Страница 34 из 35
— Оправдываться, просить прощения тем более не хочу слышать. Я поступила правильно, — она упрямо поджала губы и сузила глаза.
— Не спорю, — Рита озадаченно приподняла брови, — но я всё-таки хочу задать тебе один вопрос. Ответишь?
В воздухе застыло молчание. Скитер прикусила нижнюю губу, заправила пряди за уши и напряжённо кивнула.
— Допустим, — согласилась она, — но что тебе от этого ответа будет? Я не собираюсь переписывать статьи в угоду вам или что-то подобное делать.
— Нам это и не нужно, — Сириус отодвинул один из стульев и присел. — Просто скажи, что мы сделали тебе?
— Зачем это? — она удивлённо заморгала.
— Просто, я хочу понять правильно ли мы поступили, должны ли быть Мародёры, — Сириус не мигая смотрел на неё, его голос мелко дрожал, словно сознаться даже самому себе, что — они кучка вредителей, ему было трудно.
Рита сглотнула ком в горле и уставилась на руки. Пальцам резко стало холодно, будто кто-то долгое время сжимал их в ледяных тисках. Она часто задышала.
Когда Рита впервые оказалась в Хогвартсе это было волшебно. Выросшая в чистокровной, хоть и не влиятельной семье, она была не чужда магическому миру. Но могущественный замок вселял особый трепет, ни с чем несравнимый. Но радость была с горчинкой.
Факультет Кандиты Когтевран всегда стоял особняком от других. Он требовал полной отдачи и верности, исключал веселье. Рита честно пыталась проводить вечера за учебниками, находя то волшебное и пленительное в знаниях. Но не получалось. Девочка могла ночи зубрить правила и заклинания, но под конец освоить только самое элементарное. Часто это приводило к тому, что староста приглашал её на дополнительные задания или оставлял после ужина вести беседы. И с каждым таким днём, полным учёбы, зубрёжки, Рита всё сильнее огорчалась. Чтобы хоть как-то отвлекаться, она стала писать короткие заметки.
Сначала это были просто безобидные описания школьных будней. Она пересказывала дневные события, пытаясь так их запомнить и сохранить. Потом заметки стали обрастать комментариями. Рита, не стесняясь, писала критические замечания в адрес сокурсников, учителей, часто саркастически смеялась. Так, простые заметки переросли в дневник, который хранил все мысли девочки и целые компроматы на всех вокруг. И именно он стал мишенью Мародёров.
То злосчастное утро третьего курса Рита почти не помнила. Банда хулиганов только появилась, и каждый день хоть один студент становился их жертвой, но студентку это не интересовало. Каждый до последнего уверен, что его не коснутся беды, так и рассуждала Рита. Сомнение закралось, когда, оказавшись у входа в кабинет Заклинаний, сработала странная хлопушка. Учебники и тетради вместе с дневником выпали из рук испуганной девочки. Она наклонилась их собрать, когда прямо над головой прозвучало какое-то проклятье. Первые секунды ничего не происходило, Рита прижала свои вещи к груди, когда снова раздался голос, визгливый с неприятным скрипом. Она замерла, потом стала непонимающе оглядываться.
— Профессор Флитвик напоминает сверчка, руководящего над оркестром из муравьёв. Интересно, а по утрам, когда умывается, он тоже встаёт на лестницу из книг, или у него всё как в кукольном домике? — верещало что-то в руках студентки. Рита шокировано уставилась на дневник, вспыхнувший ярко-красным светом.
— У Макгоннагал шляпа похожа на сестру-близнеца Распределительной. А внутри у неё так же много заплаток? — сокурсники стали неодобрительно на неё оглядываться. Девочка задрожала, пытаясь онемевшими руками то ли порвать дневник, то ли скрутить его и спрятать в сумку.
— Крис продолжает носить это страшное ожерелье. И кто сказал ей, что оно подходит к глазам, только к носкам! — к ней рванулся староста. Он и схватил девочку грубо за локоть и потащил прочь. Рита была пунцовой, глаза были затуманены слезами. Она всё ещё продолжала сжимать дневник.
