Навстречу Мэй

– Наверное, – улыбнулась она в ответ, – я просто не позволяла никому меня предавать. Не давала никому такого шанса.

Тайлер подумал, что его жизнь состояла из раздачи другим подобных шансов.

– А разве это возможно?

– Смотря как об этом думать. Хотя не припомню, чтобы я когда-нибудь этим занималась. Давай положу еще картошечки?

Он молча кивнул. Он тоже раньше никогда этим не занимался. Хотя на работе это и случалось не раз, он перешагивал ситуацию и шел дальше.

Джемма не спросила у Тайлера, почему у него возник такой вопрос, но понимала, что что-то происходит в его доброй душе и что он снова начал заикаться.

– Как у тебя дела? Что нового на работе? Как Люсиль?

– На работе все хорошо. М-может выгореть м-многомиллионный контракт с американцами.

Он устало посмотрел на нее, как будто это его не радовало.

– А Люсиль? Люсиль как обычно. Хотя нет, не как обычно. Он-на… беременна.

– Как замечательно, – всплеснула руками Джемма, – наконец-то у меня появится внучок. Или внучка. Поздравляю, мой мальчик!

Она положила морщинистую руку на гладкую, окаймленную сбоку темную волосами, руку Тайлера и пытливо посмотрела на него, словно пытаясь понять, почему он так реагирует на эту новость и как это связано с предыдущим вопросом.

– Спасибо, Джемма, – грустно улыбнулся он.

– Ты этому не рад?

– Рад. Т-только теперь нужно привыкнуть к этой мысли. Что стану о-о-отцом.

– Ты будешь великолепным отцом. Лучшим из всех, что я знаю, даже не сомневайся. Почему ты приехал один?

– Люсиль уехала с подругами в С-спа. Не хотел нарушать ее планов.

Джемма понимающе кивнула головой.

– Ты останешься до завтра?

– Да. Если оставишь меня.

Винни громко мяукнул и встал на задние лапы, передними аккуратно переминаясь коготками на ноге Тайлера, чтобы тот взял его на руки.

– Винни соскучился по тебе, – сказала Джемма, – наверняка и спать будет в твоей спальне.

– Я тоже соскучился по тебе, д-дружище, – ответил Тайлер, усаживая кота на колени.

В желудке стало тепло, в голове спокойно, а на сердце легче. Он подумал, что все же он тоже был везучим. У него было место, где никогда не предадут, где он огражден от остального мира.

На улице поднялся сильный ветер, и ветки деревьев за окном глухо постукивали о стекло.

Глава 8

Часы монотонно тикали на стене. Рассеянный голубоватый свет постепенно исчезал из комнаты. В ней пахло чипсами со вкусом абердин-ангусской говядины и пивом. Зак лежал на диване, то и дело переворачиваясь со стороны в сторону, ему было неудобно. Он читал сценарии дочери, наконец-то проводя свое время не бесцельно, думал он. Желудок от чипсов набух и неприятно покалывал, но поесть что-то другое Заку не представлялось возможным: ему было лень. И лень настолько завладела его жизнью, что ему было неохота куда-то идти, неохота что-то готовить и неохота даже разогреть что-то готовое.

Почти совсем стемнело, и он понял, что читать становилось невозможно. Да и пивная отрыжка находила на него, и он боялся захлебнуться ею, как младенец.

Он нащупал на полу телефон и написал сообщение Оливии: «Из тебя мог бы получиться хороший сценарист». Она дала ему почитать парочку сценариев, военной драмы и экшена. Его это удивляло и казалось нормальным одновременно.

Оливия выросла в семье человека, которого никогда не было дома, но она наверняка слышала от своей мамы о том, что он снимал неплохие экшены, драмы и триллеры. Она могла бы пойти по его стопам. Дело оставалось за малым: довериться своему таланту и много работать.

В их доме были книги в основном этих жанров, к ним приходили дяди азиатской наружности с палками, и ее папа, которого она с трудом узнавала, дрался с ними на заднем дворе, издавая леденящие кровь звуки. Зак много лет занимался ушу.

Детство Оливии началось и закончилось личностной драмой, где главными лицами были Зак и Элва, бесконечно выясняющие отношения и хлопающие дверьми до осыпающейся штукатурки.

