Страница 13 из 14
– Правила церковные, – сказал он, – повелевают не крестить блудницу без поручителей, из опасения, чтобы она не вернулась к той же блудной жизни.
Услышав этот ответ, женщина снова поверглась к ногам святого, омыла их слезами и вытерла волосами, как некогда евангельская грешница омыла ноги Христу (Лк. 7,37–38).
– Ты дашь ответ Богу о моей душе, если не крестишь меня, – сказала она. – Пусть Бог взыщет с тебя мою душу и запишет за тобой мои дела. Если отвергнешь меня не крещенной, будешь виной продолжения моей блудной и нечистой жизни. Если не избавишь меня теперь от злых моих дел, я отвернусь от твоего Бога и поклонюсь идолам. Если не сделаешь меня Христовой невестой и не приведешь к твоему Богу, тогда не будешь иметь доли с Ним и святыми Его.
Все присутствовавшие, слыша это и видя, как блудница воспламенилась стремлением к Богу, прославили Человеколюбца Бога.
Блаженный Нонн немедленно послал меня, смиренного Иакова, к архиепископу поведать о случившемся.
Архиепископ, услышав мой рассказ, обрадовался и сказал:
– Пойди, скажи твоему епископу: отец, тебе было предназначено сделать это, я хорошо знаю тебя, ты – Божии уста, по слову Его: «Если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста» (Иер. 15, 19).
И, призвав Роману, которая была первой церковной диаконисой, архиепископ послал ее со мной.
Когда мы пришли, застали Пелагию, так звали ту женщину, еще лежавшей на земле, у ног блаженного Нонна, который едва мог заставить ее подняться, говоря:
– Встань, дочь, чтобы огласиться перед крещением.
Она встала, и сказал ей епископ:
– Исповедуй сначала грехи.
Она отвечала с плачем:
– Если начну испытывать мою совесть, то не найду в себе ни одного доброго дела; знаю лишь, что мои грехи многочисленнее морского песка, и не хватит воды в море, чтобы отмыться мне от скверных дел. Но я надеюсь на Бога твоего, что Он облегчит бремя моих беззаконий и смилостивится надо мной.
Епископ спросил:
– Как твое имя?
Она отвечала:
– Родители мои называли меня Пелагией, граждане же антиохийские переименовали меня в Маргариту, то есть в Жемчужину, как называют богиню Афродиту, за красивые и драгоценные дары, которыми украшали меня мои же грехи.
Тогда епископ огласил ее, крестил во имя Отца и Сына и Святого Духа, помазал миром и причастил Пречистого и Животворящего Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа во оставление грехов.
Духовной матерью Пелагии была диакониса Романа. Приняв ее от купели крещения, она провела ее из церкви в покой оглашенных, так как и мы там находились.
Блаженный Нонн сказал прочим епископам:
– Будем трапезовать, братия, и возрадуемся с ангелами Божиими о том, что нашли потерянную овцу: вкусим пищу с елеем и вином ради духовного утешения.
Когда все стали трапезовать вместе с новокре-щенной, бес начал вопить во всеуслышание.
Человеческим голосом рыдая, говорил он:
– Горе! Горе! Что терплю я от этого болтливого винопийцы! О, злой старик! Не довольно ли было тебе тридцати тысяч сарацин, которых ты крестил, похитив у меня? Не довольно ли тебе было Илиополя, который ты у меня отнял и привел к твоему Богу – а этот город был некогда моим, и все в нем живущие мне поклонялись! А теперь и последнюю мою надежду ты отнял… Что же мне делать, упрямый старик, обманщик? Не могу больше выносить твоих уловок… Да будет проклят день, в который ты родился, злой старик! Потоки слез твоих пролились на мое жилище и сделали его пустым…
Так, плача, вопил диавол пред дверями покоя, где мы были, и все там находившиеся слышали его голос.
И снова, обратившись к новокрещенной, бес сказал:
– Что ты делаешь со мной, Пелагия? Ты подражаешь Иуде. Он, почтенный апостольской славой и честью, предал Господа своего, а ты то же сделала со мной.
Тогда епископ повелел рабе Божией Пелагии оградить себя крестным знамением.
Она, сотворив знамение креста Христова на своем лице, сказала диаволу:
– Да отгонит тебя Иисус Христос, избавляющий меня от тебя!
