Мэгги и Медведь

— Расскажите о себе, — говорит мистер Маршалл, пока мы идём по центральной улочке парка, словно семейная, не чуждая активному образу жизни парочка, выгуливающая свою живность. Ох, уж эти ассоциации, не доведёте вы меня до добра.

— Ну-у, Мэган Сайверсон, двадцать шесть лет, — начинаю я, как на собеседовании.

— Ваше личное дело я уже видел. Есть у вас сестры, братья, племянники? Мои вам всё уже, наверное, разболтали?

Что ему надо?! Он улыбается, а я бросаю в каждого встречного прохожего взгляды, в которых читается мольба о помощи. Что вообще происходит?

— Моя мама — инструктор по йоге. Ну, вы представляете, Хари Кришна, Ом по утрам, благовония, лекции по тантрическому сексу, — я закатываю глаза, вспоминая, этот сумасшедший дом, — а папа, он бывший сотрудник госбезопасности, понимаете да, как плохо у меня было с парнями?

Понятия не имею, как эти двое совершенно не похожих друг на друга людей вообще встретились и прожили почти тридцать лет, однако, детство моё скучным не назовёшь. Я несколько раз была с мамой в Индии, а ещё мы два года жили в трейлере, в котором объездили всю страну, как настоящие хиппи. Но вот юность моя прошла под девизом «Я сейчас достану ружьё», сказанным голосом моего папы, когда он видел меня в сопровождении кого-то мужского пола. Именно поэтому в мои двадцать шесть у меня такой небогатый «послужной список», и фильм «Знакомство с Факерами» для меня скорее драма, чем комедия, но думаю, для господина Маршалла эта информация будет лишней.

— Понимаю. Отец у меня полковник ВМС США, гонял нас с братом только так. Отдохнул он только на Джулиане, младшем. Он — модель.

— Джулиан? Какое-то слишком нормальное имя, — не могу сдержаться я. Ну, в самом деле, этому парню крупно повезло. Интересно, а как самого папочку-то зовут? Кто так извратился с именами своих детей? Наверняка, Джон какой-нибудь.

— У нас в семье так принято. Имена сыновьям выбирает отец, дочерям — мать. Мама очень ждала дочку, хотела назвать её Джульеттой, но не вышло. Когда они узнали, что будет ещё один сын, отец дал ей послабление.

Да уж, демократией в семейке Маршалл не пахнет. Я недавно нарыла в гугле, что у Соломона Маршалла высшее юридическое и экономическое образование — он умудрялся учиться на двух факультетах одновременно, а свои первые деньги он заработал в одиннадцать лет. Ох, я, наверное, ещё в детском саду бы задумалась, где бы мне заработать, чтобы свалить от такого папаши. Особенно если бы меня звали Гестия или Клеопатра.

— Кем вы видите себя через пять лет? — продолжает допрос Маршалл, и я снова ловлю ступор.

Я себя и завтра-то никем не вижу, какое там через пять лет? Как говорила мне мама, хочешь насмешить Будду, расскажи ему о своих планах. Она верит в карму, а я упрямо продолжаю затыкать глотку здравому смыслу и верить в чудо, а именно в то, что Соломон Маршалл действительно интересуется мной, как личностью.

Почти у самых ворот парка у Маршалла коротко звякает телефон. Его длинный, чёрный «Мерседес», как по волшебству появляется у обочины дорожки, и я понимаю, что бал подходит к концу и моего принца сейчас увезёт тыква.

— Позже договорим. У меня встреча. Всего доброго, Мэган.

Мы с Бертой неотрывно наблюдаем, как он исчезает в салоне машины, а я чувствую, как по голове мне стучит мелкий дождик из собравшейся на небе хмари. Даже природа пытается достучаться до моих мозгов, но чувство лёгкой эйфории никак не покидает меня.

========== Приёмная ==========

С того знаменательного утра в парке прошло четыре дня. Все эти четыре дня я его не видела — Маршалл срочно улетел по суперсрочным делам — но, закинув язык на плечо, я выполняла его команды по скайпу. Мне было не до сентиментов, работы действительно было завались, и мне в какой-то момент начало казаться, что я всё выдумала. Кроме того, меня гоняла эта старая карга Пристли. Похоже, она меня ненавидит. И вот, он вернулся. В синем костюме, в светло-розовой рубашке, расстёгнутой на две пуговицы, без галстука, такой весь из себя свободный и сияющий, холодный и по-деловому отстранённый, что даже организм мой не выдерживает такого великолепия — мне срочно захотелось в туалет. Ну, где я, а где он? Размечталась! Гляжу на себя в зеркало дамской комнаты и пытаюсь убедить себя в том, что та милая прогулочка была лишь актом вежливости. И мне почти удаётся.