Кстати, писала сценарии она действительно неплохо, Зак нисколько не лицемерил. Видение сцен у нее было тоже неплохое, хотя чувствовалось, что она так и хочет всем угодить. Она следовала всем возможным клише и штампам, например: «она так красива и сексуальна, что даже не знает об этом», да еще излишние описания того, насколько красивыми были главные герои, хотя для фильма актеры обычно и так подбираются привлекательные. Одну из сцен она, видимо, считала особенно захватывающей, поэтому повторила ее несколько раз, что показалось Заку нарочитым и неправдоподобным. За написанным ею не слышался голос автора, но ощущались страх и неуверенность в собственных мыслях. Оливия боялась говорить то, что думает. И Зак, возможно, как отец и эксперт в этом деле знал, почему так происходит.

Да, возможно, пока люди ищут свой собственный голос, они поначалу звучат, как сотни и тысячи других людей. Но время становления можно сократить, когда рядом есть тот, кто подскажет, как это сделать, тот, кто вовремя поддержит, а не равнодушно пожмет плечами и не примет зачет.

Не дождавшись ответа от дочери, Зак встал и походил по комнате, потирая подбородок и с серьезным видом уставившись в пол. Он понимал, что Оливия действительно хочет бросить колледж, точно так же, как она хочет стать сценаристом. И у нее были все основания поступить так или иначе.

Яблоко, как известно, недалеко падает от яблони, и их семья отнюдь не была исключением. Наливное и ароматное, оно упало на голову Зака, не причинив при этом боли, но пробудив его тем самым к жизни и заставив оглянуться по сторонам. И он оказался теперь перед выбором: выжать сладкий сок из созревшего плода или позволить ему сгнить.

Он понимал, что нужно что-то делать, но не понимал, что именно и как необходимо начать. Ему особенно понравился сюжет фильма про шпионку, маньчжурскую принцессу, выросшую в Японии, про которую она и написала, что та была настолько красива и сексуальна, что даже сама об этом не подозревала. Невероятно женственная, она переодевалась в мужские одежды и все равно неустанно покоряла мужские сердца и могла командовать кавалерийскими отрядами. Перед ней стояла задача спасти из плена ее отца, служить своей стране и скрывать запретную любовную связь с отважным красавцем русским генералом.

Спасти отца… Зак решил, что обязательно предоставит ей такую возможность. На полу завибрировал телефон. «Когда не знаешь, что делать, лучший вариант – делать то, что находится перед тобой», – пришло Заку на ум.

«Ну ты, конечно, скажешь, папа. Хороший сценарист! Так, пародистка на хорошие фильмы, – в голове Зака прозвучал голос Оливии, пока он читал текст. – Ты так быстро прочитал мои горе-сценарии?»

С меня хватит, подумал Зак и быстро напечатал ответ.

«Когда у тебя есть время со мной встретиться?» – спрашивал он.

Он чувствовал, как внутри бурлит раздражение. Руки слегка тряслись. Он был взбешен. Как его родная дочь может такое говорить о своем творчестве? Это камень, между прочим, и в его огород тоже.

«В любой день после учебы», – пришло сообщение от Оливии.

«Во сколько ты заканчиваешь завтра?»

«К полудню буду уже свободна».

«Я заберу тебя у главного входа. До встречи».

«Договорились».

И в конце поцелуйчики. Даже целых три. Зак почти почувствовал их на своих небритых, с крошками от чипсов, щеках. Ситуация с Оливией будоражила его, он не мог думать ни о чем другом и даже не мог припомнить свою привычную жвачку из мыслей, которую жевал несколько лет. Он не мог воспроизвести хоть что-то из прошлого репертуара, чтобы пусть и ненадолго, но переключиться.

Он огляделся по сторонам. Бардак по-прежнему правил этой комнатой, как и его домом, как и его разумом. Для начала он позвонил знакомой уборщице, которая раньше приходила к нему и приводила дом в человеческий вид. Тогда его раздражала чистота и запах чистящих средств. Он не находил в них ничего вдохновляющего. Теперь же ему нестерпимо захотелось избавиться от пыли и хлама. И через пару дней он обязательно от них избавиться.