Страница 11 из 15
Она добивает его контрольным в голову:
— Кажется, я до тебя и не жила вовсе.
========== 4.4 ==========
Комментарий к 4.4
Ахтунг!
Ваниль и сахар. Может вызвать кариес в труднодоступных местах!
NC-17!
Я предупредил.)
Под одной блондинкой можно представить любую другую) https://pp.vk.me/c636020/v636020678/1a9e7/j5MTJ2tNW1U.jpg
Вдохновляшка BANKS - Waiting Game
По небу ползёт серое, предрассветное марево, изредка осыпая город мелким, похожим на туман дождём; за тонкой облачной плёнкой солнце походит на растаявший кусок сливочного масла. Полутьма рассыпана по комнате мелкими взвесями пыли, укрытая прозрачной вуалью блеклого, линялого света, крадущегося из-за тонких полосок жалюзи. Они едва шелестят от сквозняка, загулявшего в комнату из приоткрытого окна; снаружи пасмурно, внутри прохладно, но Эрик чувствует, как жар плавит ему кости, будто организм охвачен лихорадкой.
Причина его недомогания безмятежно спит лицом в подушку, раскинув руки и разметав по постели волосы; ткань лёгкой простыни, заменившей брошенное на пол одеяло, едва прикрывает узорную ложбинку крестца. На её тонкой спине играет светотень, спутанные паутиной пряди скрывают чёрное острие кинжала, выбитого почти от самого затылка до лопаток ровно по позвоночному столбу. Одно из самых чувствительных мест на теле, как и передняя часть шеи. Эрик прекрасно знает, как это больно.
Он тихо, как умеет, двигается ближе, собирает в горсть рассыпанную, светлую гриву, полностью открывая жадному взгляду тонкую, изящно украшенную шею, рассматривает сложные, ювелирные узоры на длинной рукояти кинжала, любуется. Безупречная. Тори умеет создавать шедевры.
Безоговорочно сдавшаяся, Юнис не стала менее привлекательна, скорее наоборот — тёплая, домашняя кошка взамен одичалой, которая шипит из-за угла, отстаивая свою независимость. Он дождался от неё этих чёртовых три слова, наконец, дождался, выпытал, вытрахал, надеясь, что угомонится, поставит её на полку в один ряд с безликими победами. Не вышло. Эрик слышал их не раз — восхищённым, заискивающим, откровенно лживым тоном, смаковал и выплёвывал чужие привязанности и попытки завладеть его сердцем. Юнис не делала для этого ничего, но всё же сокрушила.
Эрик никогда не отличался изяществом движений, Юнис, просыпаясь, недовольно морщит нос, тянется, пытается вслепую нащупать одеяло, чтобы натянуть на голую спину. Он не позволяет ей этого сделать, отбрасывает ткань куда попало и перехватывает её тонкую, блуждающую по постели руку, стягивая сильным, живым браслетом собственных пальцев.
— Я хоть час-то спала? — недовольно мурлычет она в ответ на его нетерпеливые прикосновения.
— Два. С тебя хватит.
Хриплый шёпот теряется где-то в основании шеи, продолжаясь быстрыми влажными поцелуями по пути чернильного рисунка до самых лопаток. Юнис достаточно выспалась за месяцы разлуки, и по рваному сну в объятиях своего Лидера уже успела истосковаться.
Грубая ладонь скользит вдоль изгибов груди и талии, накрывает плоский живот, собственнически раздвигает бёдра, дотрагиваясь до нежных, чувствительных складочек, которые наливаются кровью от неспешных, скользящих движений пальцев. Юнис плывёт на грани сна и реальности. Изредка проваливается в поверхностный сон, убаюканная непривычно нежными прикосновениями Лидера, и снова возвращается на землю, когда пальцы проникают в неё резко и глубоко, а прикусанная кожа на аккуратных, округлых плечах начинает гореть.
В пространстве комнаты слышен лишь шорох дождя и тяжелое дыхание, Юнис просыпается окончательно, когда Эрик давит её в матрас непереносимой тяжестью своего тела. Она смахивает с постели подушку, чтобы ко всем чертям в ней не задохнуться, потому что нежности заканчиваются так же неожиданно, как и начались. Эрик охватывает ладонью её горло, вынуждая поднимать голову и почти касаться затылком его плеча; ему невыносимо хочется сжать его посильнее, услышать её скулящий протест, насладиться своей долгожданной властью над ней. А она лишь обнимает за шею, заводя назад руку, тянет к себе ещё ближе, послушно открывает рот, впуская внутрь пальцы с кисловатым привкусом собственной смазки. Эрик не беспокоится, что швы разойдутся, Эрудиты весьма хорошо его подлатали, а обезболивающие с антибиотиками действуют отменно, и терять на восстановление драгоценное время бессмысленно.
