Страница 5 из 17
― Я-то думал, отблагодарить захочешь, ― горячий, дымный шёпот скользнул у виска, путаясь в её волосах и щекоча шею. Рамлоу отступил на шаг, освобождая ей путь, глянул куда-то поверх её головы, где красной точкой мигала камера наблюдения. Кэтрин готова была малодушно рухнуть с ватных ног прямо в дурные объятия, и будь, что будет.
Дверь распахнулась, и в комнату вошли пара техников, вооруженные стремянкой и сменным лампами. Они громко переговаривались, смеялись и, рассыпаясь в извинениях, попросили покинуть помещение. Кэтрин поднырнула под рукой Рамлоу и почти бегом выскочила в коридор, накаляясь от стыда и желания. С ней такое случилось впервые, чтобы просто так, с одного лишь взгляда, слова, прикосновения, запаха, до одурения захотеть едва знакомого мужчину.
========== Глава VII ==========
Если бы Кэтрин Пирс, вырвавшись из стеклянного плена «Трискелиона», взяла бы такси, то Брок плюнул бы на мостовую и пошёл бы обратно заполнять отчёты. Но нет, она поступила иначе, прошла почти два квартала пешком, как заведённая, с бухающим в висках сердцем, стирая пятки до мозолей носочками умопомрачительно высоких каблуков, ни разу даже не обернулась, хотя он почти и не скрывался. Притормозила у облупленных кирпичных многоэтажек, городском муравейнике, чтобы отдышаться, прислониться к углу и снять туфельку, постанывая от саднящей боли в натёртой ступне. Она чувствовала, она знала, где-то в глубине своей женской, первобытной сути, которая проснулась так нежданно и не вовремя, что за ней наблюдают.
Когда Кэтрин решила уже идти дальше босиком и поймать на следующей же улице такси, дороги, стены и хмурое небо предстали смазанной картинкой ― кто-то закрыл ей рот и уволок в дворик-колодец, одинокий и замызганный, с ржавыми мусорными бачками и прогнившими до дыр крышками от них же. На стенах цвела ржавая плесень, в воздухе висели размытые запахи отбросов и сырости, а чужие ладони ― с привкусом табака и баллистоли.
― Чш-ш-ш, тихо-тихо, орать не будешь? ― Рамлоу развернул её к себе лицом, не снимая рук, темных на её бледном лице. Она не собиралась ни кричать, ни вырываться, ни бить по морде, как обычно поступают юные леди, на чью честь покушаются вовсе не юные кавалеры. То ли Кэтрин сама была уже далеко не юна, то ли вовсе не леди, то ли просто понимала, что у неё нет ни единого шанса на спасение.
― Чего тебе? ― когда командир убрал ладонь, оставив вторую на затылке, на каштановых, мягких кудрях, таких свежих и дурманящих, Кэтрин уже едва дышала, кислород сгорал в глотке, не доходя до лёгких. Она ухватилась за жесткие плечи, комкая в кулачке чёрный хлопок, отступала назад мелкими шажочками, пока не коснулась тонкой спиной, упакованной в серый пиджак и атласную белую блузку, холодной, каменной стены, неизбежно грязной.
― Давай ты не будешь строить из себя принцессу, а? ― рука его быстро и бесцеремонно скользит по её бедру, сминая подол дорогой шерстяной юбки, будто шлюху из пятничного бара щупает, а не мисс из высшего общества. Кэтрин, одна ножка в туфельке, другая ― нет, балансировала на носочке с бордовым педикюром, чтобы не завалиться на бок, прямо на вымоченную грязью и посыпанную окурками брусчатку. ― Я это чувствую, ты это чувствуешь…
― У тебя крыша поехала, сержант? ― вопрос скорее формальный, Кэтрин уже тогда знала, что даст ему всё, что он пожелает. ― Я на тебя заявлю.
― Не заявишь, ― юбка ползет выше, скатываясь в жесткие складки, царапающие нежную кожу на бедрах, Кэтрин всё сильнее сжимает плечи, толкает его прочь, мышцы горят и ноют, не в силах справиться с напором. ― Думаешь, я ничего не вижу? У нас с тобой всё взаимно, Кэти…
Белое кружево белья надрывается и ползёт вниз, к самому колену, до щекотки, до дрожи, его место занимают чужие пальцы, один, потом второй. Организм давно её предал, она была совершенно мокрая.