Когда она сказала это, диавол исчез.
Через два дня, когда Пелагия спала в одной комнате с Романой, ее духовной матерью, явился к ней диавол, разбудил и начал говорить:
– Маргарита, какое зло я тебе сделал? Не обогатил ли я тебя золотом и серебром? Не украсил ли я тебя драгоценными камнями, кольцами и ожерельями, прекрасной одеждой? Молю тебя, поведай мне: какую я причинил тебе скорбь? Что велишь мне, все исполню немедленно, только не оставляй меня и не делай из меня посмешище.
Оградив себя крестным знамением, Пелагия отвечала:
– Господь мой Иисус Христос, избавивший меня от твоих зубов и сделавший меня невестой небесного Своего чертога, да отгонит тебя от меня.
И тотчас диавол исчез.
Разбудив святую Роману, Пелагия сказала ей:
– Помолись обо мне, мать моя: лукавый преследует меня.
Романа отвечала:
– Дочь моя, не бойся его, ибо он теперь боится даже твоей тени.
На третий день после крещения Пелагия позвала одного из своих слуг и сказала:
– Ступай в мой дом, перепиши все, что есть в моих златохранительницах, и все, что у меня есть, и принеси сюда.
Слуга пошел и сделал, как было приказано.
Тогда блаженная Пелагия, призвав святого епископа Нонна, все передала в его руки, говоря:
– Вот богатства, которыми одарил меня сатана. Передаю все это в твои святые руки. Делай с ними, что хочешь, мне же должно искать сокровищ Господа моего Иисуса Христа.
Блаженный епископ Нонн, призвав церковного эконома, отдал ему в присутствии всех переданные Пелагией сокровища и сказал:
– Заклинаю тебя именем Святой и Нераздельной Троицы не вносить ничего из этого золота ни в дом епископский, ни в церковь Божию, ни в свой дом, ни в дом кого-либо из клириков. Раздай все это сиротам, убогим и немощным, чтобы то, что собрано злом, было израсходовано на добро, и богатство греховное стало бы богатством правды.
Раба Божия Пелагия ничего не оставила из своего имущества даже на пропитание себе. Она питалась за счет диаконисы Романы, ибо поклялась ничем не пользоваться от греховного богатства. Она отпустила на волю своих слуг и служанок, дав каждому достаточно серебра и золота.
– Освобождаю вас от временного рабства, – сказала она им. – Вы же постарайтесь освободить себя от рабства суетному миру, исполненному грехов, чтобы нам, жившим в этом мире вместе, сподобиться пребывать вместе и в блаженной жизни.
В восьмой день по обычаю новокрещенных, Пелагии надлежало снять белые одежды, полученные после крещения. Пелагия, встав очень рано, сняла белые одежды, в которые была одета при крещении, и облачилась во власяницу. Взяв ветхую одежду блаженного Нонна, она тайно от всех удалилась из Антиохии. С того времени никто не знал, где она находилась.
Диакониса Романа скорбела и плакала о ней.
Всеведущий Бог открыл блаженному Нонну что Пелагия ушла в Иерусалим, и Нонн утешал Роману, говоря:
– Не плачь, дочь моя, а радуйся: Пелагия, подобно Марии, которая «избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10,42).
Немного дней спустя мы были отпущены архиепископом и возвратились в Илиополь.
Через три года явилось у меня желание идти в Иерусалим – поклониться святому воскресению Господа нашего Иисуса Христа, и я попросил епископа моего, блаженного Нонна, отпустить меня.
Отпуская меня, он сказал:
– Брат Иаков! Когда придешь в святые места, поищи там некоего инока, которого зовут Пелагием: он евнух, весьма добродетелен и живет несколько годов в затворе. Найдя его, побеседуй с ним, и получишь от него великую пользу, ибо он – истинный раб Христов и инок, достигший совершенства.
Это говорил Нонн о рабе Божией Пелагии, которая около Иерусалима устроила себе келью на горе Елеонской, где некогда молился наш Господь и, затворившись там, жила для Бога. Но этого Нонн не открыл мне.
Собравшись, я пошел к святым местам, поклонился святому воскресению Господа нашего Иисуса Христа и честному Кресту Его, а на другой день отыскал монаха по имени Пелагий, как заповедал мне мой епископ.