихард осекся, потом отчеканил:
– Вон.
Но выйти Ларкрайт не успел: дверь открылась, и на пороге появилась Мила с трубкой радиотелефона, в которой кто-то верещал. Инспектор Грюнберг доложила:
– Одна из… – небольшая пауза, – «нор»… там проблемы.
Проблемы. Первой, о ком Карл подумал, была Вэрди. Надо было настоять на своем, проводить…
Рихард вернулся к столу и начал перебирать какие-то бумаги.
– Пошли туда свободных ребят. Пусть разберутся.
– Разбираться… – Мила еще раз поднесла к уху трубку, из которой не доносилось ничего, кроме гудков, – уже не с чем. Звонок сверху. Требуют вас. Дело особой важности.
Ланна перекосило, но он справился с собой. Сгреб в стол бумаги, сунул в карман сигареты и кивнул.
– Как будет угодно их светлостям. Собирайтесь, герр Ларкрайт.
Вслед за Милой Карл вышел из кабинета и тут же попал под лавину звуков: кто-то спорил, кто-то говорил по второму телефону. Было накурено. Привычная рабочая атмосфера, ничего необычного… кажется. Правда, на него косились, впрочем не особо странно: все знали, что Рихард ни на кого так не орет, как на свою «правую руку». Наверняка и сегодня коллеги услышали что-нибудь интересное.
Застегивая мундир до горла и пряча пистолет в кобуру, Карл думал о Вэрди. Бросало в дрожь. Нет. С ней ничего не случилось. Она жива и здорова. Вот только эта формулировка…
Разбираться там уже не с чем.
Комиссар
[База Речных]
Когда они вышли из машины, ветер буквально сшибал с ног. Рихард привычно поднял ворот, Карл тоже, и по раскисшей земле они направились вдоль Дуная, вяло несшего свои темные воды. База «крысят», которые в уголовных делах фигурировали как «Речная банда», располагалась дальше, вверх по течению, за рощей – на брошенном заводе по производству игрушек. Проехать туда было практически невозможно, даже на служебном внедорожнике Ланна. Зато другая машина, еще более мощная, справилась, – об этом свидетельствовали рытвины, оставленные шинами, и смятая, местами вырванная трава.
– Коты, – негромко произнес Карл. – И… думаю, уехали давно. Зачем мы здесь?
– Полагаю, Гертруда хочет, чтобы мы увидели это лично, – неопределенно ответил Рихард, ускоряя шаг. – Уверен, на месте уже работают.
Карл кивнул, не проронив ни слова. Он молчал всю дорогу и сейчас нервничал: озирался, спотыкался на ровном месте. Рихард уже собирался поинтересоваться, кто укусил его, но впереди замаячила ограда завода. Ланн был прав: их опередили. Несколько маневренных иностранных автомобилей, принадлежащих Управлению по особо важным делам, выстроились перед воротами. Водитель одной из них курил, привалившись к капоту. Он махнул рукой.
– Вас ждут.
Жест был исполнен ленивого превосходства, но Рихарда это не задело. Он привык, что типы из этого управления ставят себя выше других, даже мелкие шавки, сидящие за рулем. Сухо кивнув, он прошел к распахнутым воротам, переступил сорванный моток проволоки и огляделся.
Царил разгром. О том, что здесь кто-то обитал, напоминали лишь горы мусора – картофельных очистков, пустых бутылок, пакетов, ярких упаковок от конфет и игрушек. Глядя на все это, можно было подумать, что Речные живут неплохо. Жили. Кровь алела на траве. Пятен было достаточно, чтобы понять: без боя дети не сдались. Карл окликнул Рихарда и указал на стреляные гильзы, потом – на стоявший в углу запущенного двора заржавелый бронетранспортер. Ланн вдохнул.
– Не помогло.
– Герр Ланн, герр Ларкрайт!
Зов донесся от центрального корпуса, скалившегося провалами выбитых окон. На крыше сидели облупленные фанерные куклы и медвежата; когда-то они были чем-то вроде вывески. Ланн узнал и голос, и сопровождавшее его птичье чириканье, перевел взгляд на вход в здание и увидел высокий худой силуэт.