— То есть, как это я уволена?!

Ещё в коридоре слышу вопли Сэнди Буш. Чёрт подери, стоило лишь на минутку оставить свой пост! Ещё одна нервная встряска — и я начну орать и плакать.

— Вы собственно кто, мэм? — его голос остаётся абсолютно бесстрастным.

— Сэнди Буш! — визжит она, заканчивая своё «Буш» на такой высокой ноте, будто она дочка бывшего президента.

— Не слышал.

— У меня радиошоу!

— Прекрасно, значит, у вас уже есть другая работа, — я поражаюсь его выдержке, потому что мне уже хочется снять балетку и запулить ей в голову прямо из приёмной трёхочковым броском. Надо же, так меня подставила! Я тут, вообще-то, сижу, чтобы вот таких вот неадекватных дамочек к Маршаллу не пускать. И как я теперь буду в его глазах выглядеть?! Ворона, растяпа и размазня, которая позволила этой скользкой змее проскочить. Я этого так не оставлю!

— У меня здесь популярная колонка!

— Вашу колонку ведёт Мэган Сайверсон.

— Кто вам сказал эту чушь?! — кричит она, а я от возмущения едва не спотыкаюсь об порог. Что значит чушь, твою мать?!

— Главный редактор.

Саймон, ты — настоящий мужик. Уважаю.

— И за десять дней моего пребывания здесь, мэм, я вас ни разу не видел, поэтому прошу вас покинуть здание.

— Я отсужу у вас название колонки! Эту мелкую дрянь, — это она меня имеет в виду?! Ну, всё…— никто не будет читать! Вы роете себе могилу!

— Простите, босс, я всего лишь отошла пописать, — запыхавшись, я, наконец, влетаю в кабинет. — Слушай, суперзвезда, есть претензии? Пошли-ка выйдем в коридор, обсудим их, — потираю кулаки, встаю в боевую стойку (Как там меня в спортзале учили? Надо бы вспомнить). Я готова вцепиться ей в волосы, повозить мордой по полу и дать смачного пинка под зад за то, как она обложила меня и все годы моей работы на неё. А после надо сказать спасибо Саймону и мистеру Маршаллу за принятое справедливое решение. И писать заявление на уход. Думаю, за драку на рабочем месте именно это мне и светит.

— Мэган, уймитесь. Для этого у нас есть более квалифицированный персонал, — оценив скептичным взглядом мою боевую позу, говорит Маршалл. Два плотных секьюрити обходят меня с обеих сторон, берут под руки брыкающуюся Сэнди Буш и выводят из кабинета Маршалла, мягко притворив за собой двери. Я остаюсь наедине со своей невыплеснутой злобой. Где тут посуда? Я буду её бить.

— Сегодня свадьба моей ассистентки. Надо заскочить, поздравить.

Вот же неуёмная задница! — едва переступив порог приёмной, снова собирается куда-то двигать.

— Вы едете со мной, — безапелляционно заявляет он, а я кошусь на своё отражение в стеклянной дверце стеллажа. На мне серый офисный сарафан и белая рубашка в рюшах, и я в нём как старая училка. Ладно, рубашку можно снять — открыть плечи, волосы распустить и губы накрасить красной помадой. Но вот балетки никуда не годятся.

— Мне нужны туфли.

— Заедем, купим, — отмахивается Маршалл, поднимаясь с кресла. Он идёт в сторону выхода, который загораживаю я, пылающая праведным гневом. Складываю на груди руки и хищно прищуриваю взгляд. Кажется, Маршалл понимает, что я готова цитировать одного известного волшебника и кричать «Ты не пройдёшь!», пока не выясню, что он только что имел в виду. Он тормозит в шаге от меня. Моя вздымающаяся грудь почти касается ткани его пиджака. Боже, я сейчас точно сгорю.

— Так. Разве я сказала, купите мне туфли, босс?! У меня, вообще-то, свои есть.

— К вам не по пути. Зато магазин «Баленсиага» в квартале отсюда, — глядя мне прямо в глаза, говорит он, а я только закипаю сильнее, иначе точно шмякнусь в обморок. Один этот взгляд его выдерживать то ещё испытание. Он меня будто гипнотизирует, такой мягкий и обволакивающий. Неудивительно, почему он так успешен в бизнесе — под этим взглядом я готова подписать ему в дар квартиру, которой у меня нет.