Страница 7 из 17
В далекой Москве, но не для Сазонова, состояние дел пока выглядело вполне благопристойно. Агентурная сеть пополнялась перспективными источниками информации. От них и ранее приобретенных агентов поступали оперативно значимые материалы. Более того, за последние месяцы их объем даже возрос, но конечные результаты оставляли желать лучшего. Подтверждение тому Сазонов находил не только в собственных аналитических сводках, а и на совещаниях, проходивших в «Центре» – Москве. Сухие цифры являлись тому убедительным подтверждением. Основные показатели, отражающие конечные итоги работы мадридской резидентуры, в сравнении со швейцарской, парижской и даже римской, выглядели более чем скромно.
Операции, проводившиеся Сазоновым и его подчиненными, на первом этапе сулившие весомые результаты, все чаще заканчивались ничем. Он анализировал их ход и пытался понять, где и когда произошел сбой, какая была допущена ошибка и не находил ответов. Противник: испанский Национальный центр разведки (Centro Nacional de Inteligencia), ЦРУ и МИ-6 становились все менее осязаемыми. У Сазонова порой возникало ощущение того, что он и подчиненные ведут бой не с реальным противником, а с его тенью. Тенью весьма искусной и, что самое прискорбное, умело манипулирующей деятельностью резидентуры. Все вместе взятое приводило Сазонова к печальному выводу: среди подчиненных действует предатель. От одной только этой мысли ему становилось не по себе. Подобного провала в работе у него не было за все время службы.
Скрип двери и шум шагов заставил Сазонова встрепенуться. За спиной прозвучало:
– Разрешите войти, товарищ полковник?
– Да, проходите! Присаживайтесь, товарищи! – обронил он, плотно закрыл окно, возвратился к столу и нажал кнопку на пульте управления.
Заработал генератор зашумления и невидимый электронно-магнитный экран надежно защитил кабинет от чужих ушей. Сазонов сел в кресло и тяжелым взглядом пробежался по подчиненным. Перед ним находились наиболее опытные и, как он полагал, самые надежные оперативные сотрудники. Четыре пары обеспокоенных глаз нацелились на Сазонова. Он нервно перебирал пальцами карандаши в подставке и не решался начать трудный, с непредсказуемым результатом разговор. Цена ошибки была слишком велика. Предатель, если он находился в кабинете, мог свести на нет задуманный Сазоновым план его изобличения. Отбросив последние сомнения, резидент поднял голову и встретился взглядом с полковником Сергеем Морозовым.
«…В училище, в казарме четыре года мы спали с тобой голова к голове. Вместе воевали в Афгане. Орденоносец!..
Нет, Серега не предатель! Это все равно что не верить самому себе!»
Сазонов скользнул взглядом по однокашнику по учебе в Военно-дипломатической академии полковнику Сергею Скрипалю.
«…Тоже воевал в Афгане. Крепкий и надежный мужик! Стоишь в резерве на выдвижение. Не сегодня, так завтра будешь назначен на должность резидента. Зачем и ради чего тебе вести двойную игру? Сергей – предатель? Исключено!»
Требовательный звонок телефона нарушил напряженную тишину, царившую в кабинете. Сазонов снял трубку. Тон посла не сулил ничего хорошего. Он с раздражением сообщил Сазонову об очередной неприятности. Накануне его вызвали в МИД Испании и высказали «крайнее неудовлетворение деятельностью ряда сотрудников российского посольства». Своими действиями, по мнению испанской стороны, «они не способствовали налаживанию дружеских и взаимовыгодных отношений между нашими странами». Как оказалась, «не способствовал» им и подчиненный Сазонова. В ответ на справедливые упреки посла ему ничего другого не оставалось, как только заверить, что будут сделаны соответствующие выводы. Опустив трубку на аппарат, Сазонов не сдержался и в сердцах сказал:
– Прокол за проколом!
– Там где тонко, там и рвется, – мрачно обронил Сергей Морозов.
– А точнее течет. Похоже, у нас завелась крыса? – решился высказать горькую мысль ветеран подполковник Сергей Давыдов.
– Сергей Михайлович, вот только с выводами давай не будем спешить, – предостерег Сазонов, а в душе согласился:
«По сути, Михалыч прав! Так кто же предатель?..