Затолкав её в небольшой класс, старшекурсник взмахнул палочкой и превратил тетрадь в горстку цветного пепла. Визжащий голос сдавленно засипел и исчез. Тогда ей сделали выговор. Староста долго и нудно рассказывал о почестях орлиного факультета и его выдающихся учеников. Он сделал всё, чтобы о неприятном случае забыли и не смели упоминать. Всё, что осталось Рите от дневника, это тот пепел и пергамент с расписной буквой «М», который она случайно подхватила, когда собирала учебники после взрыва хлопушки.
Историю забыли, студенты Когтеврана были выше таких разборок. Но и Рита превратилась в незаметного студента. Из всего девочка извлекла урок: свои записи она стала хранить куда более внимательно, а также начала изучать анимагию, в которой достигла больших успехов. Она и не подозревала в себе такие способности. Это было единственным, за что студентка могла поблагодарить Мародёров.
Планировала ли Рита всё это рассказывать Сириусу, неизвестно, но когда она резко вынырнула из воспоминаний, то заметила, что голос сел, а страницы книг влажные. Руки были залиты слезами. Сириус вытянул руку, пытаясь погладить её по спине, но потом осёкся и убрал. От его утешений могло стать только хуже.
— Теперь я всё понимаю, — Блэк тяжело вздохнул. — Плохо получилось.
Рита шмыгнула, растирая слёзы на щеках и избегая смотреть на гриффиндорца. Она хотела сжаться и исчезнуть.
— Можешь не слушать меня, — продолжил Сириус, — но забудь произошедшее.
— Забыть? — сипло спросила Скитер. — Издеваешься?
— Нет, — парень поднялся, — это самое лучшее решение. Ты можешь и дальше ненавидеть нас. И будешь права. Я думал о чём-то подобном, но почему-то всегда отказывался от этой идеи. Не знаю, смогу ли найти подходящие слова, но ведь мир не заканчивается на обидах, ведь так? — он криво улыбнулся и полез в карман. — Вот, съешь шоколадку. Мой друг говорит, что в таких ситуациях это лучшее средство.
Он положил плитки, заботливо завёрнутые в хрустящую золотую фольгу, и оставил на столе. Потом медленно вышел из кабинета. Только что он освободился от огромного камня на душе. И пусть сердце продолжало ныть от несчастной и неразделённой любви, Сириус в этом уже не сомневался, но ему казалось, что сейчас он поступил правильно.
***
Северус быстро ходил по лестницам, заглядывал в кабинеты в поисках Риты. В комнате «редакции» он её не нашёл. Но всё говорило о том, что девушка совсем недавно ещё была здесь. На столе лежала раскрытая книга с мятыми листочками и плитки шоколада. Недоуменно посмотрев на них, он отправился на седьмой этаж.
Рита выбежала из кабинета почти сразу после ухода Сириуса. Стены начинали душить её. Не помня себя, она бежала до седьмого этажа, словно пытаясь так высушить слёзы. Но выходило из рук вон плохо. Без сил остановившись у одного из статуй горгульи, она, всхлипывая, села у её подножия, обняла себя руками и заплакала.
— Я искал тебя, — раздался неуверенный голос Северуса. Рита вздрогнула и покрасневшими глазами посмотрела на него.
— Зачем? — губы плохо слушались.
— Хотел сказать кое-что, — слизеринец уставился на носки своих ботинков. — Ты была не права, говоря обо мне и Лили.
— Не надо ничего, — запротестовала девушка. Ещё одной порций откровений она просто не выдержит.
— Нет, это важно, — он твёрдо подошёл ближе. Крепко взял её за руку и помог подняться. Не выпуская руки, заговорил. — Мы были друзьями. Лучшими. Но это было давно. Сейчас есть только ты и больше никто. Никто и не нужен мне.
— Северус, — Рита шмыгнула и порывисто обняла слизеринца.
После, когда девушка смогла успокоиться и начать спокойно дышать, Снейп рассказал ей о нависшей беде, куда более страшной и опасной. Они долго сидели у статуи, рассуждая будущие планы и действия. Вариантов было много.
— Придётся постараться, — устало выдохнул Северус, прикрывая глаза, — кстати, а что теперь с газетой? — он уставился на подругу.
— Ничего, — пожала плечами Рита. Глаза приобрели светлый оттенок, теперь они были скорее голубыми, чем зелёными. — Мне запретили издавать её после сегодняшнего скандала. Ну так оно и лучше.