― Ну, я же говорил, ― щекочущая усмешка, самодовольная донельзя, слышится где-то у виска, Рамлоу не пытался подсластить грубое сношение поцелуем или нежными прикосновениями, предпочитая ощупывать нежданное обретение грубыми руками под блузкой, прижимать тонкое тело к кирпичной кладке с иссохшими шлепками цемента, которые больно впивались ей в кожу, пока он имел её так, как хотел ― грубо, быстро, резко.
― Скотина!
― Маленькая, похотливая дрянь…
Самый быстрый в её жизни, самый первый чёрт знает где оргазм свалился на неё неожиданно, она едва чувствовала немеющие ноги, если б не Рамлоу, пригвоздивший её к бренной земле намертво, наверное, взлетела бы или рассыпалась на атомы.
― Такси сама вызовешь, ― Брок отпустил хватку, привёл себя в надлежащий вид и развернулся прочь с пятачка, где ещё секунду назад сбросил напряжение и утолил жажду обладания председательской дочкой, молодой, свежей и, чёрт возьми, одуряющее красивой.
― И это всё? ― она повела бровью, нарочито медленно застегивая блузку и демонстративно бросая кусок негодной кружевной ткани в мусорку. Что за демон вселился в Кэтрин Пирс, что она рискнула его провоцировать? Она сдалась ещё до начала сражения, но остаться проигравшей было не в её природе. Широкий разворот плеч замер на полдороги, он лишь едва повернул голову, усмехнулся, бросив куда-то в тесные подворотни.
― Угол пятнадцатой и двадцать второй, сегодня в десять. Не опаздывай.
========== Глава VIII ==========
В вип-кабинке грохочущего модной музыкой клуба, в обнимку с пузатым стаканом неразбавленного, Кэтрин не находила себе места. Слышимость была нулевая ― девчонки общались знаками и богатой после бесчисленных двойных порций мимикой, от светового шоу задёргался глаз, было жарко, душно и скучно. Подруги были пьяны и накурены, хихикая и дёргаясь в такт музыки, как индейские шаманы вуду, отведавшие травяных взваров прямиком из колумбийских джунглей, Кэтрин же была пьяна ещё с утра, но совсем не от алкоголя…
― Кэт, я-то думала, ты чистой коки из Колумбии привезешь?! ― никто не знал настоящей причины её возвращения, Мэнди, блондинка с грудными имплантатами и ровными керамическими зубами, во время учёбы подцепившая сенатора, женатого и с детьми, уже десять лет ходила в его любовницах на полном содержании, чем весьма гордилась. Компания разразилась звенящим хохотом, Кэтрин машинально хохотала в ответ, но мысли её были уже слишком далеко отсюда. Она то и дело поглядывала на часы. С бывшими сокурсницами у неё не оставалось ничего общего, а вот сегодняшняя ночь обещала многое.
Она не помнила, как тогда доковыляла босиком до проезжей части, как поймала такси и оказалась дома. Сборы на встречу с девочками прошли в дурмане никотина. После секса с Рамлоу она плевать хотела на пластыри ― её бросало в дрожь от одних лишь воспоминаний, потому в ход шло любое успокоительное.
Ровно без четверти десять она подскочила со стула, распрощалась с подругами, игнорируя возмущенные возгласы и навязчивые вопросы, ринулась к ближайшему такси, назвала адрес. Она понятия не имела, где это чёртово пересечение пятнадцатой и двадцать второй и сможет ли она добраться туда за отведённое время. Кэтрин не до конца понимала, что хочет от этой встречи ― надавать-таки Рамлоу по морде и гордо уйти или предаться плотским радостям, столь фееричным, каких в жизни у неё не случалось.
― Мэм, вы уверены, что вам нужно именно туда? ― Водитель окинул её голые колени и глубокий вырез обеспокоенным взглядом. Кэтрин поняла, что район не самый благополучный, оттого адрес был ей не знаком.
― Да. И мне нужно там быть через пятнадцать минут, ― Пирс протянула ему через плечо две двухсотенные бумажки, таксист глубоко вздохнул и покачал головой.
― Двадцать пять, мэм, даже в объезд быстрее не выйдет.
― Хорошо, ― процедила она. Такси немедленно тронулось, Кэтрин от волнения с каждой милей сжималась, как пружина, внутренности сворачивались в узел, а виски, наконец, дал в голову.
Автомобиль стал у бара с вывеской «Свиной сэндвич», явно нацарапанной от руки. То, что это название на жаргоне гетто означало «анальный секс», Кэтрин не представляла, ровно как и то, что район этот крайне далёк от того, где она привыкла обитать.