Ты?!..
Звезд с неба не хватаешь. Служебную лямку тянешь исправно, правда, лишнего на себя не берешь. Ты – «крот»? Нет! Это не в твоем характере, Михалыч. Испанцам ты не нужен, до дембеля осталось меньше года. С тобой у них нет никакой перспективы. Так кто же предатель?»
Сазонов стрельнул взглядом в Олега Баркова.
«Ты?!..
Поработал в шоколадных местах: в Париже и на Мальте, но порох успел понюхать. Сын генерала, но пашешь как рядовой. Результативный, амбициозный. По-хорошему амбициозный, через товарища, ради карьеры, не переступишь. Нет, среди вас, ребята, не может быть предателя», – заключил Сазонов и открыл совещание:
– Товарищи офицеры, сегодняшний наш разговор должен остаться в стенах этого кабинета! Остальные о нем пока не должны знать!
У опытных разведчиков столь серьезное заявление резидента вызвало вполне объяснимую реакцию. Их лица затвердели. В глазах вспыхнул холодный огонек. Они переглянулись, и общее мнение выразил Морозов:
– Николай Иванович, спасибо за доверие. Но хотелось бы знать, откуда и что прилетит?
– Сам пока не знаю, Сергей Владимирович, – признался Сазонов и, прокашлявшись, начал разговор издалека: – В военной разведке вы давно и находитесь на переднем крае. Против нас действует опытный и коварный противник, и не один. К сожалению, в наших рядах возможны потери. Как говорится: на войне как на войне. Не исключено, они могут появиться и в наших рядах. Вы понимаете, о чем я говорю?
Гробовое молчание надолго воцарилось в кабинете. Все четверо были профессионалами самого высокого уровня и ясно представляли, чем угроза предательства могла обернуться для резидентуры и для каждого из них. Тягостную тишину первым нарушил Морозов.
– Николай Иванович, кто конкретно на подозрении?
– Скорее это не подозрения, я бы назвал их ощущениями, – ответил Сазонов и пояснил: – Всего я не могу раскрыть, но в ряде операций, в том числе, Сергей Владимирович, в той, что ты ведешь, складывается впечатление, нами ловко манипулируют.
– Есть такое ощущение, Николай Иванович, вы не ошиблись. У меня оно появилось, когда информация Хуана оказалась липой, – признался Морозов.
– Аналогичная ситуация складывается в операции с Наследником! Второй год крутимся, и все по кругу, – в сердцах произнес Давыдов.
– Если бы только одно это, Сергей Михайлович. За последнее время бесследно исчезли наши два источника ценной информации. Где они, не знают даже близкие, – с горечью произнес Сазонов и решительно заявил: – Товарищи, так дальше продолжаться не может! Надо действовать! Предатель, если он проник в наши ряды, должен быть нейтрализован в кратчайшие сроки! Какие есть предложения?
Их поступило несколько. Сазонов, взвесив все за и против, остановился на оперативной комбинации. В центре ее находилась военно-воздушная база США «Морон». Интерес к ней со стороны резидентуры ГРУ, вне всякого сомнения, не остался бы без внимания как испанской, так и американской спецслужб. В оперативной комбинации предполагалось задействовать агента Хорхе, заподозренного в двурушничестве – связи с Национальным центром разведки Испании (Centro Nacional de Inteligencia).
На третий день после совещания у Сазонова о нем уже знали в мадридской резидентуре МИ-6. Ее агент Оракул сообщил об этом Стронгу. Тот не преминул воспользоваться ситуацией, чтобы направить Сазонова по ложному следу. После доклада своих предложений Спеддингу, к операции подключилось ЦРУ. Объектом ее провокации стал сотрудник резидентуры ГРУ подполковник Грошев. Бросить на него тень подозрения не составило большого труда. С его репутацией, подмоченной пьянством, достаточно было на глазах русской наружки вступить с ним в контакт.
Сазонов, не подозревая, что стал игрушкой в руках американских и британский спецслужб, продолжал разыгрывать перед своими подчиненными задуманную оперативную комбинацию. Помощником ему выступал Морозов. Они, подыгрывая друг другу, дозированно допускали утечки информации об «операции», проводящейся с участием Хорхе и его связей на военной базе «Морон».