Мелкая, сладкая дрожь предвкушения разрядом пробивает тело, когда Эрик раздвигает коленом её ноги шире, и мучительно медлит. Юнис готова скулить, словно течная сука, ожидая его в себе, и так каждый раз, независимо от места, времени и степени сложности их отношений. С ним никогда не будет просто, можно написать себе это на лбу, чтобы не обольщаться и не строить иллюзий, но вакцины от этой напасти с глазами цвет разломанного льда ей найти так и не удалось.
Её губы на ощупь мягкие и чуть обветренные от долгих, настойчивых поцелуев, податливые и послушные. Она берёт его пальцы глубоко в рот, обводит языком средний, имитируя минет; Эрик жалеет, что одновременно иметь её в два места невозможно физически. Он движется внутри почти болезненно, размеренно, внедряясь до упора, освобождает ей рот, заставляя её стонать в голос от нарастающего напряжения.
Юнис, вжатая в матрас грудой литых мышц и почти лишенная движений, лишь сильнее прогибается в пояснице и прижимается лопатками к влажной от пота груди, пока он одним рывком не ставит её на колени. Ладонь настойчиво клонит спину ниже, Юнис лишь беспомощно опускает голову на постель, ещё шире, ещё развязнее расставляет ноги, целиком отдаваясь его власти. Незыблемой, доминирующей, несокрушимой, которая довлеет над ней везде и всюду, перед которой только безоговорочно капитулировать без права на реванш. Коленки саднит от натяжения ткани скомканной под ней простыни, пока он трахает её сзади с липким, влажным звуком. Обостряя ощущения, Лидер касается пальцами нежных, растянутых вокруг него мышц, ощущая свои движения, двигаясь выше к самому чувствительному месту, окончательно лишая её возможности мыслить.
Разум растворяется в наркоманском трансе, Юнис чувствует его так остро, словно лезвие у горла, кровь грохочет в ушах, а звуки слышаться, словно через толщу речной воды; она вцепляется в край постели, чтобы ее не сносило вперед от грубых сильных толчков. Еще одно движение пальцев и она почти отключается. Тело содрогается спазмами, Юнис не помнит, как оказывается на спине, и теплые струи ощутимо бьют по чувствительной от ласк груди, шее, саднят истерзанную кожу на губах. Сквозь мутную пелену она лишь угадывает очертания окружающей действительности, не в силах оторвать взгляда от его расслабленных мягких губ, рельефных, напряженных мышц груди, рук, подрагивающих на последних искрах оргазма. Сжатый вокруг ствола кулак выжимает последние вязкие капли ей на живот.
Кажется, она выпила его силы до дна. Помеченная, уложенная на лопатки, а в глазах непобедимый хищный блеск, будто это она съела его с потрохами и не подавилась, а не он волок её в свою пещеру зубами за породистую шерсть. Эрик молча нависает над ней на вытянутых руках. Их беззвучный диалог похож на телепатию, Юнис тянется к нему за поцелуем, обнимает, жмётся к нему ласковой кошкой, пачкая его собственным семенем. Он подбирает с пола скомканную простыню, с неуклюжей заботой стирает с её кожи вязкие следы. Постель под ней уже липкая и влажная, остаётся только сматывать всё в узел и тащить до прачечной, но Юнис уже всё равно, она готова блаженно отключиться даже на голом полу.
Из полусонного забытья Юнис выхватывает настойчивый писк коммуникатора. Кажется, будильник. Тело легкое, голова совершенно пустая, она, не глядя, хлопает по тумбочке в поисках назойливо дребезжащей коробки по привычке, будто у себя в квартире. Эрик выходит из душа, полностью обнаженный, небрежно смахивает с тела капли воды полотенцем, и Юнис в очередной раз не может оторвать от него взгляда. Он выпутывает из её неаккуратно брошенных на кресло штанов аппарат, давит большим пальцем на кнопку выключения, и экран безвозвратно гаснет.